Путешествия майора Пронина - Арсений Александрович Замостьянов

Потом она увидела, как горит степь. И огромное персидское войско медленно движется вслед за пожаром. А с флангов за ними следят скифские отряды… Как в кино, если только можно представить себе огромный экран шириной в горизонт! Гордые скифы готовы были на всё: под ногами завоевателей горела земля.

В ее воображении открывались новые картины. Когда скифский царь Иданфирс узнал, что великий Дарий идёт в его владения с огромным войском, он приказал своему народу отступать в глубь степей, выжигая за собою траву и засыпая колодцы и источники. Персы преследовали скифов, но не могли их настичь. Дарий послал к царю Иданфирсу гонца с такими словами: «Зачем ты убегаешь от меня? Если ты силён – остановись, и померяемся силами в бою. Если ты слаб – остановись, и пришли ко мне послов с землёй и водой». Принести землю и воду – по персидским законам это означало признать себя побеждённым.

Но вместо этого скифы прислали персидскому царю птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Что означает этот ребус? Сперва Дарий сказал радостно: «Скифы признают себя побеждёнными. Мышь живет в земле, лягушки в воде, птица в воздухе – все это они передают нам, и вместе с этим отдают своё оружие – стрелы».

Но мудрый седовласый советник Гобрий не согласился с государем: «Ты не прав, царь. Скифы считают себя победителями. Они говорят нам: если вы не скроетесь в небо, как птицы, или в землю, как мыши, или в воду, как лягушки, то все вы погибнете от наших стрел». Сурия пригляделась к старику Горбию: где-то она видела это худощавое морщинистое лицо с орлиным носом… Да это же профессор Балабанов! Как похож! Неужто в число приближённых Дария Великого входил его далекий предок?

Вечером Дарий в глубокой задумчивости покинул свой роскошный шатер. И увидел в персидском стане измождённых, больных воинов… Они не могли продолжать поход: многие уже пребывали в двух шагах от смерти. Ночью царь приказал повернуть назад. А под утро, на рассвете, на арьергард персов напали скифы – лихие конники. Защищая свою землю, свою свободу, они навязали персам неумолимую партизанскую войну.

Сурия видела эту схватку – как в кино, если сесть на первый ряд и мысленно перенестись туда, где свистят стрелы и бешено ржут боевые кони. Небольшой отряд скифских всадников возглавлял мужественный воин, ловко орудовавший греческим мечом. Сурия увидела его близко-близко. Настоящий герой! «Вперед! – кричал он своим рубакам. – Они в ловушке!» И пятьдесят скифских воинов обратили в бегство полутысячный персидский отряд, а десятки воинов Дария остались в степи со стрелами в груди, с отрубленными руками и головами… Сурия пригляделась: да этот скиф – вылитый Пронин! Он так же спокойно и уверенно отдает приказы. И лицо… Одно лицо!

«А ведь русские – это наследники скифов. И Советский Союз, сражающийся с Третьим Рейхом, чем-то напоминает скифское царство, не сдавшееся на милость Дария. Они тоже заманивают врага вглубь своей державы, тоже навязывают ему партизанскую войну. И победить их невозможно! Персидское войско казалось несокрушимым – но Скифия оказалась для них слишком крепким орешком. И Гитлер легко подмял под себя всю Европу, но споткнулся на России и сотни тысяч его воинов погибли в степях под Сталинградом. И снова земля горит под ногами врага…», – эти мысли беспорядочно мелькали в её голове. А ведь раньше она никогда так серьезно не размышляла о политике, о войне…

