Избранное. Том 1. Невидимый всадник. Дорога на Рюбецаль - Ирина Романовна Гуро

этот инцидент послужил важным сюжетным узлом и психологическим толчком в поведении героя романа. Рудольф приходит к тем, кого искал: отважным борцам Сопротивления.

В романе «И мера в руке его...» немецкая действительность также увидена глазами молодого человека — Ларисы Смирновой, приехавшей из Москвы в Берлин к своему отцу, работнику Советского полпредства, в Веймарский период, когда нацизм только собирал свои силы.

Лариса и немецкий комсомолец, рабочий Гюнтер Весс полюбили друг друга. Лариса узнала многое о работе коммунистов, об их борьбе с угрозой нацизма. Наблюдательная и живая девушка полюбила рабочих людей Германии, вошла в их среду. Убийственного сарказма полны строки, рисующие атмосферу времен предфашизма и «восхождения» нацистов:

«Они прихватили очень много полезного и хорошего, что существовало до них. Но никто так не танцевал вокруг этих вещей и так не вопил о том, что они сами все это выдумали.

Они пели свой «Хорствессельмарш» на мотив известной революционной песни и слово «товарищ» они тоже взяли, с обязательным прибавлением «товарищ по партии». Даже красный цвет, цвет революции, они присвоили себе, вписав в красный стяг белый круг с черной свастикой.

Но в то время никто не принимал их всерьез. Нет!»

Этими книгами Ирина Гуро заявила о себе как о мастере остросюжетного политического романа, изобилующего оригинальными характерами и новыми для читателя ситуациями.

К ним тесно примыкает и роман «Арбатская излучина». Казалось бы, книга «московская», но она со многими новациями именно в «московских» границах, с точными портретами наших современников, с образом самой Москвы и особенно Арбата, по-своему увиденного автором. Но и здесь сильнейшими страницами оказываются именно те, которые раскрывают трагедию человека, потерявшего родину в самые критические ее времена, прожившего лучшие свои годы впустую, растратившего молодость и силы на обочине жизни.

Линия романа, посвященная Лавровскому, бывшему белому офицеру, эмигранту, в годы войны нашедшему путь к силам Сопротивления и под конец жизни вернувшемуся на Родину, мне кажется самой сильной в книге. В новом ракурсе, но с той же силой сарказма и обличения, предстает мир фашизма, на этот раз в центре — «бывший русский человек», бывший друг Лавровского — Вадим Воронцов. Пронзительно, резко написана сцена свидания бывших друзей, побратимов. Читателю передается омерзение, ненависть Лавровского к близкому ему когда-то, любимому смолоду другу... И вот перед ним Вадим в эсэсовском мундире с чужими знаками отличия, чужими словами. Потрясение Лавровского описано скупо: только что ударивший Воронцова по лицу, он снимает перчатки и моет руки в придорожном ручейке...

И здесь «бытовые», обыденные сцены по своему накалу значительно уступают тем, полным страсти и напряжения, которые живописуют политические конфронтации, столкновения непримиримых противников, бывших друзей, оказавшихся по разную сторону баррикад, теперь врагов — навсегда.

И хотя история Лавровского заканчивается его смертью, в финале звучит облегчение, как бы прощение его, примирение:

«Как торжественно, как прекрасно! Этот медленный и непрерывный лёт снежинок. Первый снег русской зимы... И так будет и потом. Я еще поживу...» — подумал он, умирая».

Ирина Гуро обращается в своем творчестве и к далеким временам зарождения немецкого коммунистического движения, и здесь тонко исследуя ту пору, когда до нацизма было еще далеко, но тень стоящего впереди уже падала на людей, на героев ее книги. Такого именно человека, к тому же еще и политика, мы встречаем в лице Клары Цеткин, которой посвящен роман «Ольховая аллея». Целая эпоха рисуется здесь через величавый и обаятельный образ Клары.

Книги, о которых шла речь, связаны единством авторских устремлений. Но этим нельзя ограничить слово о творчестве Ирины Гуро.

Очень тесно примыкают к ним и другие произведения писательницы. И в первую очередь роман «Невидимый всадник». В нем раскрывается наша действительность 20—30-х годов: молодость советской отчизны, молодость героев.

Его несомненная автобиографичность, как и в других случаях, щедро переплетенная с вымыслом, освещает всё особым светом, как бы с близкого расстояния.

То, что героиня молодая юристка, следователь по уголовным делам, дало в свое время некоторое основание критике говорить о детективном начале в романе. Внешне это, возможно, и верно, но суть романа — в становлении характера молодого человека, рано и смело вошедшего в самую стремнину жизни.

Немаловажной чертой дарования Ирины Гуро мне представляется ее ироничность, добрый юмор, когда она говорит о людях хороших, но они сменяются разящим сарказмом, когда писательница переносит нас в стан врагов.

В чем же причина несомненного успеха книг Ирины Гуро?

Проще простого было бы объяснить его тем, что в них отражен, как бы «списан с жизни» личный опыт, собственные переживания.

Несомненно и это. Да, писательница провела детские годы подобно Лёльке среди заводских ребят, вдали от больших городов. Это она, начитавшись вдоволь книг, свезенных из помещичьих имений в заводскую библиотеку, потом воображала себя бальзаковским героем, попав в большой город. Это свою юность описывает писательница, посланная комсомолом на практику в органы юстиции.

Следуя дальше по бурному, порожистому течению судеб героев, мы на каждом отрезке его находим отражение разных этапов биографии писательницы. Ее военная судьба, выполнение заданий командования в тылу врага, участие в партизанском движении — все это какой-то стороной входит в романную ткань, придавая ей ту правдивость, которая пленяет читателя и вызывает сопереживание.

Но это бесспорное достоинство «творческого багажа» Ирины Гуро само по себе вряд ли создало бы писателя. Нужен еще и талант. Ирина Гуро им не просто наделена природой, она еще обогатила его многолетним трудом, отшлифовала упорной старательностью и требовательностью к себе, в чем, надеюсь, каждый читатель убедится, закрывая последнюю страницу этого двухтомника.

Владимир Карпов

КНИГА ПЕРВАЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