Три пули для копа - Анна Орлова

– И как додумался? – ляпнула я и немного смутилась: – Простите.

Новоявленная миссис Тодд приняла мои извинения величественным кивком. Заботливо пододвинула ко мне чашку:

– Вы пейте, не то остынет.

Я сделала глоток. Вкусно! Не хуже, чем у Тони, не к ночи будь помянут.

– Значит, вы с Билли поженились? Поздравляю, кстати.

– Благодарю. – Она чуть нахмурилась. – Надеюсь, вы не думали, что мы с ним могли бы… без венчания?

У меня прямо от сердца отлегло. Уф, хоть что-то прежнее!

– Нет-нет, что вы!

Завсегдатаи, кажется, попритихли. Я украдкой огляделась. И впрямь, сидят смирно, цедят свое пиво. А вышибала зевает втихомолку, совсем уж расслабившись. М-да, навела тут миссис Тодд шороху!

– Как вас… – я хотела сказать "угораздило", но в последний момент прикусила язык. Боевитую учительницу я в глубине души побаивалась. – То есть что навело вас на мысль работать в баре?

Как-никак, две недели тому назад – а кажется, целую вечность – она была ярой активисткой Общества трезвости!

– После замужества я оставила работу в школе, – сообщила миссис Тодд безо всякого сожаления. – Не сочла себя отныне вправе учить детей… – она помолчала и созналась вдруг: – Знали бы вы, как мне опостылели эти маленькие чудовища!

Кофе пошел не в то горло, и я закашлялась. Да что ты будешь делать!

– Вообще-то я думала, что это вы повлияете на Билли, а не наоборот.

– Я и повлияла, – барменша гордо выпятила грудь. – Он пить бросил! И, как видите, нашел честную работу. Что же до остального… Я клялась перед алтарем быть с мужем в горе и в радости. Куда он – туда и я.

Сказано это было с немалой гордостью. Я допила кофе и поинтересовалась все же:

– А если Билли вернется, кхм, на преступную стезю?

Взгляда она не отвела. Надо же, оказывается, у нее красивые глаза! И черты вполне миловидные, пусть и несколько суховатые.

– Я разделю с ним и это, – сообщила она со спокойным достоинством. – Я разделила с мужем номер в роскошной гостинице, разделю и тюрьму, если придется.

Как-то не хватило духу просветить ее, что тюрьмы для мужчин и женщин разные. Хотя эта, пожалуй, совместной добьется.

Из подсобки выглянул Билли. Угрюмого громилу прямо не узнать! Вот кому женитьба пошла на пользу, хоть сейчас на плакат, пропагандирующий семейные ценности. Гладко выбритый, в отглаженном костюме с галстуком, он улыбался широко и радостно.

– Здравствуйте, миссис Керрик!

Я вздрогнула, вдруг осознав, что от этого обращения несколько отвыкла.

– Здравствуй, – я запнулась. Малыш этому новому Билли не подходило. – То есть здравствуйте, мистер Тодд.

Он вдруг смутился, покраснел. Махнул лапищей.

– Вы как скажете! Малышом я был, им и помру. Ну или по имени можно.

– Тогда я – Милли, – улыбнулась я, протягивая руку. – И на "ты", раз уж вы с женой теперь у нас работаете.

Билли шагнул вперед, осторожно сжал мои пальцы, сказал тихо:

– Вы… ты не представляешь, как мы тебе благодарны! Это ведь вы нас с Клод познакомили.

С "ты" у него пока не очень получалось, ну да ладно.

– Клод?..

– Я – Клотильда, – представилась миссис Тодд с некоторой неловкостью и поморщилась: – Не люблю это имя. Так что зовите меня Клод.

Я пожала руку и ей.

Тут какой-то незнакомый тип хлопнул по стойке и грубым голосом потребовал виски. Она взглянула только – и он присмирел, даже голову в плечи втянул. Строгая учительница нет-нет, да и проглядывала сквозь новый разбитной облик. Впрочем, это-то как раз и помогало ей держать местную публику в узде. Все-таки приструнить наш контингент непросто, по себе знаю.

– Простите, миссис. – Тип даже чуть попятился. – То есть… виски можно-то?

– Можно, – она уверенной рукой набулькала ему из бутылки, приняла монету.

Тип опрокинул рюмку, выдохнул. Глянул заблестевшими глазами на барменшу, сказал:

– Вы так на мою учительницу похожи! Прям одно лицо. Бывает же… Ну, бывайте.

И утопал прочь, слегка покачиваясь.

Я усмехнулась.

– Что же, Билли и Клод, по-моему, вы неплохо справляетесь.

– Вот и муж ваш то же говорит, – поддакнул Билли гордо. Его жена только улыбнулась, протирая стаканы.

– Муж? – сердце подпрыгнуло в груди от гремучей смеси радости и вины. – Ал вернулся?

– Вчера еще, вечером, – Билли помялся. – Я тут что сказать хотел… Помните Тони… ну, того, вашего бармена?

– Еще бы! – я перестала крутить головой, высматривая Ала, и насторожилась. – А что?

Билли совсем засмущался.

– Да я просто сказать хотел… Короче, видел я его кое с кем. С Кровавой Шейлой, знаете ж такую? Они… ну, зажимались, понимаете?

– Еще бы, – повторила я потрясенно.

Кровавая Шейла была единоутробной сестрой Ала. Муж души в своей сестричке не чаял, а вот я терпеть ее не могла.

Сдается мне, не просто так Тони устроился в "Бутылку". И, кажется, теперь я знаю, с кем из бомбистов сотрудничали брюнеты…

Развить мысль я не успела. Из подсобки с пачкой бумаги в руке вынырнул Ал.

– Так, а в налоговую отчет отправили? – вопросил он на ходу. Повернул голову. Замер. Улыбнулся. – Милли!

Высокий, массивный, последние годы – после того, как забросил тренировки – он стал полнеть. Знакомый до последней черточки. Ломаный-переломанный нос. Тяжеловесная нижняя челюсть. Руки – и не только – в шрамах.

Он сунул документы куда попало и шагнул ко мне. Ну вот, так всегда! Потом же искать будет…

Ал обнял меня, сказал в макушку:

– Здравствуй, жена.

Вместо ответа я поднялась на цыпочки и потянулась к его губам.

– Я соскучилась, муж!

Поцелуй вышел жадным. Горячим.

– Кажется, нам лучше подняться наверх… – шепнула я, когда он отстранился, не отводя затуманенного взгляда.

Хватит уже развлекать публику.

– А бар? – мотнул головой Ал.

– Ну, зачем-то же мы наняли работников? – и улыбнулась.

***

Позже я лежала на груди Ала, выводя пальцем на его коже рисунки, а он расслабленно гладил меня по спине.

– Надо почаще уезжать, – пошутил муж. – Ради того, чтобы ты так меня встречала.

– Да ну тебя, – я ткнула его пальцем в напрягшийся живот.

Не говорить же о кое-каких своих фантазиях…

– Я серьезно, – Ал поцеловал мое плечо. – Даже не знаю, что это с тобой… Но мне нравится.

Опрокинул меня на спину, навис сверху, опираясь на локти. Голубые глаза его знакомо потемнели. Кажется, кое-кто увлекся и замахнулся на повторение. Не то, чтобы я была против, но…

– Погоди, – я уперлась ладонью в его широкую грудь. – Я должна кое-что тебе сказать.

Ал напрягся, перекатился на бок.

– Да?

И тон напряженный. Почуял, что разговор будет непростым.

Я выдохнула… и рассказала ему все. О