Она снова увидела облака – но на этот раз почерневшие. Никогда она не видела такого тёмного неба. Сверкнула молния – и как будто кольнула её в пах. Сурия закричала от страха и боли. Ей показалось, что она потеряла сознание – а потом очнулась в шатре Дария. Её лежанку окружали какие-то странные женщины в огромных масках. Под стук барабана они угловато танцевали и выкрикивали нечто неприятное… Ей стало нестерпимо страшно – и Сурия зажмурила глаза. Ведь это какие-то злые колдуньи проводили над ней странный обряд! Они подошли совсем близко, одна из них больно хлестнула Сурию краем своей одежды – прямо по щеке. Девушка открыла глаза и увидела, что по её лицу струится кровь… Она попыталась рукой смахнуть её, привстала – и ужаснулась. Кровь – густая – текла и по ногам, и по животу. Она чувствовала, что это её кровь. А, может быть, колдуньи окропили её кровью какого-нибудь жертвенного быка? Но почему так нестерпимо болит всё тело? Она попыталась оттолкнуть старую ведьму – но руки не слушались. Сурия сдалась. Она бессильно упала на лежанку и снова закрыла глаза. Лучше уж так – покориться судьбе. И снова она увидела чёрное небо – как будто гроза собиралась над всей необъятной Персидской империей. Кольнуло в сердце, под селезёнкой, в колене… Кололо по всему телу. И запах… Как будто кто-то дышал ей прямо в лицо спиртным перегаром и луком. Скорее бы закончился этот страшный сон…

И тут она снова увидела героического скифа. Он бросил во врага тяжёлое копье. Персидский богатырь упал с коня. А скиф – всё-таки это был самый настоящий Пронин – уже увлекал за собой в атаку своих товарищей. Потом хлынул дождь. Скиф-Пронин с улыбкой подставил лицо ливню, его крупным прохладным каплям… И Сурия почувствовала, что из её глаз льются слёзы. Краем глаза она видела, что находится в какой-то грязной комнате. Пахло дымом и кровью. Но она сразу почувствовала, что вокруг свои, что побеждают силы добра и можно больше не дрожать от ужаса. Она услышала знакомый голос:

«Ни один иранец не должен это знать. Мы её вылечим. Постарайтесь поскорее убрать трупы, девочка не должна их видеть».

Через минуту-другую Сурия открыла глаза. Рядом, на барабане, нет, на обыкновенном табурете сидел Пронин. Не скифский воин, а самый настоящий Иван Николаевич Пронин. Она сумела поднять руку и опустить её в его тёплую, немного шершавую ладонь.

– Всё уже позади. Ты победила, Сурия, победила. Не волнуйся. Сейчас мы переедем в один приятный дом. Там ты поживешь недели две. Будем лечиться. А потом все пойдёт по-старому. И даже лучше.

Она сразу поверила этому голосу, этим глазам.

– А что случилось? – спросила она слабым голосом.

– Потом я тебе всё расскажу. А сейчас отдыхай. Ты больна. Но мы вылечим тебя. Я уже приложил для этого все усилия, обо всем договорился. Ты находишься под защитой Советского Союза. И под моей личной защитой.

…А случилось вот что. Как только Пронин узнал о похищении Сурии – он на всех парах бросился в советское посольство. Такое дело нельзя было поручать курдам, а иранцев вообще на этот раз следовало держать подальше от будущей невесты шаха. На всякий случай. За ним увязался Альварес. Пронин разрешил ему принять участие в операции. Главное, чтобы персидские глаза не видели то, что похитители могли сотворить с девчонкой.

Военный разведчик полковник Рябинин бросился обнимать Пронина:

– Вы живы! Иван Николаевич, золотой наш! Мы две ночи не спали…

Плотный, невысокий, с седыми коротко стриженными висками, он носил роговые очки и по манерам напоминал профессора старой школы – несколько сентиментального и хлопотливого. При этом Пронин знал, что в своем деле Николай Павлович Рябинин профессионал высокой пробы. Первую мировую он прошёл в кавалерийской разведке. В 1917-м вступил в Красную гвардию, воевал в Поволжье, на Урале, в Сибири – бил колчаковцев. К середине 1930-х он заработал репутацию одного из лучших военных разведчиков Красной армии. Даже написал брошюру для курсантов – разумеется, под псевдонимом.

Освободившись от объятий, Пронин пробормотал:

– Я жив, но сейчас у нас дела поважнее. Приказ Берии. Мы должны спасти Сурию – невесту шаха. К операции привлекать только наших, советских офицеров. Исключение – Альварес. Хотя какое он исключение. Он тоже наш.

– Вы знаете, где она?

– А у вас есть на примете лагеря исмаилитов, находящиеся в пятидесяти – ста километрах от Тегерана?

– Этим у нас занимается капитан Тарасов. Неглупый офицер. Я им доволен.

– Тогда включаем его в группу, берем еще десяток бывалых людей – и вперёд. Тех, кто её захватил, придётся уничтожить. Всех. Всю группу. А для