До полуночи одна минута - Галия Сергеевна Мавлютова

– Не семеро, Таня, а всего трое, – строго поправил капитан Соколов и отпрянул от разъярённой Татьяны.

Она даже замахнулась на него, но вовремя спохватилась.

– Так вы не помните, кто вам подослал Белова?

Кузина не верила Татьяне. В маленьком городке все люди на виду – и вдруг появляется неизвестный мужчина, которому местная полиция нипочём.

– Не помню, – отмахнулась Татьяна, – вроде кто-то сказал, что он к матери приехал.

– Как к матери? У него в Волхове мать? – растерялась Алина, обращая взгляд на капитана Соколова.

Но тот оставался невозмутим и непоколебим. Соколов стоял, опираясь спиной о притолоку, и думал, успеет или не успеет на утреннее совещание. Не успеет. Уже можно не волноваться по этому поводу. Капитан нежно улыбнулся Алине. Да, не выяснили, да, упустили. Бывает. В главке тоже совершают ошибки. Люди везде одинаковы.

– Вроде да, есть, не так давно сюда переехала. Только она не Белова. У неё другая фамилия. Какая-то цветочная. Фиалкова, Ромашкова… нет, не помню!

– Капитан, звони в паспортный отдел, пусть перетрясут всех вновь прибывших!

От гневного окрика Соколов вздрогнул, но сохранил внешнюю невозмутимость.

– Она, может, не зарегистрировалась ещё, здесь народ заторможенный, – пробормотал Виталий Андреевич, но послушно полез за телефоном.

Алина огляделась: стулья грязные, сесть некуда, можно испачкаться. Махнув рукой, присела на краешек колченогой табуретки. Вспомнились слова матери: «Ну и работу ты себе выбрала, доченька! Ночь-полночь – беги на происшествие, а там преступники, трупы, кровь, грязь… Вон, посмотри на подружек по университету! Все в следствие пошли работать. Сидят в тепле, чистенькие, за преступниками не гоняются. К ним приводят преступников. В кабинет. В наручниках. На допрос. А тебе всё ловить кого-то надо! Когда ты уже уймёшься?»

Да. Грязь повсюду. Такая работа. Собачья. Алина посмотрела Татьяне в глаза. Та смущённо отвела взгляд. Женщина что-то скрывает. Надо вытянуть из неё правду!

– Юра! Принеси из машины сумку с термосом! – скомандовала Кузина, мысленно умоляя Карачуна подчиниться.

Юра сегодня не в себе. Вредничает, упрямится. Неважно выглядит. Не выспался, наверное.

– Чай будем пить, Таня! Зовите детишек.

Алина подошла к раковине и перемыла скопившуюся посуду. Недочищенную сковороду не стала трогать. С ней долго возиться. Плохая хозяйка эта Татьяна. Живёт бедно, но нерачительно. В мусоре ошмётки дорогой колбасы и санкционного сыра. Откуда у бедного народа заморские деликатесы?

– Это к Мишке приходили. – Хозяйка перехватила вопросительный взгляд Алины. – Мы такое не едим.

И всё встало на свои места. Они такое не едят. Одной картошкой питаются. В дверях возник Карачун с сумкой и молча вытащил пакеты с едой. Дети резво расселись по местам, хватая бутерброды из Юриных рук. Соколов во дворе разговаривал по телефону, широко размахивая руками.

– Тань, а на какой улице дом, где живёт мать Белова?

Алина не надеялась на вразумительный ответ. Отчуждённость Татьяны обуславливалась великим множеством причин, она имела полное право игнорировать вопрос Кузиной.

– Да через три дома от меня, – сказала Татьяна, изумляясь внезапно возникшему уюту в запущенной кухне.

Стоило Алине помыть посуду и накрыть на стол, как сразу перестали сипеть и сопливить дети, а в помещении появился незабываемый запах родного дома. Татьяна расслабилась. Напряжение ушло с её лица, а глаза перестали источать гнев и презрение к нежданным гостям.

– Как через три дома? А почему ты полицейским ничего не сказала?

