Майор Пронин и букет алых роз - Лев Сергеевич Овалов

больше пить, – участливо сказал Эджвуд. – Вы не доберетесь домой.

– Пррравильно, – подтвердил Евдокимов и допил свой коньяк.

– Вы не сможете пойти завтра на работу, – сказал Эджвуд. – А ведь ваши исследования вступили в решающую фазу.

– Пррравильно, – согласился Евдокимов. – Отставим коньяк и перейдем на водку.

– А что это за исследования? – спросил Эджвуд. – Если это, конечно, не секрет?

– Атомная энерррргия, – пьяным голосом сказал Евдокимов. – Государственная тайна!

И вдруг он увидел, что через зал пробирается Анохин.

Анохину было велено переждать, пока Евдокимов и Эджвуд не покинут кафе, а он вопреки указанию пробирался через зал, не обращая ни на кого внимания.

Он торопился. У него был явно встревоженный вид. Точно он чего-то испугался. Втянув голову в плечи, он быстро пробирался между столиками, не обращая внимания на официантку, шедшую ему навстречу с полным подносом.

– Атомная энергия, рок-н-ролл, переходим на водку… – механически бормотал Евдокимов, раздумывая, почему Анохин нарушил его указание.

– Это ослепительно, – сказала Галина, возвратясь к столику. – Закажите мне кофе-гляссе.

Евдокимов смотрел на нее непонимающим взглядом. Эджвуд думал о том, что ему не удастся избавиться от пьяного Евдокимова. Галина не думала ни о чем.

– Ах, мальчики, – сказала она, – я давно уже не проводила время так хорошо!

8. Визит старого друга

«Дядя Витя заболел». Пароль. «Надо обратиться к доктору». Отзыв. Это понятно. Пароль и отзыв. И это, конечно, много, но это и мало. Пароль и отзыв известны, но еще неизвестно, постоянные ли это пароль и отзыв.

С кем разговаривал Эджвуд? Для кого были выставлены на окне розы? Что это за дядя Витя, и существует ли он вообще? Почему Анохин убежал из кафе?

Все эти и подобные им вопросы Евдокимов задавал себе в течение всей ночи.

Поэтому, придя на работу, он немедленно заказал Анохину пропуск и с нетерпением стал ждать его прихода.

Анохин запаздывал. Наступило десять часов, одиннадцать… Он появился только в двенадцатом часу. Он без стука вошел в кабинет и, не здороваясь, опустился на стул возле двери.

– Что с вами? – спросил его Евдокимов. – На вас лица нет.

Анохин побледнел, осунулся, одни глаза горели лихорадочным блеском.

– Вы что, больны?! – спросил Евдокимов. – Надеюсь, в вас больше не стреляли?

– Нет, – сказал Анохин.

– Ну как, узнали вы этого господина, который сидел со мной за столиком? – спросил Евдокимов. – Он не из числа ваших учителей?

– Нет, – сказал Анохин.

– Вы в этом убеждены? – спросил Евдокимов.

– Да, – сказал Анохин. – Этого человека я видел первый раз в жизни.

– А почему же вы ушли из кафе? – спросил Евдокимов с упреком. – Я просил вас не торопиться.

Анохин только отрицательно покачал головой.

– Я не понимаю вас, – сказал Евдокимов. – Может быть, вы выпили и вам стало нехорошо?

– Нет, – оказал Анохин. – Я не пил, но мне и вправду нехорошо.

Он полез в карман и достал оттуда обычный почтовый конверт.

– Все равно мне не жить, – сказал он невесело. – Не уйти, не скрыться.

– Откуда эта меланхолия? – бодро возразил Евдокимов. – Я обещал вам, что все будет в порядке.

Анохин опять покачал головой.

– Нет, вы их не знаете…

Он поднялся и положил перед Евдокимовым конверт.

– Что это? – спросил тот.

– Читайте, – сказал Анохин. – Я это получил сегодня.

Евдокимов извлек из конверта клочок бумаги. Это было короткое письмо, написанное простым карандашом кривыми буквами и явно измененным почерком: «Что бы ты ни предпринял, все равно ты от нас не уйдешь. Твой старый друг».

– Вот, – сказал Анохин.

– Что «вот»? – спросил Евдокимов.

– Мне от них не уйти, – сказал Анохин.

– Не будьте ребенком, – сказал Евдокимов. – Нельзя так распускаться.

– Вы их не знаете, – упрямо повторил Анохин.

– Вы когда это получили? – спросил Евдокимов.

– Сегодня утром, – сказал Анохин.

– А почему вы вчера убежали из кафе? – спросил Евдокимов.

– Потому что в кафе я увидел… – У Анохина от волнения перехватило дыхание. – Жадова! – сказал он и посмотрел на Евдокимова остекленевшими глазами.

– Какого Жадова? – спросил Евдокимов. – Инструктора из разведывательной школы в Бад-Висзее?

– Да, – сказал Анохин. – Он уничтожал у нас всех тех, кого подозревали в симпатиях к Советскому Союзу.

