Лучший частный детектив - Молчанова Ольга Павловна

— Интересно, — промолвила Даша, рассматривая последние снимки, — очень интересно. А из чего вы сделали заключение о том, что заболевание вашей сестры является наследственным?

— А это вопрос особый! Дело в том, что в наших семьях из поколения в поколение передаётся рассказ о том, что у Варлаама Павловича была сестра, страдавшая таким же заболеванием. К сожалению, её фотография не сохранилась.

Они оба в годы революции служили в народной армии Нестора Махно. Вы знаете, что к Махно отношение в советские годы было отрицательным, но сейчас движение анархистов рассматривается под разными углами. Всё чаще говорят о том, что в действиях Нестора Ивановича было и много положительного, хотя лично для меня подобные утверждения кажутся весьма сомнительными.

Так вот, наш прадед воевал на его стороне. Не могу знать, чем это было вызвано. А потом, как известно, большевики разгромили армию анархистов, и сам Махно ушёл за границу. Вот тогда, в одном из последних сражений Варлаам Павлович получил тяжёлое ранение. Он потерял левую ногу. Его сестра прикрывала эвакуацию истекающего кровью брата и была убита в этом бою. Прадед чудом выжил и вернулся в наш город. Всю оставшуюся жизнь он работал учителем труда в школе.

Как видите, у меня есть основания полагать, что мужчин в нашем роду преследует инфаркт, а женщин — эта ужасная болезнь, затрагивающая речевой аппарат. Хотя, согласен, статистика оставляет желать лучшего.

Я внимательно рассматривал портрет бывшего анархиста. Волевое худощавое лицо с выразительными глазами, гладко зачёсанные назад волосы, наглухо застёгнутый офицерский мундир. Какие-то смутные ассоциации стали зарождаться в дальних уголках моего сознания.

— Скажите, Вадим Павлович, а Петриченко — это ваша исконная фамилия?

— Не совсем так. Женившись, наш прадед взял фамилию своей жены.

— А вам известно, какая фамилия у него была до этого?

— Конечно, хотя узнал я об этом недавно и совершенно случайно. Одну минуту, я вам покажу кое-что.

Он поднялся и вышел в свою комнату. Вернулся он быстро, неся в руках кавалерийскую саблю в ножнах.

— Это его именное оружие, полученное из рук Махно, прочтите надпись.

Надпись на ножнах была сделана красивой вязью. Я прочитал вслух:

«В.П. Хромову за видатну хоробрість. Н. Махно».

— Так его настоящая фамилия Хромов?

— Ну да, Хромов. В этом есть что-то необычное? После революции люди по разным причинам нередко меняли не только фамилии, но и имена. Времена-то были темные, если не сказать больше.

— Нет-нет, всё нормально… Может, вы знаете как звали сестру вашего прадеда?

— Да, знаю: её звали Домна.

Мы с Дашей молча переглянулись: кажется, круг замкнулся.

Хозяин квартиры недоумевающе смотрел на нас:

— И всё-таки мне кажется, что вас что-то смущает. Я могу узнать, что именно?

— Скажите, — стал я осторожно подбирать слова, — ваша сестра эту ночь провела дома?

— Разумеется, как и все предыдущие. Она вообще крайне редко покидает дом в силу понятных обстоятельств.

— Вы в этом уверены?

— Конечно, я вчера до глубокой ночи работал за этим столом. Она не могла пройти мимо меня незамеченной. Да и зачем ей ночью выходить на улицу, скажите на милость?

— И ещё вопрос: ваша сестра правша или левша?

— Левша, как раз это нисколько не смущает её и не мешает жить.

— Да, вы правы! Простите, мне нужно позвонить.

Я достал телефон и набрал Успенцева:

— Лёша, это я. Слушай, найди возможность оставить все дела и немедленно приезжай в дом с сатиром, здесь квартира номер четыре на первом этаже. Я и Даша уже здесь. Как найти ваш дом? — обратился я к Вадиму Павловичу.

Он назвал адрес, я продиктовал его Успенцеву и, не слушая привычных упрёков, выключил трубку.

— Вадим Павлович, извините, но мы должны познакомиться с вашей сестрой.

— Зачем вам это?

