Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

Божьему промыслу, так сказать. Но после переговорил с экспертом, и тот пояснил, что неисправность в тормозной системе вполне могла быть вызвана и посторонним вмешательством. Тут я, понятное дело, призадумался. И дал своей службе безопасности отмашку найти Муля.

Но тот словно в воду канул.

Прошел месяц, за ним второй, розыски так и не дали результатов, и я стал помаленьку успокаиваться. Короче, вошел в обычный бизнес-ритм. Сами знаете, работа и время — лучшие лекари. А с делами у меня тогда был напряг. Только, оказалось, рано я расслабился.

Новое несчастье не заставило себя долго ждать: погибли одна моя хорошая знакомая и ее сын. Угорели на даче, во сне. На первый взгляд, бытовой случай — рано закрыли печную заслонку, только и всего. По этому факту даже дела возбуждать не стали. Я их смерть принял близко к сердцу, потому что, повторяю, эта женщина была мне дорога. Скажу больше: ее сын был и моим сыном тоже. Полагаю, дополнительных пояснений не требуется?

И снова, как в прошлый раз, во время похорон — анонимная эсэмэска: «Мне жаль, Чика. Но и это еще не конец».

Тут уж я поднял «на рога» всю свою СБ. Не найдете, говорю, мне этого гада, сокращу всех к такой-то матери! Но поиски, все одно, долгое время не давали никаких результатов. И лишь совсем недавно моим «эсбэшникам» удалось кое-что нащупать. Короче, выяснилось, что Муль Яков Семенович полгода назад уехал по турпутевке на Мальдивы. А вот обратно не вернулся. В номере отеля остались почти все его вещи, самого же его как корова языком слизнула. Только резиновые шлепанки на пляже нашли. Случай этот местные власти поспешили замять. Как-никак, туризм — основная статья доходов Мальдивской Республики. А нашим властям ранее судимый гражданин Муль и подавно не нужен.

Тут уж я призадумался всерьез. И вот о чем: а не готовит ли мне этот свихнутый актеришка какой-нибудь злобной пакости? Не затаился ли он на моем острове? А то и в самом доме?

Скорее всего, это лишь моя разыгравшаяся мнительность. Но причины для нее имеются, согласны? Правда, мои родственники, которых я отрядил на островное хозяйство, ни о чем подозрительном пока не докладывали. Но, как известно, береженого Бог бережет, а небереженого конвой стережет.

Полагаю, теперь Вам понятно, какого рода услуг я от вас ожидаю. Родственникам своим я хотя и доверяю, но не уверен в их компетенции. Сами понимаете, особенными дедуктивными способностями они не блещут. О Ваших же талантах разгадывать всякие криминальные ребусы в столице ходят легенды. Да-да, не отрицайте!

Вот, собственно, в этом и состоит моя к Вам приватная просьба: обследовать Сладулин, ну и дом, понятно. Только не подумайте сгоряча, что я безответственно подвергаю Вашу жизнь опасности. Скорее всего, никакой опасности и вовсе нет. Тем более, на острове Вы не один будете, верно?

Разумеется, теперь, когда Вам стали известны вышеизложенные подробности, Вы вправе отказаться от сделки. Я Вас пойму. Вы можете сесть на обратный рейс еще в Дохе или уже в Мале — по выбору. И делу конец. Понятно, условиями Договора одностороннее его расторжение не предусмотрено, поэтому обратный полет будет уже за Ваш счет. И еще Вам придется возместить стоимость двух билетов. Но, уверен, для Вас это не столь обременительно.

Все же искренне надеюсь, что Вас не так легко напугать, и мы окажемся друг другу полезными.

С уважением и в расчете на дальнейшее сотрудничество,

Б. Г. Сладунов».

«А вот редьку тебе в зад, а не «дальнейшее сотрудничество»», — в раздражении пробормотал Горислав Игоревич и скомкал сладуновское послание.

* * *

В Дохе Костромиров тем не менее пересел на рейс 8666 до Мале.

И дело было вовсе не в деньгах. Хотя перспектива тратиться на обратный перелет, а потом еще платить Сладунову свои кровные, профессору тоже никак не улыбалась. С одной стороны, Костромирова чрезвычайно разозлило, что Сладунов фактически его использовал, а с другой — взыграло природное любопытство. История-то могла выйти преинтересная! И оба этих обстоятельства в совокупности побудили его продолжить путешествие.

В конце концов, решил Костромиров, взять обратный билет он успеет всегда.

И потом, чему он удивляется? Ведь Сладунов делец и к тому же — нувориш. То есть принадлежит к той разновидности россиян, для которых все остальные граждане интересны лишь постольку, поскольку тех можно использовать в своих целях. Вот Сладунов его и использовал. Все естественно, все закономерно. Кроме того, договор он подписал сам, пускай и не во вполне здравом уме, но добровольно. А за собственные ошибки следует платить. Самому.

В конверт с инструкцией, помимо карты, были еще вложены три фотографии. На одной красовался мордатый усач в черном морском кителе и белой офицерской фуражке; надпись на обороте гласила: «Ковалев Василий Васильевич, управляющий». Другая фотография была сделана явно на каком-то курорте, скорее всего где-то в Анталии; грушевидной формы женщина с мужеподобным лицом, увенчанным монументальной копной белых волос, полусидела на пляжном лежаке под чахлой пальмой и, сдвинув брови, сурово смотрела прямо в объектив. «Татьяна Степановна Костерьянова, повар» — значилось на обороте. И наконец, на третьем фото, сделанном, по-видимому, для загранпаспорта, был запечатлен белобрысый парень с круглыми голубыми глазами, в костюме и при галстуке; его веснушчатое лицо выражало крайнюю степень простодушия; парень являлся Антоном Степановичем Безруким, сторожем-садовником сладуновского субэкваториального поместья.

Аэропорт Мале, представлявший собой узкую взлетно-посадочную полосу, справа и слева от которой плескались воды Индийского океана, встретил Костромирова тропическим ливнем. Ничего удивительного, апрель-май на Мальдивах — период муссонов. Впрочем, дождь быстро закончился.

Горислав Игоревич обменял триста долларов на мальдивские рупии (больше менять не стал, поскольку знал, что американская валюта здесь в ходу) и присел в одном из открытых кафе тут же в аэропорту. К нему подошел официант, по виду — выходец с Ближнего Востока. Здешним языком дивехи профессор не владел, а потому наудачу спросил по-арабски, где ему найти водное такси, которое доставило бы его на нужный остров? Услыхав из уст европейца родную речь, официант удивленно заулыбался и пояснил, что лодку можно нанять прямо на выходе из аэропорта, поскольку тот непосредственно граничит с причалом. А потом, вероятно расчувствовавшись, добавил, чтобы профессор ни в коем разе не давал хозяину дони — так здесь называли небольшие суденышки, заменявшие местным жителям автотранспорт, — больше тридцати долларов. Еще официант, представившийся Турханом, поведал Костромирову, что на причале можно нанять и гидросамолет; им выйдет, конечно, быстрее, но дороже. Профессор ответил, что никуда не торопится, поблагодарил Турхана