– И этого Жадова вы видели вчера в кафе на улице Горького? – спросил Евдокимов.

– Да, – сказал Анохин.

– А вы не ошиблись? – спросил Евдокимов.

– Нет, – сказал Анохин. – Я не мог ошибиться.

– Каков он собой? – спросил Евдокимов. – Опишите его.

– Высокий, брюнет, с небольшой проседью, смуглый, – сказал Анохин. – Он в тридцати шагах пробивает брошенную в воздух карту.

Евдокимов вспомнил свою беседу с генералом.

– Его прозвище – Виктор? – спросил он.

– Да, в школе его звали Виктором, – подтвердил Анохин.

– И теперь он в Москве… – задумчиво произнес Евдокимов.

– Он приехал за мной, – сказал Анохин. – Мне от него не уйти.

– Ерунда! – резко оборвал его Евдокимов. – Не распускайте себя, вы не в Западной Германии, вас окружают тысячи друзей.

Конечно, Евдокимов не знал столько, сколько знал генерал, но генерал правильно его нацелил… Нацелить-то нацелил, но это была стрельба по движущейся мишени, непросто было в нее попасть.

– Вы не можете предположить, где он остановился? – спросил Евдокимов.

– Откуда же мне знать? – ответил Анохин. – Жадов хитер, ловок, его трудно будет найти.

– А вчерашнего человека, который сидел со мною, вы так никогда и не видели? – переспросил Евдокимов.

– Нет, нет, – решительно подтвердил Анохин. – Кого не знаю, того не знаю.

В это время зазвонил телефон. Евдокимов снял трубку.

– Это кабинет товарища Евдокимова? – спросил прерывающийся женский голос.

– Да, – сказал Евдокимов.

– Ох! Наконец-то, а то я уж отчаялась! – воскликнула женщина. – Товарищ Евдокимов?

– Да, – сказал Евдокимов. – А кто говорит?

– У вас нет моего мужа? – спросила она в ответ. – Это Анохина Александра Ивановна…

– Да, он здесь, – сказал Евдокимов. – А что, что-нибудь случилось?

– Пусть сейчас же едет домой, – сказала Анохина. – Немедленно. Хорошо?

– Хорошо, – сказал Евдокимов, – я его сейчас отпущу.

Анохина прервала разговор, не дослушав Евдокимова.

– У вас в квартире нет телефона? – спросил Евдокимов.

– Нет, – сказал Анохин. – А что?

– Звонила ваша жена, – сказал Евдокимов. – Просила вас приехать.

– Но ее не было дома! – удивился Анохин. – Как же она могла очутиться…

– Откуда же она звонит? – спросил Евдокимов.

– В соседнем доме есть телефон-автомат, – растерянно сказал Анохин. – Но почему она не на работе?..

– А откуда она знает, что вы у меня? – спросил Евдокимов.

– А я говорил ей утром, – объяснил Анохин, – что собираюсь к вам.

– А с кем вы оставили девочку? – спросил Евдокимов.

– С соседкой, – сказал Анохин. – У соседки есть дочка – Наташа. Мы всегда оставляем с ней Машеньку. Наташа учится в вечерней смене, кончает десятый класс…

Он встал:

– Я поеду.

Евдокимов поправил его:

– Поедем вместе.

– Спасибо, – сказал Анохин.

«Черт знает, может, это вовсе и не жена звонила, – подумал Евдокимов. – Вызывают, чтобы убить, такие случаи бывали…»

Он заказал по телефону машину.

– Зачем вы меня успокаиваете? – уже в машине упрекнул Анохин Евдокимова. – У меня все время сердце не на месте.

Когда они приехали, в квартире Анохиных было полное смятение.

Уезжая в город, Анохин попросил Наташу Сомову присмотреть за Машенькой. Наташа справлялась с этой обязанностью отлично. Так было и на этот раз. Машенька сидела в кроватке и играла, Наташа сидела рядом и читала книжку. Неожиданно раздался звонок…

Четыре звонка! Наташа пошла открыть дверь. В дверях стоял какой-то незнакомец в приличном пальто и с портфелем в руке.

– Это квартира Анохиных? – спросил он.

– Да, они живут здесь, – подтвердила его слова Наташа.

– Я врач, – сказал незнакомец. – Проведите меня к ним.

– Но их нет дома, – сказала Наташа. – Дома только их девочка.

– Она-то мне и нужна, – сказал незнакомец. – В поликлинику звонила ее мать и просила навестить ребенка.

Наташа ничего об этом не слышала, но подумала, что ее просто забыли предупредить о посещении врача. Во всяком случае, в таком посещении не было ничего необычного, тем более что карантин, объявленный в яслях, куда носили Машеньку, еще не кончился.

– Пойдемте, – сказала Наташа и повела незнакомца в комнату Анохиных.

Машенька сидела в кроватке.

– Эта? – спросил незнакомец, указывая на девочку.

– Да, – сказала Наташа, – наша Машенька.

– Ну вы можете идти, – сказал незнакомец. – Я осмотрю ребенка…