Дей Кин - Будь моей и умри

– Вы из полиции?

Прежде чем я успел солгать вторично, на участок въехал какой-то древний "бьюик", он проехал по газонам и со скрипом остановился перед лестницей.

Из машины вышли двое. Один из них, немного постарше женщины, грубосколоченный, был в чистой хлопчатобумажной рубашке и в голубых рабочих штанах. Другому было не более 22 – 23 лет.

– Что вы собираетесь нам продать? – спросил юноша.

Женщина усилила мощность своего слухового аппарата.

– Этот человек из полиции. Из уголовной полиции. – Она представила мне приехавших. – Мой супруг и мой сын.

Молодой человек внес бумажный пакет с продуктами в дом. Его отец остановился рядом со мной и взглянул в сторону канала.

– Вы уже второй, – наконец сказал он.

– А кто был первый? – спросил я.

– Он не назвал нам своего имени, – ответила женщина. И с готовностью добавила: – Но на нем была форма.

Я заметил, что это несущественные детали.

Слуховой аппарат был уже поставлен на такую мощность, что издавал какой-то свистящий звук.

– Что вы сказали?

– Вы не слышали сегодня утром рано крик? – поинтересовался я.

Она кивнула:

– Слышала. Даже два раза. И я уже сказала об этом первому полицейскому.

– Два раза?

– Да, да. Они последовали с промежутком приблизительно тридцать секунд.

– Прикрой свой аппарат, – сказал ей супруг. – Ты, как всегда, поставила его слишком сильно.

Женщина сунула руку в разрез своего платья, после чего свист прекратился.

– Когда это было?

– Приблизительно без четверти четыре.

– И вы уверены, что слышали два крика?

– Уверена. И это наверняка кричали от страха или от боли.

– Но вы ничего не видели?

– Нет. Шел слишком сильный дождь. Я могла видеть всего на несколько ярдов.

– Эти крики вас разбудили?

Она покачала головой.

– Я готовила ужин.

– Без четверти четыре утра?

– Наш мальчик работает посменно на заводе Дугласа, – объяснил ее супруг. – И прежде чем лечь спать, он всегда хочет что-нибудь перекусить. Вот и мы должны подлаживаться под него.

– Вы тоже слышали крики?

– Нет. Я не слышал. Я заснул у приемника, и Тедди разбудила меня только после того, как услышала крики. Я надел ботинки и плащ, чтобы пойти посмотреть, что произошло. Но я ничего не смог обнаружить.

Я поинтересовался, как их зовут.

– Докерти, – сказал мужчина. – Чарли и Тедди Докерти. А нашего сына зовут Льюис.

Я поблагодарил их за информацию и вернулся к машине. Если я не ошибался, в миле отсюда, на шоссе, находился ресторан, который работал всю ночь.

И не ошибся. Мы с Салли несколько раз обедали здесь. Ресторан назывался "Кукушка", был построен в форме швейцарских часов, и каждый раз, как кельнер проходил к двери, большая стрелка циферблата, расположенного на крыше, продвигалась на пару дюймов.

Перед рестораном стояли три машины: две – на площадке, где ставили свои машины служащие, и одна – в стороне – это был старый "студебеккер".

Я оставил свою машину и вошел в ресторан. От бармена – высокого, розовощекого парня за стойкой, пахло фрикадельками. На брюхе у него был повязан передник, а на лице играла ухмылка. Я спросил его, могу ли поговорить с ночным официантом.

– Нет, – ответил он. – Все работавшие ночную смену уже ушли.

Две девушки сидели на высоких табуретах и помогали друг другу полировать свои ногти. Я поинтересовался, не их ли это "студебеккер".

Бармен покачал головой.

– Нет, они работают здесь. А машина уже находилась там, когда я заступил на смену. А почему вы интересуетесь? Вы что, из полиции? Стибрили какую-нибудь машину?

Я вышел на улицу и осмотрел "студебеккер". Это была коричневая машина в приличном состоянии. Водительские права, опознавательную карточку я, конечно, не обнаружил в ящике водителя. Я нашел пудреницу, пару дамских перчаток, приблизительно пятого размера, несколько заколок для волос, пустую коробочку из-под пралине и темные очки.

Брать эти вещи не было никакого смысла. Какое-то время я еще посидел в машине и поразмышлял. Не успел я все еще раз продумать, как на площадку выскочил желтый кабриолет и круто развернулся, отчего гравий брызнул во все стороны. Он остановился рядом со "студебеккером".

– Хэлло, Джонни!

Я увидел Джоан Уорнер. Ее светлые волосы были растрепаны ветром – она ехала с опущенной крышей. И в такую погоду!

Я вылез из машины и подошел к ней.

– Что ты здесь делаешь?

– Ищу тебя.

– И как же тебе удалось меня разыскать?

