Аркадий Адамов - Вечерний круг

— Где ты с Директором в Москве, там и я здесь, — усмехнулся Откаленко.

— Оставь, говорю! — с угрозой произнёс Ткачук. — Обожжёшься.

— Ладно. Я чужой закон уважаю, — снисходительно успокоил его Откаленко. — «Южная».

— Добро. Так уговор, до вечера. Если получится, я за тобой приду или к тебе приведу. Сговорено?

— Время какое?

— Как стемнеет. Чтобы все кошки стали серыми, — засмеялся Ткачук.

— Бывай, — кивнул на прощание Игорь.

Спустя несколько минут он уже шёл по раскалённым плитам тротуара, высматривая очередную тележку с газированной водой.

Он остановился возле витрины какого-то магазина, заметив у входа его табличку, извещавшую, что в магазине есть телефон-автомат.

Кабина с телефоном-автоматом стояла у стены возле входа. Игорь не спеша обследовал полупустые прилавки, после чего зашёл в кабину. Опустив монету, он набрал запомнившийся ему номер.

Капитан Туркевич, к счастью, оказался на месте.

— Привет, — буркнул Игорь, разглядывая подошедшего в этот момент к кабине человека. — Свой говорит, узнаёшь?

— Так точно, — ответил Туркевич. — Есть последние сообщения из Саратова. Никто из ваших знакомых там не обнаружен.

— Та-ак… — досадливо промычал Игорь, наблюдая за стоявшим возле кабины человеком. — Свидеться надо, понял?

— Идите по известному вам адресу, — сказал Туркевич, видимо, нисколько не удивлённый странным тоном своего собеседника. — Я буду там через… двадцать минут.

В это время человек, стоявший возле телефонной кабины, озабоченно взглянул на часы, махнул рукой и направился к выходу из магазина. Откаленко проводил его взглядом и уже совсем другим тоном сказал Туркевичу:

— Проверьте. Вышел на скупщика, некоего Терентия Прокофьевича. Возможно, сегодня вечером состоится с ним встреча. Ведёт Ткачук. Кто такой этот Терентий?

— Ясно. До встречи, — коротко ответил Туркевич.

Игорь повесил трубку.

Через минуту он снова плёлся по залитой жарким солнцем улице.

Дверь ему открыл Туркевич.

Они прошли по короткому коридорчику в небольшую, скромно обставленную комнату с каким-то знакомым Игорю, казённым, нежилым духом. В квартире не было слышно ни звука.

— Обедали? — спросил Туркевич.

— Не успел.

— Ну, давайте хоть перекусим пока.

Туркевич достал из старенького, скрипучего буфета термос с чаем, хлеб, свёрток с колбасой и блюдце с жёлтым кубиком масла. Всё это он расставил на пыльном столе, предварительно застелив его какой-то скатёркой, и предложил:

— Подсаживайтесь. Заодно всё обсудим.

Игорь не заставил себя упрашивать.

Разливая чай, Туркевич сообщил:

— Терентия знаем. Но подходов к нему нет. Очень осторожен. Боятся его. Никто ни разу на него не показал. Хотя точно знаем, принимает краденое. Но два раза налетали по свежим, казалось, следам и ничего не находили. Исчезает барахло мгновенно.

— Связи выявлены?

— Кое-какие.

— Махно?

— И он. Он-то всюду следит, — махнул рукой Туркевич.

— А Директор?

— Это серьёзнее уже. Кличка встречается, человек — нет. Ни по одному нашему делу не проходил. Видимо, здесь, в городе, не действует.

— Гастролёр?

— Скорей всего.

— Да, скорее всего, — задумчиво подтвердил Игорь.

Туркевич осторожно заметил:

— Через Терентия можно, я думаю, выйти на него.

— Сначала надо на самого Терентия выйти и войти к нему в доверие, а это, сами говорите, непросто.

— Это точно.

— И времени требует, — вздохнул Игорь. — А у меня его, считайте, и вовсе нет.

— Всё равно бросать нельзя, — убеждённо возразил Туркевич, и в голосе его прозвучали какие-то сильные, твёрдые, незнакомые Игорю нотки. — Раз такая удача подвалила, что на Терентия вышли. Только тут каждый шаг надо продумать тщательно, — продолжал Туркевич. — Каждый свой шаг. Конкретная задача у вас какая?

— Увидеть часы и шкатулку.

— И если они с вашей кражи, то что дальше?

— Дальше через Ткачука постараться выйти на всю группу. Один он эту кражу не мог совершить. И ещё корешок в Москве остался. Кто-то им там дал подвод под ту квартиру.

— Ясно. Наша просьба: в любом случае выявить какие-то его связи, Терентия этого. И особо пощупать насчёт Директора. Очень неясная фигура.

— Буду помнить. Как Заморин и Кикоев, установили?

— Нет таких в городе.

— Ого! Неужто они по чужим паспортам в Москве проживали?

— Возможно. Разини и в Москве есть, — едва усмехнулся Туркевич.

