Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

островок. И не только, чтобы тупо вложиться в недвижимость. Государство у нас, как известно, беспокойное. Не ровен час… Всякое может случиться. И потом, сейчас вот мне пятьдесят шесть с хвостиком, силенок хватает. Но время-то бежит. И когда-никогда передам я все дела Чингизу, а сам заживу в свое удовольствие. И личный остров на этот случай неплохой вариант, верно? Ладно. Приобрести остров, скажем, у побережья Хорватии или Испании той же — не штука. Но мне хотелось, чтобы круглый год — лето! Самого я с Сахалина родом, условия, в смысле погодных, там не сахар, считай, каторжные, хе-хе. А на старости лет хочется погреть, так сказать, косточки. И на отопление чтоб не тратиться. Тоже плюс, согласны?

Профессор пожал плечами.

— Короче говоря, загорелось мне купить один из островов Мальдивского архипелага. Их там тысяча сто девяносто две штуки. И большинство необитаемые. А климат какой? Сказка! Ниже плюс семнадцати температура вообще не опускается. И никогда не поднимается выше тридцати семи. А так, в среднем по году, колеблется от двадцати четырех до тридцати. Баунти, просто баунти! В смысле — рай. Да вот беда! Оказалось, Мальдивское правительство своих островов не продает категорически. Максимум — сдает в долгосрочную аренду. Но когда я ставлю перед собой какую цель… Тамошние чиновники тоже люди. Короче говоря, неважно как, но заветный остров я прикупил. Правда, небольшой совсем, где-то триста пятьдесят метров в длину и метров сто в ширину. Но весь зеленый такой. И даже с готовым жилым строением. Кто и когда там этот дом построил, не знаю. Но домик оказался вполне себе ничего. Эдакое бунгало, если понимаете, о чем я. Ну, я его довел до ума, оборудовал как полагается, все чтобы чики-чик. Ладно. Поскольку остров был безымянный, имя ему я придумал сам. Теперь он — остров Сладулин.

Костромиров недоверчиво посмотрел на Бориса Глебовича.

— А что? По-моему, удачное такое название. И фамилию мою фиксирует, и с родным Сахалином в созвучии, — пояснил Сладунов, явно гордясь своим словотворчеством.

— Но за домом следить надо, верно? — продолжил Борис Глебович. — Собственность — штука ответственная. И потом, хочется ведь так: когда бы я туда не приехал — один ли, с супругой или еще, хе-хе, с кем — чтобы все, значит, чики-чик. То есть, по-любому, нужен присмотр, понимай — прислуга. Во-от. Ну, к туземцам доверия у меня нет. И что с них взять, когда кокосы да бананы им сами в рот падают; с ленцой ребята, короче. И главное, я их не знаю совсем. Какое тут доверие? По нынешним временам личная преданность выше деловых качеств ценится. Согласны? Так-то вот. Что было делать? Пришлось задействовать собственных родственников. И мне спокойнее, и им благодеяние. Короче, выписал я с Сахалина двоюродного дядьку с материной стороны, Василия Васильевича, сестру свою, тоже двоюродную, Татьяну Степановну, да еще Антоху. Кем мне тот Антоха приходится, по правде, черт разберет; что-то такое жене моего сводного брата. Ну, неважно. Антоха — за сторожа, ну а Танюха — та повариха и кухарка; она ведь в этой сфере, считай, всю жизнь оттарабанила. Дядька Василий там за главного. Он из военных, майор морской авиации. В отставке, понятное дело. В общем, я рассудил, что порядок он поддержать сумеет. Большего-то от офицера требовать нельзя, хе-хе, большего-то они ничего не умеют. Ать-два, равняйсь, смирно! Согласны?

Профессор Костромиров неопределенно хмыкнул. Он попивал коньяк и слушал Сладунова хотя и с интересом, но с нарастающим недоумением: к чему тот все это ему рассказывает?

— Но мне «равняйсь, смирно» от него как раз и нужно. Чтобы порядок в доме, и все чики-чик, — продолжал между тем Борис Глебович. — С каждым из родственников я по всем правилам заключил трудовой контракт, на пять лет с пролонгацией. Оклады им определил хорошие; раз в год им отпуск полагается. Не обидел, короче. Но их обязанности в договорах прописал тоже четко. Значит, как я и говорил, Василь Василич состоит у меня в должности управляющего, Танюха Степановна — повариха. Ну и другие женские дела по дому ей вменены. А Антон, тот совмещает две должности: сторожа и садовника; надо ж кому-то и о приусадебной, так сказать, территории позаботиться, верно? Короче, все чики-чик. Одна беда — недвижимость-то хорошо бы освоить. Ну, пожить там какое-то время, осмотреться, все дела. Чтоб, типа, понять, пригоден дом для комфортного проживания? А то, может выйти, решу туда перебраться на ПМЖ, так сказать, а там — и то не так, и это не этак, согласны?

Горислава Игоревича порядком раздражала манера собеседника то и дело задавать риторические вопросы, тем не менее он отхлебнул из бокала и кивнул. Костромиров решил все-таки дослушать рассказ экстравагантного мультимиллионера до конца. Он интуитивно ощущал какую-то интригу. Только какую?

— На родственников-то моих сахалинских надежда слабая. Они в своем медвежьем углу привыкли к «совку», так их куда ни сунь — им везде курорт. По хорошему-то, мне надо самому туда ехать. Хотя бы с недельку пожить там. Да только — во! — Сладунов чиркнул себя ребром ладони по горлу. — Времени совсем нету, ни капелюшечки! Дела, дела… Ну, лишен я такой возможности, хоть ты тресни!

Борис Глебович покачал головой и, вздыхая о своей тяжкой доле, наполнил опустевшие бокалы. А потом вдруг подмигнул Костромирову:

— Но мир не без добрых людей, верно? Дней пять назад, кажется, на саммите «Конкретной России», разговорился я, значит, с генеральным директором Издательского Дома «Гешихт-респект» Пфаненштилем Генрихом Ивановичем и пожалился ему на свою проблему. А он возьми и посоветуй: дескать, а чего бы тебе, Борис Глебович, не послать кого-нибудь заместо себя? В качестве, так сказать, эксперта. Но чтобы человек был культурный, образованный — из нашей среды, короче. Вот, говорит, профессор Костромиров — член-корреспондент и все дела, да ко всему еще и кавалер французского Ордена Почетного Легиона — как раз сейчас работает над темой, напрямую связанной с твоими разлюбезными Мальдивами. Пускай он погостит в твоей недвижимости, обживется, да все потом аккуратно доложит — готов-де дом к приему хозяина или как. Заодно закончит свой научный труд. А то, говорит, обещался сдать в издательство еще в феврале, а уже середина апреля. Короче, и тебе хорошо, и ему польза… А? Что скажете, Горислав Игоревич?

— Я правильно понимаю, — поднял брови Костромиров, — вы предлагаете мне отправиться вместо вас на Мальдивы? На этот ваш… Сладулин?

— Да, — коротко подтвердил Сладунов и уставился на профессора с хитрым ленинским прищуром.

— Довольно неожиданное предложение.

— Все за мой счет. Включая