Джеймс Паттерсон - Кошки-мышки

– Вот посмотри в зеркало. Видишь, насколько ты красив, – продолжала она. – У тебя самое милое в мире лицо. Хотя ты способен приносить волнения, Алекс. Верно ведь?

– Ну, сегодня у нас не предвидится никаких отрицательных волнений, – уверенно произнес я.

Мне захотелось сразу же раздеть ее, а потом делать для нее все, что угодно. Какое-то давным-давно забытое и странное слово пришло мне на ум: экстаз. Кристина опустила руку и погладила меня спереди по брюкам. Она почувствовала, как воспряла и затвердела моя мужская плоть.

– Гм-м-м, – довольно промычала она и улыбнулась.

Я начал расстегивать молнию на ее платье. Не помню, чтобы мне хотелось быть вместе с кем-то так сильно. Это чувство почти стерлось из моей памяти. Я провел рукой по ее лицу, стараясь запомнить каждый миллиметр кожи, такой мягкой и шелковистой под моими пальцами.

Не сговариваясь, мы начали медленный танец прямо в номере. Музыки не было, но она звучала в наших сердцах. Я обхватил Кристину рукой чуть ниже талии и прижал к себе плотнее.

И снова мы растворились в танце и лунном свете, медленно покачиваясь взад-вперед, взад-вперед, словно исполняли чувственное «ча-ча-ча» перед громадным окном. Я держал в ладонях ее ягодицы, а она изогнулась так, чтобы стало совсем удобно. Казалось, этот танец будет длиться вечно.

– Ты великолепный танцор, Алекс. Впрочем, я в этом даже не сомневалась.

Кристина потянула меня за ремень, пока пряжка, Щелкнув, не расстегнулась. Потом она занялась молнией, медленно и ласково ощупывая меня пальцами. Я буквально таял от ее прикосновений. Все в этой женщине было неповторимо эротичным.

Мы оба знали, что все сегодня надо делать плавно. Если бы мы жадно набросились друг на друга, то все очарование было бы потеряно.

Я и раньше предполагал нечто подобное, но не мог и представить, что это будет настолько великолепно. Такое может случиться только однажды.

Осыпая поцелуями ее точеные плечи, я чувствовал, как вздымается и опадает грудь Кристины. Ее плоский живот и крепкие ноги все теснее прижимались к моему телу, Я взял ее груди в ладони, и вдруг мне захотелось эту женщину всю, целиком.

Опустившись на колени, я принялся гладить ее ноги сверху вниз.

Затем, встав на ноги, я закончил возиться с молнией ее платья, и легкий шелк с мягким шелестом соскользнул на пол, черным озерцом окутав ее лодыжки.

Когда на нас не осталось ни единого предмета туалета, мы пристально посмотрели друг другу в глаза. Кристина начала бесстыдно путешествовать взглядом по моему телу, опускаясь все ниже и ниже. Я был до предела возбужден, и только мечтал о том, как войду в нее.

Она отступила на полшага назад. Я уже почти не мог дышать, но хотел, чтобы сладкая боль продолжалась вечно. Вновь я вспомнил о тех ощущениях, которые ожидали меня, и заранее представлял, как же нам будет хорошо.

Она заправила за ухо выбившуюся прядь, и этот, казалось бы, простой жест был преисполнен красоты я грации.

– Повтори, – улыбнулся я.

Она засмеялась и выполнила мою просьбу:

– Все, что только пожелаешь. Только стой, где стоишь, и не шевелись. Не приближайся, а то мы сейчас вспыхнем. Я серьезно говорю.

– Если так будет продолжаться, на это уйдет все то, что осталось от уик-энда, – рассмеялся я.

– Надеюсь, так оно и случится.

И тут до моего слуха донесся еле заметный щелчок. Уж не дверь ли нашей комнаты? Запер ли я ее, когда мы вошли? Не было ли кого-нибудь снаружи? О Господи, только не это!

Глава 53

Вздрогнув и ощутив приступ самой настоящей паранойи, я осторожно подошел к двери и проверил ее. Она оказалась запертой. Я посмотрел в глазок. Никого. Не о чем было здесь беспокоиться. Мы с Кристиной находились в полной безопасности. И ничего плохого не могло с нами произойти в эту волшебную ночь.

Но все же этот неприятный момент сильно подействовал на меня. Я почувствовал, как волосы на затылке приподнялись. Такой эффект на меня производило присутствие поблизости Сонеджи. Черт, что ему от меня надо, в конце концов?

– Что стряслось, Алекс? – удивилась Кристина. – Почему ты меня бросил? – она дотронулась до меня, и я сразу вернулся в настоящее время. Ее пальцы показались мне нежными перышками, ласкающими кожу моих щек. – Будь со мной, Алекс.

– Я уже здесь. Просто мне показалось, что я услышал нечто странное.

