Святой убийца - Николай Иванович Леонов

оставив Гурова и Марию убирать остатки ужина и мыть посуду, Строева была очень возбуждена. Такое случалось нередко в те моменты, когда новое дело, расследуемое мужем, начинало волновать актрису. Мария почти непрерывно, пока они с Гуровым наводили порядок на кухне, выдвигала различные предположения. При этом она старалась рассуждать именно как серийный убийца, словно вживалась в новую роль. Сыщик опасался, что его жена долго не сможет уснуть, однако произошло обратное – Маша заснула почти сразу после того, как пожелала мужу спокойной ночи и закрыла глаза. А вот Гурову не спалось еще долго.

Сыщику не давал спать главный вопрос, на который они так и не смогли найти ответа: почему серийник выбрал именно эти жертвы? Ведь на свете немало обжор, взяточников, гордецов, лентяев и блудниц, а убийца казнил именно этих семерых! Гуров был уверен, что жертвы и их палача что-то связывает. Возможно, даже личное. Вот только понять, что именно, сыщик не мог. Он осознавал, что ответ на этот главный вопрос находится где-то рядом. Возможно, прямо у него под носом, но увидеть его Гуров не мог, и этот факт раздражал и не давал покоя.

Периодически, чтобы освободить голову от сумбурных мыслей, Гуров поднимался на локте и любовался спящей женой. В отблесках фонарей, которые добирались в спальню с ночных февральских улиц, Мария казалась необыкновенно красивой и настоящей спящей принцессой. И у сыщика при взгляде на нее теплело на душе, и это зрелище успокаивало взвинченные нервы. Он даже пожалел, что в Москве луна почти нигде и никогда не может заглянуть в окна из-за яркого уличного освещения. Наверное, в свете властительницы ночи Строева выглядела бы еще прекраснее. Но увидеть это и сравнить ему было не суждено. По крайней мере, этой ночью. В итоге именно с такими мыслями успокоенный сыщик и уснул, решив, что утро вечера мудренее, и сейчас, когда ехал в Главк, именно такой и вспоминал Марию – спокойно спящей в отблесках ночной Москвы.

Эти воспоминания позволяли Гурову оставаться спокойным и сосредоточенным, подготавливая план работы на сегодняшний день. Однако, едва сыщик зарулил на внутреннюю служебную стоянку, его настроение испортилось: его ждал не совсем приятный сюрприз – Елена Лещук, журналистка одного из популярных столичных изданий, специализирующегося на криминале, ДТП, пожарах, стихийных бедствиях и прочих происшествиях, которых в Москве ежедневно было предостаточно. Коллеги из других СМИ называли это интернет-издание «желтой прессой», но Гуров так не считал. Если в нем и была «желтуха», то совсем немного и не такая кричащая, как в других газетах. Зато журналисты этого издания довольно часто проводили свои, достаточно компетентные, расследования.

С Лещук Гуров уже общался несколько раз и прекрасно знал, что она может пролезть в любую щелку. А если дверь намертво заперта, проберется в окно, через вентиляцию или канализацию, но обязательно будет там, где ей надо. И сегодняшний случай был подтверждением! Вообще посторонние находиться на служебной стоянке не имели права. Однако Лещук это внутреннее правило словно бы и не касалось. И, судя по тому, как Елена жадно впилась глазами в его машину, едва сыщик въехал в ворота, Гуров понял, что ждет она здесь на легком утреннем морозе именно его. И едва он начал поворачивать на свое место, как Лещук отклеилась от двери служебного входа и стремительно направилась к автомобилю сыщика.

– Лев Иванович, а я вас жду! – радостно проворковала журналистка на подходе к машине.

– Да ты что?! – Посмотрев на нее, сыщик удивленно вскинул брови и захлопнул дверку автомобиля. – А я-то думал, что просто солнечные ванны принимаешь…

– Ха-ха, – недовольно поморщившись, изобразила смех девушка. – Это хорошо, что у вас шутливое настроение. Может быть, из-за этого у нас разговор проще получится.

– Леночка, а кто тебе сказал, что я с тобой вообще разговаривать буду? – удивился Гуров. – У нас для общения с такими, как ты, пресс-служба есть.

– Лев Иванович, ну перестаньте! – почти взмолилась журналистка. – Помилуйте, какая пресс-служба? Они сами ни хрена ничего не знают! Вообще никто ничего не знает и никто ничего не говорит. Я бы вас не стала беспокоить, если бы хоть какую-нибудь мало-мальски полезную информацию нашла. Вы для меня последней надеждой остались!

