Следствием установлено... - Вильям Михайлович Вальдман

Ну, так что? — поднимая голову, обратился он к Шульгину через минуту.

— Мясо я брал в магазине, должно быть, тогда и запачкал.

— Не подходит, Шульгин. Это кровь человека. Понимаете? — Следователь подвинул ему заключение эксперта. — Познакомьтесь.

На этот раз шофер взял заключение в руки, долго читал его, беззвучно шевеля губами.

— Мы будем вынуждены задержать вас, — после тщетных попыток получить ответ сказал Туйчиев.

— Вы следователь Туйчиев? — взволнованной скороговоркой выпалила молодая женщина, когда Туйчиев открывал дверь кабинета Соснина, где решил поработать сегодня.

— Слушаю вас. Садитесь.

— Я Шульгина. Прибежала к мужу на работу, мне сказали, он у вас. Очень прошу, отпустите его, он уже все осознал.

В ее голосе сквозила мольба, на ресницах повисли слезы.

— Да вы успокойтесь. Так что же осознал ваш супруг? — недоумевал Туйчиев.

— Выпивает он иногда. На работе никогда капли в рот не возьмет. — Шульгина вытерла платком глаза и продолжала: — А тут приехал в прошлую субботу днем домой и сразу к буфету, бутылку взял. Выпил — и в машину. Я за ним, влезла на подножку, не пущу, говорю, и стала тянуть из кабины. Ну, и... покарябалась. Вот. — Она показала след длинной, от кисти до локтя, царапины.

— А он что?

— Как кровь увидал, сразу протрезвел. Испугался, значит, извиняться стал. Я простила, и вы, пожалуйста, не привлекайте. Поклялся он. Дочь у нас, Сашенька, три года ей... — закончила она, застенчиво улыбаясь сквозь слезы.

А Манукян, когда узнал об этом, только вздохнул, припомнив две бессонные ночи в автопарке.

— Не грустить, радоваться надо, товарищ лейтенант, — заметил ему Соснин. — Хороший парень оказался.

— Да я ничего. Дело привычное, — опять вздохнул лейтенант.

* * *

— Завтра к нам в школу должен приехать заведующий ГорОНО, — торжественно объявила в начале урока Елена Павловна.

— К нам едет ревизор, — вполголоса, но достаточно слышно, произнес Славка, и в классе послышались смешки.

— Лазарев! — нервно одернула его Елена Павловна. — Помолчи. Вне всяких сомнений, он будет присутствовать на уроках и, конечно же, в выпускных классах. Поэтому я предлагаю вам, — требовательно закончила она тираду, — сделать нужные выводы.

— Елена Павловна, можно спросить? — опять не удержался Славка и не стал дожидаться разрешения: — А кто заведующий по специальности?

— Историк, — не понимая еще к чему клонит Славка, ответила Елена Павловна.

— Тогда его нужно пригласить на урок истории и все будет в порядке. Он ведь химии или физики не знает, — довольный своим предложением, подытожил под одобрительный гул класса Славка.

— К вашему сведению, Лазарев, он прекрасно знает все школьные предметы.

— Но так ведь не бывает, Елена Павловна, — не унимался Славка, — всезнаек нет... Мы вот еще учимся — и то не все толком знаем. Один — одно, другой — другое...

— Хватит, Лазарев, — резко оборвала Елена Павловна. — Не будем устраивать дискуссии по этому вопросу. Итак, начнем урок...

Елена Павловна не ошиблась: когда на следующий день в школу приехал заведующий ГорОНО, он тут же изъявил желание посетить урок в 10 «Б».

Наталья Федоровна, учительница физики, работавшая в школе третий год, не могла скрыть волнения, несмотря на ободряющие взгляды директора школы и самого заведующего ГорОНО.

Славка не сомневался, что его вызовут. Так было всегда: ведь гостям принято показывать лучшее. В голову пришла прямо-таки шальная мысль: проверить, нет скорее даже доказать Елене Павловне свою правоту.

— Лазарев, пожалуйста, — услышал он свою фамилию и направился к доске, полный решимости, на ходу обдумывая, как это лучше сделать.

Как обычно, Славка был готов к ответу и начал очень хорошо, но вскоре...

— Интерференция присуща волновым процессам любой природы, — уверенно говорил Славка, — а для того, чтобы наблюдать интерференцию, волны должны быть когерентны, т. е. иметь одинаковые частоты и неизменную разность фаз. Для того, чтобы ее наблюдать, можно воспользоваться весьма простым прибором, состоящим из двух резиновых и стеклянных трубок...

При этих словах на лице Натальи Федоровны появился ужас: Лазарев говорил не по теме. Собственно, он должен был рассказать об интерференции света, но упомянутый им прибор предназначался для наблюдения интерференции звука. Наталья Федоровна растерялась, бросила беспомощный взгляд в сторону директора, потом перевела его на Лазарева, но тот продолжал отвечать как ни в чем не бывало, все так же перемежая две темы.

— ...Французский ученый Френель придумал целый ряд приборов для наблюдения интерференции и с их помощью доказал, что каждая точка сферы, до которой дошло возмущение, сама становится источником вторичных волн...

«Боже мой! Но это же принцип Гюйгенса», — с отчаянием думала учительница, не решаясь в присутствии начальства перебить и поправить Славку.

В нарушение всех методических требований Наталья Федоровна даже не объявила отметку, она просто не знала, что ему поставить. На это, кстати, после урока обратили ее внимание присутствовавшие, но в целом урок оценили хорошо, особенно выделив при этом ответ Лазарева.

Потом, в одиночестве наплакавшись в учительской, она решила поговорить со Славкой и поставить ему двойку. Однако ее удивила улыбка, с которой этот Лазарев воспринял известие о двойке.

— Извините меня, пожалуйста, Наталья Федоровна. Я совсем не хотел причинять вам неприятности... Просто я доказал Елене Павловне, что она неправа, — спокойно объяснил Славка.

Узнав обо всем этом, Елена Павловна возмутилась.

— Ничего удивительного! — выговаривала она в сердцах завучу. — Безнаказанность Лазарева не могла не привести к подобному инциденту. Он, видите ли, решил проверить и доказать!..

— Во-первых,