След «Семи Звезд» - Лещенко Владимир

Неопределенно повел плечами.

– К тому ж… – он опять сделал долгую паузу, так что стало слышно потрескивание фитиля единственной свечи. – Ссылка она и есть ссылка, конечно. Но и в Акатуе или Охотске с Нерчинском тоже люди живут. А ну как решат, что ты умом скорбный, да в узилище для бесноватых заточат? И будешь ты на чепи там аки пес, да зачнут служители тебя батожьем бить по хребту для забавы.

И еще вот какое дело… Вдруг да попы наши на девку твою глаз положат, ежели дойдет до них? У нас, не Гишпания, вестимо, где ведьм на кострах палят, но ведь про то многие, скажу тебе, жалеют. А то, что спрятал ты ее в Германии у барона глупого, так и не из таких далей государственных преступников имали…

У поэта перехватило дыхание. Вот оно! Старый кровопийца! На счету сгубленных душ поболе, чем годков Ивану. Знал, куда ударить!

Брюнетта! Свет очей моих! Нет, не может он ее погубить!

– Мню, и по правде померещилось мне, ваше сиятельство! – с дрожью в голосе произнес Барков. – Угарно там было, да и страх меня немалый взял. А может, курения эти дурманные на воображение подействовали?

– Ну вот, – добродушно прогудел Приап. – А то – Геката! Поменьше всяких Омиров с Горациями читать надобно, да побольше святых отцов! Ин ладно, – подвел он итог беседе. – Вот…

На стол брякнулся увесистый кошель.

– Тут тебе вспомоществование за службу. Ровно шестьдесят рублей с полтиной. Ты теперь ступай, братец. Видишь, не до тебя ныне ни мне, ни государству. Глядишь, Бог даст, и успокоится все. Так я о тебе и вспомню. А пока – отдохни да погуляй. Когда ж еще гулять, как не в твои молодые годы?!

Как сомнамбула, поднялся Иван и, поклонившись, вышел вон.

Уже на пороге помстилось ему, что услыхал там, за спиной, злобное ворчание и собачий лай…

Глава восемнадцатая. Алтарь черной матери

Вологда, май 201… г.

Савельев задержался в передней ровно настолько, чтобы шнуром, подвернувшимся под руку, связать бесчувственного коллегу. («Да, как бы «богатство» не пришлось ампутировать, ну, да сам виноват…»).

Лишь потом с пистолетом наготове майор вошел в святилище. И сплюнул. Варвара испуганно ойкнула. Стрельцова – ни живого, ни мертвого – в комнате не оказалось. Только смятый окровавленный носовой платок валялся, да в открытое окно врывался свежий ветер.

– Вадим, он унес «Книгу Семизвездья»! – прошептала Варя.

Некоторое время сыщик соображал, что делать.

Итак, они победили, но это не принесло радости победителям. Профессор сбежал с вожделенным трофеем. Черт бы с ней, с этой книгой – воистину черт с ней! Но бежал не просто профессор, а опасный маньяк, готовый резать и убивать!

– Сейчас нельзя медлить! – воскликнула девушка. – Мы должны его настичь, его нужно поймать…

– Варя, не суетись! Сейчас мы свяжемся с нашими, они приедут и найдут – ему некуда бежать.

– Он сам вернется, он вернется за мной, я нужна ему и он будет искать меня везде, – умоляюще сжала она руки на груди. – Вадик…

Снаружи бабахнул выстрел, и послышался звон разбитого стекла. Содрогнулся старый шкаф, приняв в свои фанерные бока порцию крупной дроби.

Резким движением повалив журналистку на пол, Савельев метнулся к окну и вывалился наружу. Испуганной, все еще до конца ничего не понимающей Варваре осталось лишь ждать его возвращения.

Он уже привычно перекатился по бурьяну и осторожно осмотрелся. Задний двор особняка бандитов-сектантов оказался куда больше, чем ему показалось позавчера, и был отделен от большого пустыря невысоким забором. Если бы профессору пришло в голову удрать, тот сделал бы это элементарно. Но Стрельцов не удрал, а попробовал убить Вадима. Значит, Варя ему и в самом деле нужна. Урод!

Да, осталось найти «Его Экселенцию» на довольно обширном участке, среди старых хозяйственных построек, и поймать, не получив в брюхо хорошую порцию свинца. Спасибо, хоть патронов хватает. Впрочем, для такого выродка недурно бы серебряную пулю или, на худой конец, осиновый колышек.

