Озверевшая - Кристофер Триана

— Ясно. А что, как ты думаешь, случилось, Эми?　

Она покачала головой, слезы покатились из глаз.　

— Что бы ни случилось с мистером Блэкли... откуда бы у тебя ни появился бумажник...　

— Я его убила.　

Эми зажмурилась, ее грудь вздымалась и опадала.　

— Тебе все еще плевать?　

— Да! — заревела она. — Плевать! Я никому не скажу! Правда.　

Эми открыла глаза и посмотрела на меня:　

— Это же я. Твоя лучшая подруга. Тебе не нужно этого делать. Ты же знаешь, что я никогда тебя не выдам.　

— Хочешь узнать, почему я его убила?　

— Нет.　

— Нет?　

— Уверена, у тебя была причина.　

Я похлопала лезвием по ладони.

— Пожалуйста, — умоляла она. — Я никому не скажу. Как будто ничего этого не было.　

Я знала Эми достаточно долго, чтобы понять: ей нельзя доверить малейший секрет. Даже если она говорила искренне, язык у нее был без костей. Кроме того, Эми обязательно отомстила бы за шрамы на своем прекрасном теле.　

Я была в тупике. Оставшись в живых, она позвонит в полицию. Мертвая приведет копов к моей двери. Даже если я спрячу труп, они сразу явятся ко мне. Вот и все. Конец игры. Я подошла к кровати и устало на нее опустилась — тяжесть моего положения давила на плечи. Я глубоко вздохнула, мысленно проклиная Эми и саму себя.　

Может, стоит поджечь дом и сбежать?　

Тебя найдут.　

Может, убить Эми и избить себя, а потом позвонить в полицию и сказать, что убийца ушел, не успев меня прикончить?　

Слишком много улик против тебя.　

Может, я могла бы...　

У тебя в холодильнике человеческие органы. Ты была связана со всеми убитыми, а Эми — твоя лучшая подруга. Ты виновна, беременна и обречена.　

Реальность всего этого опустошила меня. Я почти смогла заплакать — почти. Возврата не было, выхода тоже. Ужасный рок приближался. Все — с этой секунды до моего ареста — было отсчетом до апокалипсиса. Думаю, к тому шло изначально. Я была убийцей, некрофилкой и людоедкой. Сколько еще это могло длиться? Даже если бы я не оставляла свидетелей или улик, все серийные убийцы заканчивали в тюрьме или смертной казнью. Юность и пол долго оберегали меня от подозрений, но я была тюремным мясом, смертницей.　

— Пожалуйста... — сказала Эми.　

— Заткнись.　

— Ким...　

Я встала.　

Эми затрясла кресло:　

— Ким, пожалуйста!

Рукоятка ножа была холодной, несмотря на то что я держала ее уже несколько минут. Поднесла лезвие к горлу Эми, и ее челюсти тихо лязгнули. Наконец-то она закрыла рот. Я не убирала лезвия, наклонилась к ее щеке. Эми всхлипнула и зажмурилась. Мое лицо коснулось ее волос, и я глубоко вдохнула, вбирая ароматы кокосового шампуня, дорогих духов и подростковой крови. Потерлась об Эми носом, и ее дрожь согрела меня, как радиатор. Внезапно я успокоилась. Близость ее плоти, ее сути умиротворила меня. Покой не имел оснований, но мышцы расслабились, а разум перестал тревожиться, погрузившись в кровавый океан сознания. Пузырь появился снова. Его стенки сомкнулись, свернулись, как свиток загорелой кожи. Он окружил меня. Я оказалась в гнезде, в материнском лоне.　

Я отвела нож от горла Эми и убрала лезвием волосы с ее лица. Начала целовать ее в щеки, тереться носом о шею и уши. Она дрожала от моих ласк, как новорожденный зверек, и я поцеловала ее в лоб. Лизнула порез и почувствовала шевеление в животе. Нечто давило на мои внутренности. Не боль — просто движение. Траходемон проснулся. Как и я, он был спокоен, но готов к играм.　

— Я убила Дерека.　

Эми не открыла глаза и затаила дыхание, словно пыталась не закричать.　

— Я разрезала его на кусочки, Эми. А потом знаешь, что я сделала? Приготовила из него лазанью и скормила друзьям. — Я ждала, пока до нее дойдет. Она содрогнулась от рвотного позыва. — Ты должна гордиться, Эми. Я делюсь с тобой своим секретным рецептом.　

Эми больше не могла сдерживаться и приглушенно вскрикнула. Я вновь приставила нож к ее горлу и шикнула в ухо.　

— Я убила Дакоту, — прошептала я. — И ее мать. Можно сказать, что я убила даже Кейтлин, сведя ее с ума.　

Я хихикнула. Эми тяжело сглотнула. Ее ноздри раздувались от каждого вздоха.　

— Не хочешь спросить почему?　

Она молчала, и я надавила на нож.　

Эми пробормотала:　

— П-п-почему?

Я положила голову ей на плечо, обняла одной рукой, а другую сунула в вырез ее платья. Она надела бюстгальтер без чашечек, и я легко добралась до груди и погладила нежную плоть. У нее по коже побежали мурашки.　

— Мне было скучно, — призналась я.　

Пот выступил на лбу Эми. Он пах так приятно, так терпко — жизнью. В этот миг меня словно пронзила молния. Не осталось ни прошлого, ни будущего, только дикое, пульсирующее настоящее без ограничений и последствий. Все стало невероятно реальным.　

— Ну, теперь-то я уже не скучаю, — сказала я, грубо стискивая ее грудь. — Со всем этим я стала куда счастливее, чем когда-либо. Но кое-что подсказывает мне, что это последний фейерверк. Лучше насладиться по максимуму, да?　

Я крутанула ее сосок:　

— Модное спа нам ни к чему. У нас будут свои девичьи развлечения.　

***

Смирение принесло мне ясность, а ясность перешла в безмятежность. Если это конец, я умру с музыкой. Откровение потрясло мое тело и согрело кровь. Пальцы на руках и ногах защекотало. Я чувствовала себя невесомой. Стояла ли я на земле или уже летела?　

Вернув кляп Эми в рот, я разрезала перед ее платья. Оставила ее в трусиках и лохмотьях под задницей. В стену комнаты был вмонтирован телевизор с видеоплеером. Кино, которое я хотела ей показать, было уже там. Я включила ролик и, вернувшись к Эми, стала раздеваться. Видео началось, и я схватила ее за голову, чтобы убедиться, что она ничего не пропустит. Глаза Эми распахнулись, когда она увидела их с Эштоном трах.　

Раздевшись, я подошла к столику у кровати, выдвинула ящик, достала дилдо и показала его Эми. Открыла крышку и осторожно вытряхнула содержимое себе на ладонь. Поднесла руку к ее лицу. Эми сморщилась и отвернулась.　

— Открой глаза.

Она сделала, как велено, и я начала показывать ей сувениры — по одному.　

— Это лохмотья пизды Дакоты. А это — палец ее матери. А это... — продолжила я, поднимая