Трудный поиск - Борис Натанович Гуревич

и меня. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что мне уже удалось что-то сделать, а теперь все это пойдет насмарку. И что они подумают обо мне? Что меня интересовали не они, а какой-то Семин. Вы же сами говорили, что главное — ребята.

— Ну хорошо, — сказал Кунгурцев. — Допустим, что я с тобой соглашусь. Что ты предлагаешь? Ждать, пока Семин убьет кого-нибудь еще или совершит очередную кражу? Попробуй сам что-нибудь узнать. Но, к сожалению, в твоем распоряжении только один сегодняшний вечер.

— Тогда, Петр Иванович, мне придется довериться ребятам.

— Ну что ж, — сказал Кунгурцев. — Другого выхода сейчас у нас нет.

Я не сразу смог наметить дальнейший план действий. К кому мне обратиться за помощью? Коротышка в бобочке и маленький Хрящ исключаются, трое ребят, которых я увидел, когда во второй раз пришел во двор, скорее всего, тоже — они случайные посетители двора. Остаются трое — Павел, Сашка, Игорь. Сашка не вызывал во мне доверия. Павел вряд ли что-нибудь знал, он был слишком невосприимчив к злу.

Значит — Игорь.

На мой звонок дверь открыла тетка Игоря. Она долго и подозрительно смотрела на меня, потом крикнула в темноту коридора: «Иди, тебя!» — и ушла в кухню, не дожидаясь, пока выйдет племянник.

Увидев меня, Игорь не выразил ни малейшего удивления.

— Пойдем прогуляемся, — предложил я ему.

Он с готовностью согласился.

7

...В это же самое время, может быть на час раньше, Сашка выпрыгнул на ходу из трамвая и через проходной двор выбежал на улицу Ткачей. Но об этом, как и о том, куда он направился и зачем, я узнал гораздо позже от самого Сашки и из материалов суда над Николаем Семиным.

Выбежав на улицу Ткачей, Сашка посмотрел, как учил его «дядя Вася», налево и направо и, завернув за угол, юркнул в темную парадную. Одним махом взлетев на четвертый этаж, он перевел дыхание, пригладил жесткие, растрепавшиеся от бега волосы и стремительно, боясь передумать, нажал, как было условлено (два раза длинно и один раз коротко), на белую пуговку звонка.

Минуты через три дверь чуть приоткрылась, удерживаемая короткой массивной цепочкой. Еще через мгновение цепочка с резким металлическим звоном ударилась о стену, дверь широко распахнулась. Перед Сашкой стоял высокий смуглый мужчина.

— Заходи, Сашенька, заходи, милый. Рад тебя видеть, — почти пропел он, широко и приветливо улыбаясь.

Убедившись, что Сашка один, он ввел его в коридор и с помощью тяжелого засова и той же цепочки запер дверь изнутри. Теперь перед Сашкой был другой человек. От его дружелюбия не осталось и следа.

— Ты что, продался, гад? Легавых за собой хочешь притащить? Я тебе что говорил? Сюда можно приходить только в особых случаях! Что, забыл?

— А это и есть особый случай, дядя Вася, — быстро, скороговоркой сказал Сашка, как будто боясь, что ему не дадут объяснить, зачем он сюда пришел. — К нам во двор зачастил один человек. Сначала просто рядом сидел, потом за одного пацана заступился, трепался, что никакого нет карточного долга чести, все это враки, говорил. Ребят обещал в секцию самбо устроить — и устроил. Они раскисли, по улице с ним гуляли, о себе все ему рассказали. Может, это он случайно к нам заходил, а, дядя Вась?

Но Николай Семин не верил в случайные совпадения, и страх, все последние недели ни на минуту не отпускавший его, клещами сжал ему горло.

— А про меня что болтали? — с трудом выдавил он из себя.

— Про вас ничего, дядя Вася. Да ведь они и не знают про вас. Адреса вашего никто не знает. Как мы квартиру с вами чистили, не знают. Игорь вроде догадывается, но он не скажет, вы же знаете его — умрет, а не скажет. И что вы учили нас в карты играть да про воровскую жизнь рассказывали, они тоже ничего не сказали. Я уже много раз к вам приходил, да все никак не мог застать.

— Ну ладно, Сашок, — сказал Семин, изо всех сил стараясь скрыть от мальчишки охвативший его страх. — Ты иди. В случае чего я тебя найду. Спасибо, что предупредил. Ребятам только скажи, чтоб про меня не болтали.

Когда Сашка ушел, Семин судорожно заметался по комнате. Он с трудом преодолел желание немедленно, сейчас же открыть дверь и бежать, бежать, пока не поздно. Зачем только он связался со щенками? Старый дурак, жалкий фраер, забыл, что они у всех на виду, как бельмо на глазу. Но ведь не было у него другого выхода: один в чужом городе, без жилья, без денег, без знакомых.

Бежать, скорее бежать куда-нибудь, где можно затеряться, заставить на время забыть о себе. Еще есть дорогой ценой доставшийся ему липовый паспорт, еще не все потеряно. Скорее в другой город, пока никто не видел его, не знает настоящей фамилии.

А если ему уже не уйти, не затеряться, если его все-таки поймают?

...Многое в жизни сходило Семину с рук. Из десятка его кличек самой известной в блатном мире была Счастливчик. На этот раз звериное, за долгие годы воровской жизни отточенное чутье подсказало ему, что надежды на спасение нет. Усилием воли он заставил себя не думать о будущем, но и мысли о прошлом не приносили ему облегчения. Прошлое и будущее связаны единой цепью. Каждый поступок, совершенный им в недавнем прошлом, грозил ему смертельной опасностью в ближайшем будущем.

Еще и месяца не прошло, как Семин ушел из тюрьмы, не отсидев и двух лет из назначенных двенадцати. В первом же большом городе по пути он сделал попытку ограбить квартиру. Лишняя кража уже ничего не могла изменить в его судьбе, да он и не собирался менять профессию. Но не было времени подготовиться к делу тщательно и скрупулезно, как он это делал раньше. В квартире неожиданно для Семина оказался старичок. Увидев чужого человека, он стал истошно кричать.

Семин не был новичком и прекрасно понимал, чем грозит теперь убийство или хотя бы покушение на убийство ему, бежавшему из тюрьмы. Но и не желал Семин терять с таким трудом добытую свободу из-за какого-то жалкого старика, которому, может, и так-то жить осталось всего ничего. Он так и не узнал тогда, остался ли тот в живых.

А потом снова бегство в товарном вагоне, и ужас при каждом шорохе, и