Убийство на Оксфордском канале - Фейт Мартин

мать, которая любит свое дитя, но как мать совершенно беспомощна. Она в ярости бросится на любого, кто сделает больно ее кровиночке, но едва ли способна на что-то действительно серьезное. Под влиянием момента она могла огреть Дэйва Питмана сумочкой, или бутылкой джина, или первым, что попалось под руку, могла налететь на него в суде или на улице. Но вообразить, как эта женщина планирует или осуществляет хладнокровное отмщение и убийство, было решительно невозможно.

Такие не любят уходить далеко от дома. Домоседы, дальше пары соседних кварталов и носу не кажут. Хиллари сомневалась, покидала ли Дейрдра Уоррендер хоть раз в жизни свой район — про выезд за город и речи не шло. Скорее всего, она презирала сельскую жизнь и все с ней связанное. Городская жительница до мозга костей, идеальный образец.

Жаль, что дочери не было дома. Впрочем, если она пошла в мать…

— Так в чем дело-то? — спросила Дейрдра, но Хиллари не торопилась удовлетворять ее любопытство. Если дочь действительно замешана в убийстве, мать может ее предупредить.

Надо будет прийти еще раз и поговорить с дочерью отдельно.

— Просто у нас возникло несколько вопросов, миссис Уоррендер. У вас, кроме Сильвии, есть еще дети?

— Не-а, одна она у меня. Я больше и не хотела. Так она меня измотала, что я тогда подумала: больше ни-ни. Я не такая, как эти, кто тут живет. Выпуливают одного за другим. И что из них потом вырастет? А моя Сильви — хорошая девочка. Она еще в школе училась машинописи. На ресепшене работала, вот. Только все равно ее с работы выперли.

Голос ее стал плаксивым, и Хиллари торопливо кивнула:

— Да-да, я понимаю, она у вас молодец. А как поживает ее отец? Он ведь не меньше вашего гордится дочерью, да?

Дейрдра фыркнула:

— Ха! Отец! Может, он сдох давно, не знаю. Как узнал, что я залетела, так все, ищи-свищи.

Тут на лице ее мелькнула хитрая, на удивление заразительная улыбка.

— Вроде подался в Иностранный легион, или что-то такое.

И она хрипло рассмеялась.

Хиллари задала еще несколько вопросов, но вскоре была вынуждена признать, что и тут никакой зацепки не найдет. В машину она вернулась в отвратительном расположении духа. А потом вдруг засмеялась. Такие люди, как Дейрдра Уоррендер и ее чертова бедолага-дочка, не любят полицейских — не любят, и все тут. Можно ли их в этом винить? Ведь человек, который изнасиловал Сильвию, остался на свободе.

К тому же было совершенно очевидно, что убийца Облома, кто бы он ни был, имел самое непосредственное отношение к Люку Флетчеру и каким-то его темным делишкам.

Все эти попытки посмотреть на дело с позиции пострадавших были пустой тратой времени.

Но больше у Хиллари ничего не было — спасибо Мэлу, мать его, Мэллоу. Хотя, конечно, есть еще вариант вернуться в Большой дом и снова угодить в лапы к пудингам.

Ну уж нет. Не дождутся.

Глава 7

Вместо Джорджа Клуни они пошли на Бреда Питта. Впрочем, Джанин, похоже, не возражала.

Глядя на происходящее на экране, Мэл поймал себя на досужей мысли о том, что на самом деле сделал бы человек, если бы его вот так вот ударили в живот. Одно можно сказать точно — отпружинить, словно резиновый мячик, и перепрыгнуть через стену высотой шесть футов после такого он бы не смог. Скорее согнулся бы пополам, застонал, а потом картинно блевал бы на улице. Может, даже заплакал бы. Мэл своими глазами видел, как крепкие мужики — и плохие злые парни, и полицейские, еще злее и грознее этих парней, — исполняли все три варианта. Ему и самому довелось в юности, в одной стычке. Помнится, из глаз у него брызнули слезы, после чего он накрепко запомнил, что удар кулаком в живот после плотного ужина из рыбы с картошкой ничем хорошим обернуться не может.

Если только вы не Бред Питт.

Он не то чтобы увидел, но почувствовал, как рядом улыбнулась Джанин Тайлер. Он снова сосредоточился на экране и увидел, что сцена боя сменилась романтической.

И почему, спрашивается, он пригласил ее в кино, а не на ужин? С ужином оно как-то проще. А в кино он не был уже много лет. Возможно, подумалось ему, что где-то в глубине души он догадался, что кино понравится Джанин больше, чем ужин в маленьком дымном джаз-клубе. А почему он так решил? Он стал исследовать последовательность своих умозаключений, как человек с больным зубом исследует языком дыру и не может оторваться, невзирая на боль. Ответ был ослепительным и совершенно точным. Просто Джанин была как раз в том возрасте, когда человек любит голливудские блокбастеры и охотно принимает их эскапизм, не омрачая его скептицизмом усталой зрелости.

Да ведь она почти на двенадцать лет моложе его самого!

Он тяжело вздохнул. Он чувствовал себя старым. Очень старым.

* * *

В пабе «Лодка» — одном из двух пабов Труппа, — затевалась движуха. Второй паб назывался «Веселый лодочник», и Хиллари твердо решила его игнорировать. Пусть ей и пришлось причислить себя к лодочникам, но веселиться она по этому поводу не собиралась. Ну, а если в Труппе затевалась движуха, то, значит, начинались соревнования по игре в дартс.

Хиллари пробралась к стойке, намереваясь заказать большую порцию водки. Но она не успела даже открыть рот. За стойкой на другом конце сидел пудинг.

Тот, симпатичный. Которому она понравилась.

Он, конечно, тоже ее увидел, и по его приятному, с правильными чертами лицу пробежало выражение испуга, сменившееся легким смущением.

Обручального кольца он не носил, но Хиллари готова была поспорить, что где-то у него есть девушка. Через десять лет — она видела это как наяву, — он станет главным инспектором или даже суперинтендантом, будет женат, обзаведется положенным (два целых четыре десятых) количеством детей, новой машиной и неподъемной ипотекой.

Подошел Пол Дэнверс и кивком светловолосой головы указал на бар:

— Детектив Грин? Позвольте вас угостить.

Хиллари фыркнула.

— А вам разве положено? — Она чувствовала, что ведет себя, как вредный подросток, но какая к черту разница! — А если ваш сержант увидит, что вы ставите мне выпивку? Вдруг он потом будет на вас коситься?

Пол рассмеялся:

— Придется рискнуть.

Впрочем, после ее слов он действительно представил себе, как Кертис глубокомысленно поднимет бровь.

Он неловко заказал себе сидр, а Хиллари нехотя попросила водки, которую он ей и принес. Они устроились за столиком в глубине зала, подальше от распаленных игроков в дартс. Играли женщины из