Дом с химерами - Иваниченко Юрий Яковлевич

– А я-то тут при чём? – с обычным своим изумлением всплеснул руками Генрих Иоаннович. Но с изумлением не слишком искренним, вроде как у кота с мордой, перепачканной сметаной: «В глаза не видел!» Так что его недоумение быстро развеял начальник его же охраны, теперь уже определённо – бывший.

– А теперь этот Иуда?! – показательно негодовал майор Зябликов. – За тридцать сребреников скидки продал? И это после того, как я доказал ему свою преданность…

– Пожертвовав двумя своими бойцами? – продолжил за него Арсений, покачав головой и припомнив две пары лакированных туфель на асфальте, там, возле чёрного джипа охраны, в самом начале расследования.

– В том-то и дело, что не своими, – торопливым шёпотом заверил его Генрих Иоаннович из-за мясницкой колоды. – Я же говорил вам, что задумал сменить охрану. Взял двоих из охранного агентства «Харон», так сказать, на пробу. Так вот их-то Зябликов и завалил. Демонстративно. Вот, мол, гляди, как справляются твои новые телохранители. Курам насмерть. А сам должен был на лихом коне, так сказать, всех поймать, всех наказать, и меня спасти.

– Так вот же, – с улыбкой, спрятанной в чёрный шарф, мотнул головой Арсений в сторону выхода. – Спасает… Вроде как. Что ж вы не выходите?

– Ага… – попятился ещё глубже в темень неблагодарный банкир. – А вдруг он передумал спасать?

– Я б на его месте тоже передумал, справедливости ради, – признался Кононов. – Но ведь в первый раз спас же? Тогда, у супермаркета…

– Ага, спас! – вскипел Генрих Иоаннович и даже привстал из-за бурого пня. – От своих же наёмников! А от него самого меня, извините, кто теперь спасать будет? – снова присел он и спросил, как будто даже с надеждой. – Вы?!

– Да мы, пожалуй, не будем, – переглянувшись с Арсением, выразил их общую мысль Ильич. – Мы тоже помощи подождём. У нас там ещё Фадей снаружи остался. Вот, через полчаса-час пончики доест и спохватится…

– Мы спасём! – раздался из полутьмы бочки неуверенный, но дружный хор заговорщиков. – Если никто из нас не будет уволен, то…

– Я же дал слово! – с купеческим достоинством, но как-то уж слишком пафосно и визгливо, вскинулся Генрих Иоаннович. – А слово Варге…

– Ни хрена не стоит, товарищи, – заметил сиплым голосом грузчик, но поплевал на мозолистые ладони с приуготовительным вздохом. – Однако ж выбора нет, попробовать стоит. – И, будучи любителем бить бутылки преимущественно с дорогим вином, брезгливо взялся за двухлитровую пивную, да к тому же пластиковую. Откуда ни возьмись, появились два мясника с палаческими своими топорами. А потом и две кладовщицы таких габаритов, что сам Зябликов попятился. А ещё примчалась сам-пятеро «собственная пекарня» со своей огнедышащей продукцией наперевес…

Одним словом, эффект был сказочным. Зябликов успел только охнуть, мгновенно припомнив, сколько усердия и настойчивости он положил на привитие персоналу «Иваныча» бойцовского духа и самоотверженности.

Грузчик, сипло декламируя: «Никто не даст нам избавленья! Ни бог… ни царь… И не гер-рой!» – пластиковой бутылкой умудрился оглушить и свалить с ног троих охранников. По одному на многоточие. Даром, что те были вооружены травматическими пистолетами. От их резиновых пуль только разлетались кровавыми фонтанами бутылки с вином, и крупно вздрагивала кондитер-мясник Харитоновна, когда пули отскакивали от ее заляпанного кровью фартука. Впрочем, вздрагивая, всё равно не выпускала из могучих рук взятых за шкирку «секьюрити» и сшибала их лбами так, что у самой слезу вышибало.

И только кассирша не внесла в побоище сколько-нибудь существенной лепты. Первого же павшего «бодигарда» она потащила на свободную кассу, считывать штрихкод: «А то опять спросит, почему не провели по кассе…» Учёная уже.

…Так что позже, в райотделе, капитан Точилин бодро отрапортовал, вкладывая лист протокола обратно в папку:

– Все участники столкновения задержаны по статье «хулиганство» младшим сержантом патрульной службы Муромцевым и доставлены в отделение.

