Рут Ренделл - Чада в лесу

— Не знаю, почему она напала на Людо. — Ее голос был усталым и поблекшим, как и она сама, словно жизнь выпила из нее все соки, краски, радость и энергию, это было заметно. — Глупое имя, не правда ли? Так его назвал отец. Та девочка Джоанна, он даже не был с нею знаком, она была намного старше него. Да, для подростков это большая разница в возрасте. Она никогда раньше так не поступала, во всяком случае, нам так сказали. Все, что он сделал, это скорчил рожу, когда она исполняла свою роль. Показал ей язык, и всего-то.

— Нам очень жаль, что приходится задавать вам такие вопросы, миссис Браун, — сказал Вексфорд. — Я постараюсь не причинять вам боли. Вы взяли сына с собой на выходные в 1993 году — а куда конкретно вы поехали?

— Мы поехали с моим другом. Его зовут мистер Уилкинс. Это была его идея, он всегда так добр. Мы поехали к его сестре в Истбурн.

Бёрден ее перебил:

— Ни вы, ни ваш сын больше никогда не сталкивались с Джоанной Трой после того инцидента?

— Нет, никогда. Да и зачем? Людо часто выходил днем на прогулку. Так ему велел доктор. Обычно мистер Уилкинс отправлялся вместе с ним, но в тот день у него что-то случилось с ногой, он даже не мог на нее наступать, что произошло, мы не знали, но, в общем, Людо пошел на прогулку один. Обычно он возвращался через двадцать минут, не больше. Но в тот день мы его так и не дождались.

На лестнице послышались шаги, дверь открылась и вошел мужчина. Маленький, кругленький, с несколькими подбородками. Он был представлен как «мистер Уилкинс». Вексфорд пожалел, что его не видит Локхарт. Может, тогда он наконец перестал бы называть этого совсем неромантичного человека «возлюбленным».

— Мы обсуждали трагическую смерть Людовика.

— А, да?

После прихода друга Жаклин Браун оживилась. Она снова повторила то, что уже сказала, но гораздо бодрее.

— Глупое имя, не правда ли? Мой муж так назвал его.

— Хотите знать, откуда он его взял? — Уилкинс уселся и взял Жаклин за руку. — Вычитал из книги. — Он сказал это так, словно чтение книг было занятием столь же необычным, как коллекционирование грызунов или изучение метаплазмы. — Книга называлась «Площадь Риллингтон, 10», ее написал Людовик Кеннеди — видите? Ну разве не идиотизм назвать своего единственного сына именем человека, написавшего книгу о серийном убийце?

Жаклин выдавила жалкую улыбку и покачала головой.

— Бедный Людо. Но, может, оно и к лучшему? Он бы все равно долго не протянул, никогда бы не дожил до старости.

— Люди никогда не перестанут меня удивлять, — сказал Вексфорд, когда они спускались по темной лестнице.

— И меня нет. То есть и меня не перестанут. Нам придется навестить еще одних родителей и, возможно, мальчика тоже. Того, у которого украли или не украли двадцать фунтов.

— Не сегодня. Это подождет. Я должен нанести визит Дейдам, это уже почти привычка. Если хочешь, можешь пойти со мной. А раз уж мы туда направляемся, то я хочу повидать еще и этих Холлоуэев. Что-то вертится у меня в голове вот уже несколько дней, кажется, слова матери этого мальчика-соседа, но тот ведь все отрицает.

Роджер Дейд был дома. Он открыл им дверь и ничего не сказал, но посмотрел на них, как на подростков, которые уже в сотый раз приходят просить свой мяч. Катрина лежала, зарывшись лицом в подушки.

— Как вы?

— А вы как думаете? — спросил Дейд. — Чертовски плохо, мы уже свихнулись от волнения.

— Я не волнуюсь, — раздался приглушенный голос Катрины. — Волнения позади. Сейчас я скорблю.

— Да заткнись ты, — рявкнул Дейд.

— Мистер Дейд, — проговорил Вексфорд. — Мы попытались воспроизвести события той субботы. По всей видимости, ваш сын один вышел из дома в обед. Не знаете, куда он мог пойти?

— Откуда же мне знать. Наверное, в магазин. Воспользовался моим отсутствием. Этим детям только бы по магазинам ходить. Когда я дома, у них редко появляется такая возможность, скажу я вам. Просто не знаю более пустой траты времени.

Вексфорд кивнул. Он заметил, что Бёрден немного смутился: ему самому ведь тоже нравилось ходить по магазинам. Если Джайлз Дейд выходил в магазин, то что он собирался купить? Узнать это было практически невозможно. Кто знает, что в его комнате старое, что относительно новое, а что абсолютно новое? Уж точно не Дейд.

