Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Перед моим взглядом прошли лица девушек, приходивших ко мне позвать к столу, и Мории, провожавшего меня на скромную деревенскую почту. Я мысленно сложил руки на груди, молясь об их счастливой загробной жизни.

Эпилог

После всего я на некоторое время закрылся в своей комнате и приготовился к отъезду домой. Но не просто запихал нижнее белье в дорожную сумку. Первым делом я отправил международную телеграмму Митараи. Текст был следующим: «Дело закрыто. Спасибо за помощь».

Я хотел вместить в короткие фразы все свое уважение и благодарность. Это было трудно, и я чувствовал некоторую неловкость. И еще я думал, что ему не особенно нужна такая телеграмма; поэтому в итоге получилось довольно сухо.

Когда я с дорожной сумкой появился в большом зале «Рюбикана», полицейские были там, и я вернул им сборник гимнов и книжку стихов Хакусю. Икуко и бабушка Мацу тоже были в большом зале, я поблагодарил их за гостеприимство, а бабушка сказала, что господин Футагояма хочет в знак благодарности станцевать для меня на мелодию «Курода-буси»[461].

Я не очень понял, что бы это могло значить, но в этот момент малиновый занавес на подиуме в дальнем конце зала внезапно открылся. За ним стоял Масуо Футагояма в фиолетовых хакама с веером в руке. Нам пришлось сесть.

Его сын Кадзусигэ опустил иглу на диск старинного граммофона, стоявшего на краю сцены. Заиграла музыка, и священник начал медленно танцевать. Я смотрел в удивлении. Танец был довольно длинный. Закончив, Футагояма поклонился, показав лысину на макушке, и все мы принялись усердно аплодировать.

Икуко принесла железнодорожное расписание и сообщила мне время отправления поездов от станции Каисигэ. Получалось, что у меня было еще достаточно времени, чтобы заехать в больницу. Мне хотелось как следует попрощаться с Кодзиро Сакаидэ, Юкихидэ Инубо и Митико, которых госпитализировали на неопределенное время. И, приняв такое решение, я уже не мог здесь задерживаться.

– А где Сатоми? – спросил я.

Ее почему-то не было видно.

– Только что здесь была. Куда она могла подеваться? – сказала Икуко.

К сожалению, у меня было мало времени, поэтому я решил сразу отправиться в больницу. Видимо, увидеть Сатоми у меня больше не получится.

Полицейские предложили отвезти меня в больницу, так что я сел в их машину у ворот «Рюгатэя», где и попрощался со всеми. Вся малочисленная компания в составе отца и сына Футагояма, Икуко и бабушки Мацу помахала мне руками. Машина спустилась с холма и быстро скрылась в пыли.

Когда мы прибыли в больницу, трое детективов последовали за мной внутрь, вероятно, у них было там какое-то дело. После этого они обещали отвезти меня на станцию.

Поздоровавшись с Сакаидэ, лежавшим на кровати, я сказал, что пришел попрощаться и что хотел бы когда-нибудь снова встретиться с ним и не торопясь послушать его рассказы о военном времени. Он ответил, что нет ничего проще.

Я поприветствовал и Юкихидэ, лежавшего на соседней кровати. Кода я сказал ему, что все мы с трудом привыкаем к тому, что колокол теперь не звонит по утрам, он скромно улыбнулся и слегка кивнул. Он выглядел очень застенчивым, в его манерах не было ничего общего с тем жутким образом, который сложился у меня в голове. Я еще раз убедился, что о людях нельзя судить по их внешности.

Митико лежала в соседней палате. Полицейский, похоже, увлекся разговором с Сакаидэ, и я пошел к ней один. На мой стук одновременно ответили и мать, и дочка. Когда я вошел в комнату, Юки, пристроившись на краю кровати, где лежала ее мать, играла со своим динозавром. Увидев меня, она вдруг сказала: «Смотри, а это детеныш динозавра», и показала на угол больничной палаты. Там на полу одиноко стояла маленькая пластмассовая фигурка динозаврика, которую ей, наверное, кто-то подарил. Рядом с игрушкой валялось несколько книжек с картинками.

– Как вы себя чувствуете? – спросил я маму.

Из всех, кто оказался в больнице, у нее было самое серьезное ранение.