– Это ещё что за Илья Муромец?.. – удивился подполковник Камышев. – Такую ораву бойцов упаковать?

– Как вы правильно заметили, Илья Муромцев, – хмыкнул Арсений. – Курсант школы полиции. Курсанты вообще народ безбашенный, а Илюшенька ещё и зашёл рассолу поискать после вчерашнего…

– Ну, тогда легко отделались, – рассудил подполковник. – Кого же нам в таком случае обвиняемым оформлять?

– Персонал супермаркета, – пожал плечами Арсений. – За незаконное ограничение свободы господина Варге Г.И.

– Да это-то чёрт с ним, и так ясно, – отмахнулся Виктор Сергеевич. – А вот покушения на Варге, на чью совесть распределять? Их у нас аж три?

– Первое… – По привычке Арсений принялся рисовать римские цифры на блокнотном листке. – Покушение на Генриха Иоанновича Варге у одноименного супермаркета инсценировал, и довольно натурально, с двумя трупами, начальник его охраны Зябликов. Мотив – конкурентная борьба охранного предприятия «Грифон» с охранным агентством «Харон» за право и привилегию охранять господина Варге.

– Кого же он тогда наказывать собирался? – удивился подполковник. – Зябликов-то? Своих? Продемонстрировав такой профессионализм, ему же надо было и покушавшихся преступников на блюдечке принести?

– А он бы и принёс, – ухмыльнулся Арсений. – Тех же, кого и мы. Или, думаете, зря он сразу кинулся Вовика Поспелова искать? Чтобы связать покушение со своим сотрудником, работавшим на некоего Руслана, кавказского экстремиста… якобы экстремиста и якобы существовавшего? – ещё раз уточнил капитан.

– Ну да… – припомнил Виктор Сергеевич. – Наши версии на тот момент совпадали.

– Только наша версия была искренне ложная. Мы же не знали, что нет никакого Руслана в природе. А его – умышленно ложная. Существуй Руслан в природе, он бы на него повесил и инсценировку покушения, и два трупа, образовавшихся по ходу инсценировки.

– Каков негодяй! – оценивающе протянул Виктор Сергеевич и, закончив оценку, резюмировал: – А ведь отменный негодяй, вполне подходящий, чтобы на него всех собак повесить? А, капитан?

– Всех не получится. Михал Михалыча куда девать?.. – вздохнул Арсений сочувственно. Не столько, впрочем, сочувствуя подполковнику, которому не терпелось «повесить всех собак» в какое-нибудь одно ясно-понятное место, сколько бедняге М.М. Савченко, годами вынашивавшему план мести своему «чёрному ангелу». – Но всё получилось как-то не так. И теперь Савченко ждёт обвинения в попытке покушения на господина Варге.

– А что у нас на него есть? – спросил Виктор Сергеевич.

– Взорванный «бентли», микроскопический осколок Б-32 бронебойно-зажигательного патрона, СВТ с отпечатками пальцев и явка с повинной, – с явным сожалением ответил Арсений.

– Хватит, оформляй, ему в тюрьме сидельцы за покушение на банкира двойной сахарок отжалеют, – махнул ладонью подполковник. – Что осталось?

– Взрыв в апартаментах Варге, на который равно претендуют ФСБ, ГРУ и СВР, – с безжалостностью уролога констатировал капитан Точилин.

Подполковник невольно скривился.

– Я этого не слышал, ты не говорил… – устало пробормотал Виктор Сергеевич. – Кстати, как там эти спец-спец-спец? Не сплыли по Пресне?

Точилин даже не попытался сострить насчёт что и где тонет, а что нет. Наоборот, сказал с должным уважением:

– Выбрались. Что-то рванули, что-то сломали, а потом прошлись через генеральские покои, по ранжиру. Ещё и постояли почётным караулом у тела усопшего.

– Всё. Забыли. Не они – и точка.

– А кто тогда? – поинтересовался Арсений.

– Никто! – раздался вдруг за спиной у него знакомый, низковатый и грубоватый, но всё-таки девический голосок.

Глава 26. Дело давно минувшей ночи

– Никто! – повторил голосок.

– А… – растерянно протянул Виктор Сергеевич. – А кто вас сюда?

– Никто, – вновь раздался девический голос, но другой, совсем низкий и с натужными интонациями. – Я ей говорила обождать, а она ломится…