Исчезнувший - Алексей Макеев

он мог только передать тебе приказ начальства. А начальство… Ясно ведь, что это был не охранник Шмелева Денис Соболев…

Сладких вздрогнул, когда Лев произнес это имя, и спросил:

– А почему вы Соболева упомянули? Он тут совсем ни при чем. Он в эту мастерскую не ходил.

– Я его назвал не случайно, – сказал Гуров. – Да, я знаю, что Денис не участвовал в убийстве Артюхова. Зато он был активным участником другого убийства – в деревне Буерак. Это он убивал бизнесмена Николая Козлова. Да и ты, наверное, там был…

– Нет, не был я там! – воскликнул Сладких. – Не надо на меня всех мертвяков вешать! Вот вы все такие! Генка мне говорил! Вам в чем-то уступишь, вы и рады. Совсем меня в крови замарать хотите!

– А ты сделай так, чтобы мы не могли повесить на тебя чужие дела, – назидательно проговорил Крячко. Он в первый раз слышал фамилию Соболева, не знал, кто он такой, и откуда взялось это имя, но сразу понял линию своего друга и взялся ее поддерживать. – Назови нам заказчика убийства, и мы от тебя отстанем. Больше никаких вопросов к тебе не будет. И свидание с женой разрешим…

– Правда? – обрадовался Сладких.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Стас. – Следствие в твоем отношении, в общем, будет закончено, и можно допустить свидание…

– Итак, Руслан, я сейчас назову несколько фамилий, и ты скажешь, кто из них давал приказ, – продолжил Гуров. – Вот, слушай. Это был или следователь Артем Злобин, или мэр Аркадий Царев, или твой непосредственный начальник Игорь Шмелев.

Произнося эти имена, он внимательно следил за выражением лица подследственного и заметил, что при упоминании Шмелева Руслан едва заметно вздрогнул.

– Ну, давай, определяйся, – кивнул Лев. – Это был Шмелев?

– Да, – едва слышно произнес Сладких. – Игорь Николаевич велел.

– Когда – в тот самый день или накануне?

– Накануне. Вечером вызвал и сказал.

– К себе в кабинет вызвал?

– Ну да. Сказал: важное задание. Получите по две сотни каждый. И еще велел картины ему принести.

– Так картины сейчас у него?

– Скорее всего. Медведю они зачем? Времени уже довольно прошло, думаю, он успел их Игорю передать.

– А деньги за исполнение заказа вы получили?

– Пока нет. Сказали – вот шум весь стихнет, тогда получим.

– Шум – это наше следствие, что ли?

– Ну да.

– А как ты думаешь, Шмелеву эти картины самому нужны, или он кому-то их должен передать?

– Я как-то не задумывался, – ответил Сладких. – Хотя, если подумать, зачем они ему? Он всей этой живописью не интересуется.

– Хорошо, с этим эпизодом более или менее ясно, – заключил Гуров. – Теперь расскажи, что ты делал в деревне Буерак. Ты с Соболевым туда ездил?

Руслан аж задохнулся от возмущения и чуть не вскочил со стула:

– Да говорил же я, что я к этому не причастен! Не знаю я ничего про убийство Козлова! Это все их дело!

– Кого «их»? Соболева и Шмелева?

Сладких замер. Этого он говорить не собирался. Он понял, что проговорился, сказав «это их дело». Что же теперь делать? Он никак не мог выработать правильную линию поведения.

– Плохи твои дела, Руслан, – покачал головой Лев, наблюдая его мучения. – Ничего не поделаешь, надо будет рассказать, что ты знаешь об убийстве Козлова. Ты же должен понимать, что мы от тебя не отстанем, пока все об этом не узнаем.

– А говорили, что вам больше ничего не нужно! – упрекнул его Сладких. – Говорили – я признаюсь, и все, могу ждать свидания с женой…

– Руслан, дорогой, но ведь речь идет не о каком-то мелком проступке – речь идет об убийстве! И даже не об одном убийстве – о двух! А может, и раньше что-то подобное происходило, просто этим никто не занимался. Мы обязаны все выяснить досконально. И потом – что ты так переживаешь? Ты же сам говорил, что к этому не причастен. Это чужие дела. Вот расскажи о них – и мы точно от тебя отстанем. Значит, к Козлову в Буерак ездили Соболев и Шмелев?

– Да, они, – обреченно кивнул Сладких.

– А чем им помешал Козлов? Почему его решили убить?

– Тут я не все знаю – только то, что мне Медведь рассказывал. Это на другой день было, как мы… ну, как мы к художнику ездили.

Гуров только усмехнулся на такую замену слова «убили», но говорить ничего не стал.

– Мы с Медведем в пивнушку одну зашли. Сидели там… Ну, и он мне говорит: «Хорошо, что мы заранее с тобой там в засаду сели. Всех видели, кто в эту мастерскую шастает. Когда я Игорю сказал про этого мужика», – это он Козлова имел в виду, – «тот забеспокоился, стал на самый верх звонить. И там дали команду – немедленно этого Козлова валить. Игорь хотел было опять нас с тобой подрядить, но тут я возмутился. Сказал, мы свое отработали. Надо бы сначала за это заплатить, а потом уже новое задание давать. И тогда он решил вдвоем с Соболевым ехать». Вот, так мне Медведь об этом рассказал.

– А когда ты о смерти Козлова узнал?

– Да на другой день и узнал. Пришел в контору, там мужики все и рассказали.

– А Соболев тебе ничего не рассказывал?

– У нас с Денисом особо доверительных отношений не было, мы мало общались.

– А подробности об этом убийстве ты знаешь? Почему они решили так необычно все обставить – вешать, разыгрывать самоубийство?

– Этого я не знаю. Я же говорю – мы с Денисом особо не беседовали.

Гуров откинулся на спинку стула. Помолчал немного, потом сказал:

– Ладно, полагаю, на сегодня хватит. Ты как думаешь, Стас?

– Да, я тоже думаю, что достаточно, – согласился Крячко.

– Тогда сейчас напиши протокол, он подпишет,