Убийство в университете - Фейт Мартин

class="p1">Обычно юристы работают куда медленней. За исключением тех случаев, когда делают одолжение другу и понимают, что заплатят им по дружеской ставке. Вот тогда они не мешкают. Время — деньги, и так далее.

— Да. Но новости у меня плохие. Боюсь, эти ребята настроены серьезней некуда.

Хиллари кивнула.

— Переведи, а?

— Пожалуйста: некоторые благотворительные организации, особенно мутные, любят быстрые деньги. Пойдут на любой компромисс, лишь бы только урвать и сбежать, понимаешь?

Хиллари кивнула.

— Ну да, — устало сказала она. Это ей было не в новинку.

— А есть такие, которые основаны горящими сердцами. Борцы за все хорошее, против всего плохого. Воюют за священное дело. Такие если вцепятся — нипочем не отпустят.

У нее упало сердце.

— Только не говори…

— Ага, — возмутительно весело подтвердил Грэхэм. — Если верить адвокатам из фирмы, которая представляет их интересы, эти ребятки жаждут крови. Твердолобые зоозащитники, у таких в аду есть отдельный котел для браконьеров и коррумпированных чиновников. Дай им возможность — введут расстрел на месте и для браконьеров, которые убивают слонов ради бивней, и для тех, кто на этих бивнях наживается. Да что там, по слухам, в Африке уже расстреливают. И не только браконьеров, чиновников тоже, если, конечно, верить статистике о «нераскрытых ограблениях с убийством» где-нибудь в Момбасе. Английский их филиал, конечно, действует в основном в юридическом поле. Когда они поняли, что Ронни нет в живых и до него не добраться, то переключились на тебя. Точнее, на любые активы, где в документах стоит имя Ронни. Но он, паршивец, был стреляный воробей, поэтому из активов у него только дом. А с домом он это провернул лишь затем, чтобы ты не могла претендовать на него при разводе.

Хиллари застонала. Все это, конечно, не было для нее новостью.

— Значит, придется судиться? — уныло спросила она.

— Да. Мне очень жаль. Ордер о запрете на продажу дома до решения суда тебе уже выслан. Кроме того, они обратились в суд графства и потребовали назначить дату судебного разбирательства. Я решил, что надо тебя предупредить.

— Они времени не теряют, — горько заметила Хиллари. Да что с ними такое, с этими юристами? А поймаешь насильника-убийцу, который замучил восьмидесятилетнюю женщину, так они еле ноги волочат, тянут и тянут, как будто только и мечтают, чтоб этот ублюдок никогда не предстал перед судом.

А как гражданское дело, как дом у нее отбирать, так забегали как ужаленные, лишь бы поскорей все обстряпать.

Она выругалась. Длинно, тихо, но с чувством.

— Это ведь, кажется, нарушение общественного порядка? — все с той же неискоренимой жизнерадостностью перебил ее Грэхэм. — Следи за собой, инспектор Грин. Вот услышит тебя какая-нибудь старушка, да и подаст в суд за стресс и моральный ущерб.

Против воли Хиллари рассмеялась.

— Ой, ну не надо! С моей-то удачей — еще как подаст!

И, поскольку он был ее адвокатом и ей (как она надеялась) не придется платить ему за потраченное время, она рассказала о том, как пенсия Ронни уплыла у нее из рук. И о том, почему она решила не сопротивляться такой несправедливости.

— Да, нелегкое у тебя выдалось время, — сказал Грэхэм (справедливости ради, уже не так жизнерадостно). — Но ведь лодка у тебя в любом случае останется, верно?

Хиллари захотелось завизжать. Никакой лодки у нее не останется. По бумагам «Мёллерн» по-прежнему принадлежал ее дяде. И то, что он пустил ее пожить, да бесплатно, да еще на такой срок, уже само по себе было чудом терпения и родственной любви.

И потом, на кой черт ей эта лодка? Она хотела вернуть свой дом.

Она мрачно сообщила, что хочет, чтобы Грэхэм представлял ее в суде, и попыталась договориться о том, чтобы оплата состоялась только в случае выигрыша дела. Ничего у нее, конечно, не вышло. Дружба дружбой, но как ни крути, а Грэм с бешеной землеройкой были одного поля ягоды.

* * *

Когда она въехала на стоянку при участке, на часах еще не было четырех, но уже смеркалось. А ведь до конца рабочего дня Хиллари предстояло обработать адскую груду бумаг да еще съездить к Рэд Раму.

Обиженная на весь мир, уставшая от такой жизни, она подошла к столу и сбросила пальто.

Дело идет ни шатко ни валко, впереди маячит суд за проклятый дом, Джанин и Томми вроде бы так ничего и не нашли по этому странному варфарину, зато Фрэнк уже вернулся. И принялся жаловаться.

— Да что ж это такое! — пробормотала она себе под нос, устало откинувшись на спинку стула. Неделя под девизом «Доведи Хиллари Грин до белого каления», и только ее забыли предупредить?

Или удача поломалась?

Или она в прошлой жизни жила слишком хорошо, и теперь приходится отдавать кармический долг?

Или зеркало разбила и не заметила?

Рано или поздно череда неудач обязательно закончится. Но сколько можно-то?

— Нет, вы гляньте, чтоб ему скиснуть, — удивленно протянула Джанин, и, подняв глаза, Хиллари увидела знакомую фигуру. Светловолосый мужчина шел к ней, широко улыбаясь, взгляд его голубых глаз окинул ее с головы до пят, и тут она поняла все окончательно.

Ясно, в общем.

Хуже — будет.

Глава 11

— Так-так-так, пудинги возвращаются, — протянула Джанин, а Фрэнк так резко вздернул голову и обернулся, что чуть не свернул себе шею.

На его лице возникло странное выражение. Как будто он не знал, что продемонстрировать — тревогу, настороженность или чистый восторг.

Хиллари без труда считала причину всех этих чувств. Тревога — потому что идущий к ней человек с сияющей улыбкой Адониса был не кто иной, как инспектор Пол Дэнверс, один из тех двух йоркширских офицеров, которые расследовали дело о противозаконной деятельности Ронни Грина. Именно этот человек вместе со своим напарником официально — и запоздало — объявили, что ее покойный бывший муж был замазан.

Неудивительно, что Фрэнк, будучи закадычным корешем Ронни (и почти наверняка — подельником в подпольной торговле), отнюдь не радовался возвращению йоркширца.

Отсюда и тревога.

Насколько ему было известно, инспектор Дэнверс и сержант Смит, также участвовавший в расследовании, не нашли никаких доказательств причастности Фрэнка Росса к аферам Ронни. Но внутренние расследования дело такое — никогда не знаешь, когда возьмут за жабры. Тлеющие угли могут вспыхнуть в любой миг.

Отсюда и настороженность.

Ну а восторг, естественно, объяснялся тем, что инспектор Дэнверс явился не иначе как затем, чтобы снова превратить жизнь Хиллари в ад.

— Или пудинг нынче всего один? — поправилась Джанин, подметив, что за спиной у Дэнверса не маячит его