— Разини есть всюду, — хмуро возразил Откаленко. — Возможно, они у вас кантуются без прописки, — и продолжил: — Давайте уточним всё же мою легенду. Я буду излагать, а вы под неё копайте. Она пока весьма условная.

И вот постепенно, в спорах, сомнениях, поисках, воспоминаниях и озарениях, начала складываться некая новая жизнь, которую должен был намертво запомнить Игорь. Впрочем, для него это была не новая работа. Как и для капитана Туркевича, кстати сказать.

Наконец Туркевич вздохнул и, аккуратно загасив в пепельнице очередную сигарету, заявил, откидываясь от стола:

— Ну тебя к чёрту. Обалдели мы с тобой уже. И кажись, всё, что можно, придумали. Так?

— Пожалуй, — неуверенно согласился Откаленко.

— Не пожалуй, а точно. И не сомневайся. Сейчас двигай в гостиницу, ложись и не вставай, пока гости не явятся. Полный отдых, договорились?

— Да, — с силой потягиваясь, кивнул Откаленко. — Лишь бы пришли.

Они простились. Первым ушёл Откаленко. Как уходить из таких квартир, он знал.

Было уже около пяти, когда Игорь появился в гостинице. Он прошёл к себе в номер и повалился на кровать. По его расчётам, гости если и заявятся, то не раньше как часа через три, когда начнёт хоть немного темнеть.

Игорь прикрыл глаза. Здорово, однако, он устал. Сейчас только это почувствовал. И, оказывается, болела голова. Лежать с закрытыми глазами было удивительно приятно.

В окно медленно заползали жиденькие сумерки.

Он задремал окончательно и уже не видел, как тускнели, серели медные, жаркие полосы на потолке и стенах, как серыми сумерками заполнялась комната и в потемневшем небе начали возникать тонкие жёлтые иголочки первых звёзд.

Внезапный стук разбудил Игоря. Он открыл глаза, приподнялся на локте, зевнул и прислушался. Стук повторился уже настойчивей. Игорь вздохнул, крепко провёл ладонью по лицу и нехотя сполз с постели.

— Сейчас!.. — ворчливо крикнул он, направляясь к двери.

Щёлкнул замок, дверь распахнулась. На пороге стоял Ткачук.

— Дрых? — весело спросил он, входя и по-хозяйски оглядывая комнату. — А ну давай на выход с вещами. Ждут нас.

— Можно и без вещей, — проворчал Игорь, шнуруя ботинки.

— Можно. Но хрусты чтоб были. Велено так, понял?

Игорь выпрямился, вразвалочку подошёл к слегка оробевшему Ткачуку, крепко взял его за ворот рубахи и, притянув к себе, угрожающе процедил сквозь зубы:

— Запомни, бобик, мне велеть нельзя. Будешь в Москве, спроси про Чёрного.

— Отпусти… — полузадушенно прохрипел Ткачук и, когда Игорь с силой оттолкнул его от себя, добавил, потирая шею: — Ты, зараза, легче, понял? А то…

— Ну, что «а то»?

— А то… пожалуюсь.

— Ха! На меня, чтоб ты знал, жаловаться можно только господу богу и митрополиту. А к ним побежишь — от них не вернёшься. Усёк?

— Найдётся кому ещё пожаловаться, — сердито сказал Ткачук. — Ну, пошли, что ли? Говорю ж тебе, ждут.

— Терентий?

— А кто ж ещё? Даже интерес проявил. Кто да откуда? А я почём знаю, откуда ты.

— Что ж ты ему сказал?

— Сказал, в гостинице познакомились. Свой, мол, парень.

— А как познакомились, помнишь?

— Откуда мне помнить? Пьяные все были. Я так ему сказал.

— Он про это тоже, выходит, спросил?

— Ага. Спросил.

— Ладно. Потопали. Сам всё скажу.

Игорь направился к двери.

— А ты чего же пустой идёшь? — в спину ему недовольно спросил Ткачук.

— Я что сказал? — с угрозой ответил Игорь, приоткрыв дверь. — Пошли.

И Ткачук покорно последовал за ним.

Всю дорогу они шли молча. Ткачук выказывал свою обиду и дулся. Игорь размышлял. Что-то не понравился ему внезапный интерес Терентия к его персоне. Всё так же молча свернули в узкую, полутёмную и пустую улочку, мимо которой они уже один раз прошли. Игорь, остановившись, демонстративно прочёл на углу её название. После этого они зашли в большой, уже совсем тёмный, без единого фонаря, двор. В дальнем конце двора оказался двухэтажный бревенчатый дом, второй этаж которого был опоясан галереей, куда выходили двери квартир или, может быть, отдельных комнат.

По скрипучей, какой-то трухлявой лестнице они поднялись на второй этаж, вышли на галерею, и Ткачук деликатно постучал в одну из дверей. Игорь постарался запомнить и её, тем более что ждать пришлось довольно долго, пока за дверью послышались шаги.