Джоан улыбнулась, показав при этом белоснежные зубы.

– Пришлось потрудиться. Но ведь я всегда была хорошим следопытом.

Глава 6

Это мне не понравилось. По непонятной для меня причине Джоан следила за мной. Это на нее не было похоже. За вновь вспыхнувшим интересом к моей персоне скрывалось что-то другое, и никак не секс.

Поверх белой блузки она надела коричневую кожаную куртку. Блузка имела слишком глубокий вырез. Юбка была тоже кожаная – тонкая, узкая, дорогая и короткая, отчего ноги ее высоко обнажались. Есть очень мало женщин, которые даже после поездки под дождем выглядят бодро и привлекательно, и Джоан была одной из них.

Она снова улыбнулась.

– Ну, какой комплимент я могу ожидать?

– Не простуди ноги, – сказал я, опираясь ладонью на дверцу ее машины.

– У меня очень горячая кровь, – нанесла она ответный удар. Ее ладонь тут же легла на мою, но я без всяких комментариев вытянул свою руку.

Джоан хмуро посмотрела на меня.

– Ты на меня сердишься, Джонни, не так ли?

Я сунул руку в карман пальто: мне до сих пор казалось, будто я чувствую ее мягкую нежную кожу. А потом я вдруг вспомнил о фотографии Джоан в газете, рядом со свадебным портретом Стива Миллета. И ее фото тоже красовалось в обрамлении красоток, которые когда-то были настолько глупы, чтобы стать мадам Миллет.

– Скорее удивлен, – ответил я.

– Чем?

– Как ты умудрилась найти меня здесь?

– Просто проезжала мимо и увидела тебя.

Это была ложь, которую я прочел в ее глазах.

– Придумай что-нибудь другое.

Она пожала плечами.

– Ну, хорошо. Я солгала. Я ехала следом за тобой.

– Зачем?

– Мне надо поговорить с тобой, Джонни. По важному делу.

– Что ж, выкладывай. Я слушаю.

Мотор ее машины еще урчал. Джоан выключила его и провела рукой по лбу, убирая мокрые волосы.

– Временами ты бываешь просто невыносимым, Джонни Слэгл!

– Хорошо, начнем сначала. Что тебе нужно от меня?

– Поговорить с тобой, Джонни.

– Ты уже это делаешь.

– Я не такой разговор имею в виду. Я должна поговорить с тобой наедине.

Ее глаза недовольно сверкнули. Обычно ей достаточно щелкнуть пальцами, чтобы ее очередной фаворит прыгал через обруч. Правда, я совсем не был уверен, что в данный момент являюсь ее фаворитом. Разумеется, Джоан и я остались хорошими товарищами, после того как наша связь прекратилась.

– Говори же, наконец, разумно, Джоан, – сказал я. – Что случилось? И что это за важное дело, которое заставило тебя в дождь ехать вслед за мной?

Она смахнула капельку с верхней губы.

– Я тебе когда-нибудь лгала, Джонни?

– Нет, – сознался я, – такого у нас не было.

Она нагнулась вперед, и я смог заглянуть в ее вырез.

– Тогда поверь мне и на этот раз, Джонни. Я знаю кое-что, о чем и тебе полезно знать. Но здесь я тебе не могу этого сказать. А если ты приедешь ко мне домой, то мы с тобой выпьем по рюмочке, и я все тебе расскажу.

– Это действительно важно?

– Очень! – В голосе Джоан появились недовольные нотки. – Неужели так страшно навестить меня?

– Нет, не страшно.

– Тогда сделай это ради меня, Джонни! Хорошо?

Я посмотрел на Джоан. Она все еще была хороша, и казалось даже, что мокрые волосы ее красят. Она была красивее Салли, и это говорило о многом. Видимо, неправы утверждающие, будто образ жизни женщины написан на ее лице. Джоан была свеженькой и выглядела совсем как девочка. Но губы ее частенько складывались, выдавая жестокость, а блеск глаз подтверждал, что ты имеешь дело с опытной женщиной, прожившей достаточное количество лет, в которых уместились и бесчисленные рюмки, и множество мужчин.

– Но ведь это все было так давно, Джонни, – она словно угадала мои мысли.

Если бы я знал, что делать. Действовала ли она по собственному побуждению или по приказу со стороны? Разумеется, я не собирался совать голову в петлю. Или делать то, что могло бы оскорбить Салли. Она уже и без того достаточно натерпелась.

– Почему ты преследуешь меня, Джоан?

Она посмотрела на меня темными терпеливыми глазами. Какое-то время она молчала, а кончики ее пальцев нервно скользили по рулю.

– Спустя такое время, это кажется тебе странным? – наконец сказала она.

– Вот именно.

Ее грудь ритмично вздымалась и опускалась. Видимо, она думала о давно прошедших днях.

– Это выше меня, – тихо сказала она. – Прости.