Тень олигарха - Ксения Васильевна Бахарева

супружескую пару, мечтающую отдохнуть и выспаться перед дальней дорогой, удалось уговорить ехать сразу только тем, что за руль сядет сама Татьяна, к тому же на горизонте уже забрезжил ранний рассвет, обещающий показать все то, что еще час назад было скрыто в кромешной тьме.

По-прежнему в интуитивном ожидании повторной встречи с местными разбойниками, на мощном адреналине женщина за рулем «мерседеса» нервно в рваном темпе пересекла практически все расстояние до пограничной зоны и только по чистой случайности заметила у самой границы разложенные на всю ширину асфальта раскладные шипы, в народе более известные как ежи. Как правило, злоумышленники их выбрасывали на дорогу перед приближающейся машиной, чтобы она с пробитыми на большой скорости колесами стала неуправляемой. В метре от колючего препятствия Татьяна резко повернула влево на проселочную дорогу в темно-зеленый хвойный лес — как оказалось, именно туда, где их ждала засада. Выскочившие накачанные парни в спортивных костюмах с криками и ломами в руках кинулись догонять, но трехлитровый двигатель не подвел. Тихо дремавшие на заднем сиденье Юрий с Еленой подскочили от прохождения ухабов на рваной скорости, хватаясь друг за друга и проклиная тот час, когда они согласились сопровождать воинственную женщину в опасной поездке на машине с транзитными номерами. Уцепившись за руль, Татьяна бешено пронеслась по кочкам и оголенным корневищам, задевая сосновые ветки, не помня себя.

Очнулась она уже на контрольно-пропускном пункте «Кузница», вышла из машины под непрекращающийся нервный колотун от одной только мысли, что все трое путешественников запросто могли навечно остаться в хвойном польском лесу. Руки-ноги дрожали и подкашивались, голова трещала, и, если бы намедни ей удалось поесть досыта, все съеденное непременно попросилось бы обратно. Часовые очереди при прохождении границы, в конце концов, успокоили, нервное потрясение сменилось истерическим хохотом, при котором троица то и дело прокручивала в памяти прошлую сумасшедшую ночь.

— Ты — боец! — Елена, от усталости проспавшая практически все активные события, курила одну сигарету за другой.

— А я никак не мог понять спросонок: кто стрелял, почему сигналит «мерседес»… — вторил флегматичный Юрий.

— А соседи все у виска крутят и кричат мне: «Курва!» Так и польский язык изучить можно… — не унималась Татьяна. И заливалась бесконечным смехом.

Запас прочности

Апрель, 1993 год, Минск, город N

Пару дней спустя в холодном мраморно-бетонном здании Национального аэропорта Минск-2 Александр, не любивший прощаться мучительно долго, нежно поцеловал Сашеньку в щеку и, едва тронув ее за хрупкое плечо, немедля посадил в стоящее неподалеку такси, дабы остаться незамеченным для наемного водителя служебной черной «Ауди-100», поджидавшего у дальнего выхода из здания аэровокзала. Не то чтобы мужчина боялся афишировать свои трепетные амурные отношения, просто, как полагал Александр, еще не настало время открывать карты. К тому же личный водитель, он же телохранитель, симпатяга Дима и так слишком много знал о его семье, и хоть какие-то тайны оставлять, по мнению банкира, было более прагматично и интересно.

— Доброе утро, Александр Николаевич, как съездили? Все хорошо? — Дима в турецком вязаном свитере и вареных джинсах с готовностью распахнул перед работодателем заднюю дверцу машины.

— Привет, да, все отлично. Давай сначала в банк, а потом уже домой.

— Как скажете…

В столичном банке, офис которого располагался в двухэтажном особняке в самом центре белорусской столицы, Александра волновал лишь один вопрос: есть ли новости про экспортные операции в поставке сырьевых ресурсов. Прошло целых полгода с момента заключения контракта с компанией «Викинг» и перечисления ей двух миллиардов рублей под поставки в Беларусь нефтепродуктов, однако по непонятным причинам в страну нефть до сих пор не поступила.

Выяснилось, что и за неделю его отсутствия ничего не изменилось… Отрицательный ответ длинноногой красавицы Натальи и по совместительству секретаря председателя правления открытого акционерного общества в очередной раз расстроил и наконец побудил кучерявого банкира к решительным действиям.

— Закажи-ка, Наташенька, два билета на поезд, на «двойку». Надо выяснить, в чем там дело, — вымолвил вспотевший от волнения Александр и, не раздеваясь, плюхнулся на кожаный диван в приемной.

— СВ? Вы поедете с Дмитрием? На какое число? — отреагировала модельного вида секретарша с гладко зачесанными волосами, томно разглядывая свежий длинный яркий маникюр.

— Да, сегодня же едем в Москву. Надо расторгать сделку… И вот еще что: новых визиток дай на дорожку, похоже, у меня закончились.

— Сделаем, Александр Николаевич!

Наташенька изящно встала из-за стола, одернула узкую серую юбку — атрибут обязательного дресс-кода для всех без исключения служащих банка, на высоких красных каблуках продефилировала в кабинет непосредственного начальника, демонстрируя необычайно красивую стать, с легкостью отыскала на столе стопку с золочеными витиеватыми визитками и, аккуратно сложив их в визитницу, протянула Александру со словами:

— Что-нибудь нужно? Кофе будете?

— Нет, спасибо, домой заехать надо… — Обеспокоенный банкир нехотя поднялся с дивана и вышел.

— Теперь куда, Александр Николаевич? — Мускулистый охранник в модных джинсах завел двигатель иномарки. — Домой?

— Да, Дима, а вечером отправимся в Москву. Пора завершать сделку…

— Как скажете… Давненько там не был…

«Ауди» двинулась по длинному широкому проспекту прочь из города, оставляя позади вычурные сталинские строения и девятиэтажные новостройки, сменяющиеся послевоенными двухэтажными бараками и деревянными сараями на окраине. Александр на заднем сиденье закрыл глаза, окунувшись в полуденную дрему: поначалу в его голове промелькнула сцена прощания с Сашей, немецкий отель, банк, однако вскоре счастливые мгновенья в Берлине сменились лентой воспоминаний о незаметно пролетевшем времени.

…Первый год после неожиданного и неминуемого распада СССР, принесший бывшему советскому народу невероятные потрясения. Едва насытившись отпечатанными на черно-белом принтере тусклыми от нехватки краски купонами на продукты питания и ночными бдениями в бесконечных перекличках в очередях за коврами, мебелью и стиральными машинами с телевизорами, многие граждане, преимущественно лица еврейской национальности, рванули на Запад в поисках лучшей жизни. Неудивительно, что вскоре огромная приватизированная трехкомнатная квартира с трехметровыми потолками в доме сталинского типа в центре главного проспекта столицы могла уходить с молотка за каких-то пять тысяч долларов. Впрочем, иные терпеливые горожане стали лениво дожидаться сладкого времени на родине, довольствуясь средней заработной платой величиной в максимум пятнадцать долларов в эквиваленте. Справедливости ради стоит отметить, что на эти деньги вполне можно было прожить пару недель, и не на одном хлебе с водой.

И все же зародившийся во время хаоса и растерянности челночный, как и весьма серьезный бизнес находился на старте самых невероятных возможностей. Собственно, и начального капитала особенно не требовалось для осуществления своей материальной мечты. Деньги обесценивались быстрее ветра, инфляция стремительно переваливала за тысячу процентов, так что не удивительно, что ценники на все товары и услуги рванули в заоблачную высь, не