Коукс и Бакстер - Дэниел Коул

дверь камеры, предоставив Финли и Уокеру право утешать хнычущего Рэну.

В пять минут восьмого вечера Волку позвонили, пообещав прислать кого-нибудь в половине одиннадцатого. Служба защиты свидетелей все еще подбирала опытных сотрудников, проводила инструктаж и подыскивала подходящий дом с учетом нависшей над Рэной угрозы. Эту новость Волк сообщил Уокеру и его людям, которые даже не попытались скрыть, что он и без того уже злоупотребил их гостеприимством.

Утомившись от их косых взглядов, он решил купить какой-нибудь еды для себя, Финли и задержанного (в виде меры предосторожности запретив напарнику кормить Рэну чем-либо другим). Детектив великодушно предложил купить всем чипсов — не оттого, что считал себя чьим-то должником, а лишь из опасений, что с пустыми руками его обратно не пустят.

Волк натянул влажный плащ, и один из полицейских открыл перед ним бронированную дверь. Тяжелая железная плита гасила звуки бушующей на улице грозы. Волк побежал в направлении проспекта, ныне безлюдного и пустынного, стараясь соизмерять свои шаги с мини-цунами, накатывавшими каждый раз, когда по глубокой луже проносилась машина. Найдя забегаловку быстрого питания, он перешагнул порог и ступил на мокрый, забрызганный грязью пол. Когда он закрыл за собой дверь и отгородился от оглушительного дождя, у него в кармане зазвонил телефон.

— Волк, — ответил он.

— Привет, Билл, это Элизабет Тейт, — произнес глубокий, с хрипотцой, голос.

— Чем могу быть полезен, Лиз?

Элизабет Тейт была жестким и решительным адвокатом. Вот уже тридцать лет она выступала на переднем крае защиты задержанных (от пьяниц до убийц), неспособных самостоятельно нанять адвоката, и была единственной, кто поддерживал всех отчаявшихся и оказавшихся в изоляции. Помимо этого она предоставляла целому ряду полицейских участков в центральной части Лондона услуги дежурного юрисконсульта, и хотя их мнения по самым разным вопросам значительно расходились, Волк Элизабет любил.

Там, где другие законники врали без зазрений совести, не ради клиентов, вина которых не вызывала сомнений, но лишь в угоду собственному эго, Элизабет защищала своих подзащитных в дозволенных законом рамках, но не более того. Несколько раз, когда женщина искренне верила в невиновность клиента, им доводилось ссориться. В таких случаях она сражалась неутомимо и страстно, как и полагается одному из лучших адвокатов города.

— Я так думаю, ты сейчас охраняешь господина Виджея Рэну, — сказала она.

— Рубленая ветчина и чипсы, две порции, пожалуйста, — заказал за его спиной чей-то голос.

Волк определился с ответом и прикрыл трубку телефона ладонью.

— Не знаю, о чем ты…

— Брось, мне звонила его жена, — сказала Элизабет, — в прошлом году я уже представляла его интересы.

— В деле об уклонении от уплаты налогов?

— Без комментариев.

— Значит, уклонение от уплаты налогов.

— Я уже говорила с Симмонсом, он согласен, чтобы я встретилась с подзащитным вечером.

— Это невозможно.

— Ты хочешь, чтобы я прямо по телефону зачитала тебе выдержку из Уголовно-процессуального кодекса? Только что я двадцать минут втолковывала точно то же самое твоему боссу. Господин Рэна не только находится под защитой полиции, он еще арестован по обвинению в совершении преступления. И ты, и я прекрасно знаем: все, о чем он расскажет в ближайшие два дня, может еще больше усугубить его вину, что явно не будет способствовать справедливому рассмотрению дела в суде.

— Я сказал нет.

— Если решишь обыскать меня, я возражать не буду, равно как и против иных мер предосторожности, которые ты сочтешь нужным.

— Нет.

Элизабет вздохнула.

— Поговори с Симмонсом, а когда закончишь, перезвони мне, — сказала она и отключилась.

— Когда тебя ждать? — промычал Волк в трубку, сидя в участке и вяло ковыряясь в остатках чипсов.

Они с Симмонсом препирались добрых десять минут, хотя было безумием надеяться, что комиссар, до смерти боявшийся судебных разбирательств, даст задний ход и откажет арестованному в праве на совет правоведа касательно преступления, за которое его собирались привлечь к ответственности. Симмонс, справедливо полагая, что Волк попытается отменить его приказ, напомнил ему их субботний разговор и повторил, что в любой момент может отстранить его от расследования. При этом особо подчеркнул, что отказ Рэне во встрече с адвокатом может стать поводом для прекращения дела против него, в итоге Волк спасет преступнику жизнь, а тот потом выйдет на свободу.

С тяжелым сердцем детектив перезвонил Элизабет.

— Мне нужно закончить дела в Брентфорде, а на обратном пути заехать на пару минут в Илинг. Думаю, к десяти подъеду.

— Отлично. Его увезут в половине одиннадцатого.

— Жди, я буду.

Прогремел раскат грома, и свет во всех камерах погас. Несколько мгновений спустя мрак немного рассеяло зловещее аварийное освещение. В одной из камер яростно заколотил в дверь арестованный.

В тесном коридоре бушевавшая за стенами гроза отдавалась глухим, монотонным гулом, напоминавшим собой дробь полкового барабана. Волк встал и нажал кнопку отбоя.

Он понял, что у него дрожат руки, и тут же попытался отогнать воспоминания о кошмаре, преследовавшем его в течение долгих бессонных ночей в тюремном отделении больницы, когда он прислушивался к нескончаемым крикам в лабиринте коридоров и тщетным попыткам отчаявшихся тел вышибить прочные, как скала, двери. Детектив засунул руку в карман и несколько минут подождал, собираясь с силами.

— Пойду посмотрю, как там Рэна, — крикнул он коллегам, сгрудившимся у пульта охраны.

Они с Уокером двинулись по темному коридору. Стоявший на часах сотрудник бросился открывать им дверь. Внутри стоял кромешный мрак, развеять который тусклый луч света из коридора был не в состоянии.

— Господин Рэна? — спросил Уокер. — Господин Рэна.

За их спинами с фонарем в руках вырос Финли. Он быстро провел лучом по камере и остановил на фигуре, неподвижно лежавшей на нарах.

— Черт! — воскликнул Волк, ворвался в залитую тьмой комнату, подскочил к Рэне, перевернул его на спину и приложил к шее два пальца, пытаясь нащупать пульс.

Рэна широко открыл глаза и жутко закричал — он просто крепко уснул. Волк облегченно вздохнул, Финли в коридоре захихикал. Судя по виду Уокера, старший инспектор считал, что стрелки часов слишком медленно подползают к половине одиннадцатого вечера.

Глава 12

Вторник, 1 июля 2014 года

11 часов 28 минут вечера

По последним полученным Волком сведениям, бригада Службы защиты свидетелей все еще стояла в пробке на автостраде М25. Один из полицейских, приставленных охранять камеры, приспособил на столе свой телефон, чтобы все могли посмотреть репортаж «Би-Би-Си Ньюс» об инциденте, приведшем к этой задержке. Тяжелый грузовик с прицепом опрокинулся и сложился пополам, будто складной ножик, на проезжей части, перекрыв