– Елена, ты о чем? – серьезно посмотрел на нее сыщик.

– Об убийстве Киреева, естественно, – фыркнула девушка. – Не каждый день в Москве казнят человека, отрубив ему голову топором. А тем более заместителя столичного мэра! И на расследование этого дела ставят лучшего московского сыщика…

– А-а-а, ты об этом. – Гуров махнул рукой, словно речь шла о каком-то мелком хулиганстве, а не об особо тяжком преступлении. – Ну, во-первых, голову Кирееву не отрубали. А во-вторых, я комментариев по этому делу не даю. Все вопросы – в пресс-службу.

– Лев Иванович, опять вы про пресс-службу?! Ну, я же объяснила вам уже! – Казалось, Лещук готова была расплакаться, но сыщик прекрасно знал, насколько она хороший манипулятор. И эта сценка с подступающими к уголкам глаз слезами не более чем фарс.

– Помогите мне. Дайте хоть немножко информации, чтобы я первой в столичных СМИ об этом деле написала, и я обещаю, что в долгу не останусь. Я вам тоже пригожусь! – продолжила девушка все с той же мольбой в голосе.

– Леночка, хватит тут театр устраивать, – отмахнулся от нее Гуров. – Если ты забыла, то у меня жена – актриса. Причем куда лучше, чем ты. Так что на такие сценки я не покупаюсь.

– Блин, – вздохнула Лещук. – А с другими это работает.

– Потому что у них жены – не Марии Строевы, – хмыкнул сыщик.

– Лев Иванович, ну я серьезно! Дайте хоть немножко информации, и я для вас все что угодно сделаю. Только скажите что, – горячо заявила Лещук и тут же поправилась: – В профессиональном плане, я имела в виду!

– Хватит мне тут лев-иванничать! Заладила, как заводная. Сделает она, – недовольно проворчал Гуров и задумался. А может, действительно использовать в расследовании Лещук? Правда, сначала эту мысль следовало хорошенько обдумать.

– В общем, так. – Он в упор посмотрел на журналистку. – Появилась у меня одна идейка насчет тебя. Пока ничего обещать не буду, но, возможно… Повторюсь, возможно, я тебе кое-какую информацию все же дам. Но только на условиях бартера. Ты пока иди где-нибудь погуляй, а через часок приходи ко мне в кабинет. Тебя пропустят. Если я решусь тебя использовать в расследовании, то расскажу кое-что интересное. А если нет, то передам официальную свежую сводку по этому делу от пресс-службы, и на этом наше взаимодействие по убийству Киреева закончится. Все понятно?

– Спасибо, Лев Иванович! – радостно взвизгнула журналистка и, подпрыгнув, поцеловала его в щеку.

– Ну-ну, – рассмеявшись, отстранил девушку сыщик. – Я тебе не обещал на сто процентов дать дополнительную информацию. Кроме того, нечего меня благодарить, потому что если ты ее и получишь, то отрабатывать сведения на все двести процентов придется!

– А я и не за это благодарила, – хитро прищурилась Лещук. – А за то, что с раннего утра надежду у меня не отобрали!

И девушка, резко развернувшись, заспешила к служебному входу в Главк, словно действительно куда-то очень торопилась. Гуров несколько секунд смотрел ей вслед, обдумывая свою идею об использовании журналистки в расследовании, а потом не спеша пошел следом. И, только почти добравшись до дверей, вспомнил, что оставил в машине и папки с документами, и свой планшет.

– Вот чертова стрекоза! – беззлобно выругался сыщик. – Из-за нее о самых элементарных вещах позабыть умудрился!

Идея об использовании представителей СМИ в поисках преступника была далеко не новой и не оригинальной. И сам Гуров, и сыщики до него, как российские, так и зарубежные, к этому трюку неоднократно прибегали. Впрочем, далеко не у всех это получалось успешно. Впрочем, и преступники нередко подключали к своим делам прессу, скармливая журналистам именно ту информацию, которая либо позволяла подольше водить за нос полицейских, либо тешила их чрезмерно раздутое эго и себялюбие. Причем за примерами этого далеко ходить не надо. На ум сыщику пришел все тот же серийный убийца Зодиак, при поимке которого обе стороны активно использовали прессу. Правда, в том случае преступник оказался успешнее, и Гуров хотел сделать все так,