Вдруг около забора колыхнулись кусты и снова грохнул выстрел. Картечь просвистела совсем рядом.

Сыщик плюхнулся в траву, густую и мягкую, как брачное ложе, которое скроет все от посторонних глаз. Выстрел, еще выстрел… Приподнявшись, майор ответил дважды туда, где мог прятаться нападающий.

В ответ громыхнуло аж три раза. Картечь и дробь прошли высоко над головой. Он фыркнул – и почему дилетанты так обожают помповые ружья?

Из зарослей выбежал человек с ТОЗ-94 наизготовку (12 калибр – не шутка!) и понесся к сараю, вероятно, намереваясь занять позицию за его углом.

Вадим выстрелил и, кажется, попал – неприятель бросил ружье, схватившись за бедро, но успел нырнуть в дверной проем. Сыщик прислушался…

Враг думает, что хорошо замаскировался, но он-то похитрее будет. Теперь, главное, следить, чтобы никто не прорвался к дому и не мог добраться до Вари…

Вадим не ошибся – к ней действительно никто не мог подобраться, потому что все желающие уже были там.

Девушка, сидя в своем убежище, пребывала в возрастающем замешательстве и страхе. Гудела голова, должно быть, валявшийся сейчас без памяти Куницын таки наградил ее сотрясением мозга. Звуки выстрелов, как в колодце, отдавались эхом в черепе, а затишье стало еще мучительнее.

Наверное, поэтому Варя сначала и не увидела, как отворилась потайная дверь, и в проеме появился профессор Стрельцов, которого снаружи безуспешно выслеживал сыщик. А когда заметила, оказалось поздно. Слишком близко тот подошел.

Половину его лба украшал громадный кровоподтек – след от ее удара. Разорванные брюки промокли от крови – пуля хотя и вскользь, но зацепила ногу. Глядя на него – окровавленного, с безвольно повисшими руками, Варвара ахнула. Ей почудилось, будто перед ней – вылезший из могилы мертвец. «Сейчас он бросится на меня и перегрызет горло», – подумала она, отодвигаясь постепенно назад.

– Вот я и вернулся за тобой, Избранница! – рыкнул Стрельцов и протянул к ней дрожащую руку. – Иди ко мне… Ты моя… Их Печать лежит на тебе!!

Глаза его, как почудилось журналистке, полыхнули багряным огнем. Варя потеряла сознание.

Она пришла в себя лишь тогда, когда профессор с неожиданной силой выволок ее к алтарю и буквально распял на гладком мраморе… В передней застонал в беспамятстве Куницын, но Стрельцов даже ухом не повел.

Деловито прижимая одной рукой Варю к алтарю, другой он лихорадочно расставлял какие-то предметы на поверхности жертвенника. Ее бывший наставник оказался не только живее всех живых, но, кажется, стал лишь здоровее от удара по голове – только вот заметно лишился последнего ума.

– Не жалей, ты на дороге вечности! – вещал сумасшедший профессор. – Так или этак, но Хозяйка все равно будет владеть тобой, а ты – служить ей! Это голос крови!

Варвара попыталась дернуться, но тело не слушалось ее, как будто связанное по рукам и ногам невидимыми путами.

– Не волнуйся и не пытайся противиться судьбе, о, Избранная. Скоро все будет готово, потерпи. Еще немного – и мы станем едины с тобой. Нам откроется Вечность и все силы небесных сфер помогут воссоединиться с Могущественными. Они даруют Знания и Великую Силу, что откроет истинный путь и направит нас по Тропе Древних! Так сказано в Книге!

Журналистка молилась всем известным ей богам, чтобы это чудовище, когда-то бывшее профессором Стрельцовым, куда-нибудь провалилось. Но все напрасно…

Стрельцов, натянул на себя некое подобие кожаного фартука, который украшали медные бляхи грубой работы в форме серпа или полумесяца, надел на шею странного плетения цепочку, а в левой руке зажал какой-то сосуд непонятного назначения.

Что он будет собирать в него, осталось для девушки загадкой, которую совсем не хотелось разгадывать. Варя зажмурилась. Профессор, не спеша, поставил по периметру алтаря черные свечи, достал гусиное перо и стал вычерчивать вокруг девушки прямо на мраморной крышке алтаря непонятные знаки. Какие-то тени метались по комнате, мрак казалось, сгущался. Или это уже начинался бред?..