– Догадываюсь. Но тут никого нет. Ты же сам запирал дверь. Все будет в порядке, не волнуйся.

Я прижал Кристину к себе, и ее тело показалось мне удивительно теплым. Затем я увлек ее на кровать, перекатился наверх, удерживая вес лишь на ладонях. Потом нагнулся и поцеловал ее милое личико, шею и грудь. Я легонько оттягивал соски губами и щекотал их языком. После этого я осыпал поцелуями ее лоно, переходя к бедрам, икрам, лодыжкам и заканчивая каждым пальчиком на ногах. Будь со мной, Алекс.

Она изогнулась на кровати, пытаясь приблизиться ко мне, и чуть не задохнулась от напряжения. Но все это время продолжала лучезарно улыбаться, прижимаясь все теснее и ритмично вздымая свое тело. Дыхание наше участилось.

– Пожалуйста, сделай это сейчас, – ее зубы покусывали мои плечи. – Пожалуйста! Немедленно! Я хочу почувствовать тебя внутри, – она оглаживала мои бока ладонями, словно разогревая меня.

И огонь вспыхнул. Он распространялся по всему моему телу, и я вошел в нее в первый раз. Я проникал вглубь медленно, но как мог дальше. Сердце бешено колотилось в груди, а тело утратило вес.

Я растворялся в Кристине. Она страстно желала этого соития, и оно, наконец, свершилось. Теперь я понял, что был создан именно для того, чтобы находиться здесь, и только с этой женщиной.

Грациозно и ловко она перевернула меня на спину и устроилась сверху, словно высокая и гордая всадница. Наши сердца бились в унисон, а тела как будто поднимала и опускала ласковая морская волна.

Мне вдруг показалось, что я услышал собственный голос, кричавший: «Да, да, да!», и только потом до меня дошло, что в комнате раздавались оба наших крика.

А потом Кристина произнесла нечто волшебное. Она прошептала мне на ухо:

– Ты мой единственный.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПОДВАЛ ИЗ ПОДВАЛОВ

Глава 54

Доктору Абелю Санту исполнилось тридцать пять лет. Однако внешне он выглядел совсем молодым, почти юношей. Крепкого телосложения, с длинными черными волосами. Как-то раз около полуночи он возвращался от своей подруги, красавицы Регины Бекер, которую считал великолепной художницей. Он шел к себе домой темными переулками в районе шестого полицейского участка, размышляя о своих делах.

Узкие улочки опустели. Именно это время доктор считал самым лучшим для приведения мыслей в порядок. А можно было вообще ни о чем не думать. Кроме всего прочего, у доктора сегодня случилась большая неприятность: умерла его двадцатишестилетняя пациентка. Любящий муж остался вдовцом, а две маленьких симпатичных дочки – сиротами. Однако сам доктор относился к смерти довольно спокойно. Почему уход из этого мира и воссоединение с космосом должны страшить больше, чем, скажем, появление в этом мире? А вот рождения почему-то никто не боялся.

Доктор Сант настолько увлекся своими рассуждениями, что и не заметил, откуда на его пути возник какой-то бродяга в потрепанной одежде: серой замасленной куртке и потертых джинсах. Бродяга словно приклеился к доктору и шел так близко, что пару раз даже задел его локтем.

– Красота, – пробормотал незнакомец.

– Простите, я не расслышал, – вздрогнув, отреагировал Сант, возвращаясь в реальный мир.

– Я говорю, что ночь выдалась очень красивая, а наш город как будто создан для поздних прогулок.

– Да, наверное. Очень приятно было познакомиться, – поспешно ответил Сант, стараясь побыстрее избавиться от настырного попутчика. Доктор успел заметить, что тот говорил по-французски с легким, но все же заметным акцентом. «Англичанин, – подумал Абель. – А может быть, и американец».

– Вам не стоило уходить из ее квартиры, – вдруг заявил бродяга. – Зря вы не остались. Настоящий джентльмен всегда ночует у дамы, если, конечно, она его не выставляет.

Доктор почувствовал, как напряглись мышцы его шеи. Он вынул руки из карманов брюк и только сейчас осознал, как он перепугался.

Он легонько толкнул приставшего к нему незнакомца локтем:

– О чем вы говорите? Идите-ка лучше своей дорогой.

– Я говорю о вас и о Регине. Регине Бекер, художнице. Ее работы хороши, но не замечательны. Боюсь, что это так.

– Идите отсюда подальше! Убирайтесь к черту! – запаниковал Абель Сант и ускорил шаг.

До дома оставалось пройти последний квартал. Но бродяга оказался проворным и не отставал от доктора. Он был гораздо выше и мускулистей, чем показалось Абелю вначале.

– Вам давно следовало завести с ней детей. Таково, во всяком случае, мое мнение.