— Один из его друзей, Скотт Холлоуэй, сын ваших соседей, оставил сообщение на вашем автоответчике, потом он позвонил еще несколько раз, но ему так никто и не ответил. Он собирался зайти и пригласить Джайлза к себе послушать новые диски. Он был у вас частым гостем?

Дейд, казалось, вышел из себя:

— Я вроде бы ясно дал понять своим детям, чтобы здесь не было частых гостей и чтобы они сами ни к кому не ходили. У них нет на это времени.

Вдруг Катрина села. Кажется, она уже забыла, что недавно называла свою «лучшую и дражайшую подругу» убийцей.

— Я нашла у них неплохую подработку для Джоанны. Я порекомендовала ее Питеру, когда тот искал репетитора по французскому для Скотта.

— Питеру? — переспросил Бёрден.

— Питеру Холлоуэю, — ответил Дейд. — Думаю, нет нужды объяснять, что Джайлзу репетитор по французскому был не нужен.

— И она занималась с ним?

— Да, немного. — На лице Катрины появилось злорадство. — Мне так неудобно перед бедными Холлоуэями. Джоанна назвала Скотта безнадежным.

Оскорбления Дейда, касавшиеся их непрофессионализма и бесполезности, продолжались до самого их ухода.

— Нет, правда, просто смешно, — сказал Вексфорд, когда они направлялись к Холлоуэям и от Дейдов их отделяло ярдов пятьдесят. — Я не обращаю внимания на его слова почти так же, как и на манеры Кэллума Чэпмена, хотя в хамстве тот уступает Дейду. Полагаю, он без этого просто не может, — и язвительно добавил: — Как ты без походов по магазинам и красивой одежды.

— Вот спасибо.

До дверного звонка, скрытого гирляндами из красной пуансеттии и украшенных золотой лентой зеленых листьев, было не так-то просто добраться. Холлоуэи раньше всех соседей начали готовиться к Рождеству. Венок из падуба закрывал чугунный дверной молоток, но Бёрден умудрился просунуть под него руку и постучал два раза.

— О боже. — Миссис Холлоуэй выглядела сердитой. — Какой шум! — Можно подумать, это они развесили тут пуансеттию. — Вам снова нужен Скотт?

Мальчик спустился по лестнице, наклоняя голову и стараясь не задеть пучок омелы, наверное, повешенный здесь, чтобы собирать поцелуи гостей. Они прошли в гостиную, где все сверкало и было завалено игрушками, как в отделе универмага, торгующего рождественскими товарами.

— Мило смотрится, не правда ли? — спросила миссис Холлоуэй. — Скот и его сестры сами все украсили.

— Очень мило, — ответил Вексфорд. У него и в мыслях не было нагнать на мальчика такого страху. Но у того действительно тряслись руки, и, чтобы унять дрожь, он положил ладони на колени. — Скотт, тебе нечего бояться. Просто скажи нам правду, вот и все.

Вмешалась его мать:

— О чем это вы таком говорите? Конечно, он скажет вам правду. Он всегда говорит правду. Мои дети никогда не лгут.

Тогда он просто образец добродетели, подумалось Вексфорду, если не больше — истинный сверхчеловек. Разве есть люди, которые всегда говорят правду?

— Скотт, ты заходил к Джайлзу Дейду в ту субботу днем?

Скотт покачал головой, и миссис Холлоуэй взорвалась:

— Если он говорит, что не заходил, значит, не заходил, и все тут.

— Я не заходил, — прошептал Скот, а потом повторил уже громче: — Я не заходил.

Бёрден кивнул и мягко сказал:

— Мы просто пытаемся понять, что случилось в доме Дейдов в тот день, кто им звонил, кто приходил, уходил и так далее. Если бы ты там был, то очень бы нам помог, но раз ты говоришь, что не заходил к ним…

— Я не заходил.

— Думаю, ты знаешь, что мисс Трой, Джоанна Трой, тоже пропала. Она была твоим частным педагогом… — Интересно, а учителей так еще называют? — подумал он. — …по французскому.

— Да, она занималась со Скоттом и моей дочерью Керри. — Миссис Холлоуэй, очевидно, решила, что дальше Скотту отвечать не имеет смысла. — Она дала Скотту всего три урока, он с ней не поладил. Керри она тоже не понравилась — кажется, она вообще никому не нравится, — но учеба не прошла для моей девочки даром. Во всяком случае, экзамен она сдала.

Больше здесь нечего было делать.

— Я знаю, что мальчишка лжет, — сказал Вексфорд, когда они вернулись в машину. — Но не могу понять почему. Чего он боится? Поехали по домам. Сегодня вечером я хочу обо всем этом хорошенько подумать, может, блеснет хоть какая-то догадка. Где может быть эта машина? Она же все это время камень преткновения и есть. А мы, не говоря уже о том, что ее ищет вся полиция страны, так и не смогли выстроить хоть какую-то мало-мальски достойную версию ее местонахождения.