– Дык они меня и не спрашивали! У них всё одно на уме. Как денег нажить на нас, – рассердилась Татьяна и снова превратилась в злую фурию. Детишки мигом выскочили из-за стола.

– Тань, а проводишь меня к ней?

– Не меня, а нас! Не забывайтесь, лейтенант Кузина!

Карачун покраснел, на лбу у него выступила испарина.

«Эк, его разбирает!» – подумала Алина и согласилась.

– Хорошо, Юра! Таня, проводите нас, пожалуйста.

Татьяна с умилением кивнула. Куда подевалась её наглость? Вместо циничной и истасканной бабы перед Алиной стояла обыкновенная русская женщина с милым и приветливым лицом.

– А вы как Абдулова из «Разбитых фонарей»! Красивая, смелая, – восхищённо прошептала Татьяна и накинула потрёпанное пальтишко.

– И не говорите, Татьяна! – воскликнула Алина, мысленно дав себе слово, что непременно посмотрит давно забытый сериал из жизни перестроечных лет.

Соколов с любопытство оглядел всех троих. Виталий Андреевич столько эмоций растратил на добывание фамилии и адреса матери Белова, что ему казалось, он заслужил похвалу. Впрочем, судя по выражению лица лейтенанта Кузиной, никого хвалить она не собиралась.

– Куда направляемся? – иронически осведомился капитан Соколов.

– В тридцатый дом. Вон тот. За углом.

Кузина пошла первой, за ней рысцой спешила Татьяна. Ноги у лейтенанта длинные, пока она один шаг сделает – остальные попутчики по три. Так и шли. Вереницей.

* * *

Невзрачный деревянный дом постройки середины прошлого века издали напоминал нечто среднее между сараем и хозяйственной пристройкой. Татьяна резко повернулась и пошла в другую сторону.

– До свидания, Татьяна Андреевна! – крикнула ей вслед Алина.

В ответ послышалось что-то неразборчивое. Соколов раскатисто рассмеялся. Кузина усмехнулась и первой открыла калитку. Карачун замешкался сзади. У него случайно расстегнулась кобура.

– Алина Юрьевна, сами справитесь? – спросил Соколов с надеждой в голосе. – Мне бы на совещание успеть. Конец года, сами понимаете…

– Спасибо, капитан Соколов! Справимся. Сами. – Алина помахала рукой на прощание.

Ветхая дверь дёргалась от ветра. Алина толкнула – не заперто; в сенях холодно, неуютно, на улице теплее, чем в доме. Ещё одна дверь, поплотнее. Кузина пошарила по стене. Темно. Ручки не видно. Неожиданно дверь отворилась, и Алина лицом к лицу столкнулась с моложавой пожилой женщиной. Ухоженная, хорошо одетая, стильно причёсана. Странно было видеть дорого одетую даму в полузаброшенном доме.

– Вы кто? – испугалась женщина и хотела было заскочить обратно, но Алина успела зацепить дверь носком ботинка.

Они немного потолкались, выдирая друг у друга дверную ручку. За это время женщина привыкла к полумраку и разглядела Алину. Лицо у неё выровнялось, страх прошёл.

– Полиция! – заорал сзади Карачун, и женщина снова впала в ступор.

Задрожала, побледнела, кажется, собралась упасть в обморок, но не успела. Алина распахнула дверь и с силой впихнула хозяйку в дом; усадила безжизненное тело на стул, принялась искать стакан, воду и что-нибудь успокаивающее. Кухня служила одновременно и прихожей. В углу – раковина; рядом висят носильные вещи. Все женские. Мужского ничего нет. Алина крутилась в незнакомом помещении, отмечая мелкие детали. Чистенько. На полу новый коврик. На окнах неплохие занавески.

– Выпейте воды! – Алина приподняла голову женщины.

– Да не хочу я воды! Вы кто?

– Полиция! – снова радостно провозгласил Карачун.

Он стоял у двери, подпирая косяк плечом. В лице появилось что-то жестокое, хотя Юра старался