— Вадим Павлович, сейчас сюда явится начальник отдела по раскрытию убийств. Он всё объяснит вам, но, поверьте, будет лучше, если мы до его прихода уладим кое-какие формальности. Пожалуйста, проводите нас к сестре, и поверьте: ни вам, ни ей не стоит нас опасаться.

— Ну, хорошо, — недоумённо пожал он плечами, — идёмте, раз это так важно.

Он несколько раз постучал в дверь комнаты сестры и, не дождавшись ответа, повернул ручку. Мы вошли вслед за ним. Комната была пуста. На экране компьютера, судя по кадрам, беззвучно шёл сериал «Игра престолов».

— И где же ваша сестра? — нарушила тишину Даша. — Вы уверены, что она была здесь?

— Конечно, мы разговаривали с ней буквально за пять минут до вашего прихода. Ничего не понимаю… Куда она могла исчезнуть? И, главное, каким образом?

Я стал внимательно рассматривать комнату. Стену слева полностью занимал современный платяной шкаф-купе. Под окном перед нами стоял письменный стол и кресло перед ним. У противоположной стены за дверью располагалась неслабая кровать, что было не удивительно, учитывая рост Эмилии. Над кроватью — полки с книгами. Стену справа украшал массивный книжный шкаф явно старой работы. Он был почти полностью утоплен в стену. Тёмно-синий натуральный ковёр на деревянном полу дополнял интерьер.

Если девушка действительно находилась всё время в этой комнате, то как она могла покинуть её? Шкаф-купе был пуст, под кроватью она поместиться не могла в принципе, окно было заперто изнутри и было видно, что его давно не открывали. Оставался книжный шкаф.

Ещё в подъезде я обратил внимание на необычную толщину внешней стены дома, чуть меньше полутора метров. Зачем это нужно было делать для двухэтажного строения? И вот в этой стене я вижу встроенный шкаф, который вполне мог быть ровесником дому. С какой целью, интересно, его замуровали? Я подошёл ближе и стал внимательно изучать его конструкцию.

— Вадим Павлович, вам никогда не приходилось, скажем так, реставрировать этот шкаф? Не интересовались, с какой целью его сделали встроенным?

— Нет, сколько я себя помню, он всегда был здесь и ремонта не требовал. Господи, ну куда же Лия могла подеваться? Ума не приложу!

— Скажите, этот явно старинный светильник рядом с ним тоже в рабочем состоянии? — спросила Даша, ощупывая бронзовую консоль с завитушками.

— А вот в отношении светильника этого не могу сказать. Он в нерабочем состоянии и всегда служил просто украшением, не более того. Как-то ни у кого руки не доходили починить его.

— Погоди, Дашенька, — вмешался я, — позволь-ка мне осмотреть эту штуковину.

Конструкция светильника оказалась довольно сложной. Он состоял из нескольких соединённых шарнирами стержней, завитушек и производил впечатление довольно прочного изделия. Я бы сказал, излишне прочного и сложного.

К переднему вертикальному стержню крепился изящный патрон для лампы. Последний горизонтально расположенный стержень входил в стену и был окаймлён в этом месте декоративной накладкой. Мне показалось, что к нему прикасалась рука человека. Уж больно чист он был: ни пылинки, ни соринки.

Я слегка потянул вниз за патрон, затем сильнее — и вслед за этим под нашими удивлёнными взглядами шкаф вдруг сдвинулся вглубь стены, открыв в полу довольно широкое квадратное отверстие. Оттуда пахнуло влажным тёплым воздухом. Стали видны ступени, ведущие куда-то вниз. Я осторожно заглянул внутрь проёма. Там, глубоко внизу был заметен слабый мерцающий свет.

— Вадим Павлович, ваша сестра, скорее всего, внизу. Может, позовёте её?

— Лия, это я — Вадим. Ответь, ты там?

Из подземелья донёслась серия странных носовых звуков, но, видимо, для брата они что-то означали.

— Лия, ты можешь выйти к нам?

В ответ новая серия звуков.

— Что ты такое говоришь, Лия! Я спущусь к тебе.

— Погодите, — остановил я его, — что она говорит?

Видно было, что Вадим Павлович напуган.

— Она говорит, что всё слышала и знает, зачем вы пришли. И она убьёт любого, кто рискнёт спуститься вниз.