– Немного болит, но все в порядке, – сказала она.

– Скоро вам станет лучше, – сказал я.

– Да, мне нужно поскорее выписаться. Ведь надо исполнить обет и довести до конца сто молитв на кладбище, – сказала она.

Она мало пользовалась макияжем, но на ее веках были тени, так же, как у Сатоми. Я узнал об этом благодаря этому инциденту. Мы немного поговорили, и я сказал ей, что, несмотря на все ужасные события, мне в каком-то смысле здесь понравилось. Потом я сказал, что возвращаюсь в Иокогаму.

– Ну счастливо, выздоравливайте, – сказал я и направился к выходу.

Полицейские ждали. Пора было на поезд. Она попробовала приподняться на постели.

– Нет, лежите, лежите, – сказал я.

Но она все-таки пыталась привстать, и мне пришлось подойти и поддержать ее за спину.

– Господин Исиока, большое спасибо вам за помощь. Если бы не вы, нас бы сегодня не было в живых. Большое вам спасибо.

С этими словами она склонила голову.

– Ну что вы, – быстро сказал я, – это господин Тарумото, не я. И еще: все ведь благодаря тому, что вы помогли нам в ту ночь, когда мы прибыли в «Рюгатэй».

– Тогда у меня появилось ясное предчувствие, что пришел спаситель. Это правда. Поэтому я подумала, что нужно уговорить хозяев оставить вас на ночлег, – сказала она со смехом.

Если это правда, получается, что ее предчувствие сбылось, но неужели я действительно спаситель? Если да, то я очень рад.

– А теперь позвольте попрощаться, – сказал я, отступая к двери.

– Интересно, мы с вами снова увидимся? – сказала Митико.

– Я почему-то думаю, что да, – сказал я.

– Пока, – сказала Юки и помахала рукой.

– Пока, – ответил я, помахав в ответ.

Поклонившись, я вышел в коридор. Затем, собираясь закрыть дверь, я внезапно остановился. Вспомнил кое о чем.

– Я хотел спросить, но все время забывал. Митико, как ваша фамилия? – спросил я.

И правда, я слышал как ее называли только Митико.

– Митико Кано, – ответила она.

– Митико Кано? Хорошо, я запомню. Увидимся как-нибудь, госпожа Кано.

Дверь больницы закрылась за моей спиной.

Полицейские, как и обещали, проводили меня до станции. Приближалось время отправления поезда, которое мне сообщили в «Рюгатэе».

В ту ночь, когда я приехал сюда, площадь перед станцией выглядела жутковато, но днем это была обычная провинциальная станция. Тут мы распрощались с полицейскими, пожав друг другу руки. Разное происходило между нами, но эти полицейские были хорошие ребята.

– Спасибо за вашу помощь, – сказал Судзуки.

– Всего хорошего! – сказал Фукуи, и они оба поклонились.

С этими словами они быстро развернулись и пошли к своей маленькой машине, припаркованной на стоянке. Танака протянул мне дорожную сумку, которую он нес все это время. Потом он наклонился к моему лицу. Я не сразу понял, в чем дело.

– Господин Исиока, пожалуйста, признайтесь, что вы сами и есть господин Митараи, – сказал он.

Я взял у него сумку правой рукой и попытался объясниться, но он засмеялся и похлопал меня по правому плечу, как бы сообщая, что все в порядке. Затем он быстро пошел к машине.

– Если снова будет какой-нибудь непонятный случай, мы к вам обратимся, – громко сказал он, подняв правую руку.

Мне ничего не оставалось, как поставить сумку и тоже поднять руку. Двое полицейских, стоявших вдалеке у своей микролитражки, тоже подняли руки. Затем они все трое втиснулись в машину, двигатель завелся, и маленькое белое авто, сделав круг по площади, направилось в сторону полицейского участка. Я немного постоял на месте, провожая его взглядом.

Как только машина исчезла из виду, я подхватил сумку и медленно вошел в здание станции. Был ясный день, и на платформу в отдалении падали желтоватые солнечные лучи.

Подходя к кассе и размышляя, можно ли уже купить билет сразу до Иокагамы или придется брать до Окаямы, я услышал позади себя знакомый голос.