Остросюжетный детектив. Выпуск 2 - Джеймс Хэдли Чейз

пути к поставленной цели, оставалось еще столько же. Пожав управляющему руку и поблагодарив его за помощь, я вышел вслед за Флеммингом из кабинета. Мы поднялись на галерею и остановились рядом с машиной.

Сидевшая перед ней девушка повернулась на своем стуле и вопросительно взглянула на меня.

Флемминг познакомил нас и принялся объяснять принцип действия машины.

– У нас свыше трех с половиной тысяч клиентов, каждый из них обозначен номером. Список фамилий с указанием присвоенных номеров вы можете видеть вот здесь.

Он показал на висевшую на стене огромную таблицу. Я подошел к ней и принялся быстро, но внимательно пробегать ее глазами. Среди других фамилий я нашел то, что искал: «Римма Маршалл, 2997». Этот номер я запомнил так, как ничего и никогда в жизни не запоминал.

– Установив номер клиента, – продолжал между тем Флемминг, – нам остается лишь нажать клавиши в соответствующей комбинации, составляющей этот номер, и карточка с записями немедленно появится вот на этом подносе.

Девушка-оператор, слушавшая наш разговор, взглянула на меня и снисходительно улыбнулась.

– Машина работает безошибочно, – сказала она.

– Да? И вы можете это доказать? – спросил я все с той же улыбкой.

– Хорошо, – вновь заговорил Флемминг. – Возьмем первый номер из нашего списка. Итак, Р.Айткен, номер 0001. Мисс Лейкер, дайте мне карточку мистера Айткена.

Девушка повернулась к машине и нажала несколько клавиш. Почти в то же мгновение на поднос выпала карточка.

– Вот и все! – воскликнул Флемминг, расплываясь в широкой улыбке.

Я протянул руку.

– Вы знаете, я большой скептик. А вдруг эта карточка не имеет никакого отношения к мистеру Айткену?

Флемминг с торжествующим видом вручил мне карточку.

Я сразу увидел в ее верхней части фамилию «Айткен», напечатанную крупными буквами.

– Поразительно! Видимо, придется купить такую же игрушку… А можно мне попробовать?

– Конечно, мистер Мастерс.

Я склонился над клавишами и быстро набрал номер 2997. Сердце у меня колотилось так отчаянно, что я боялся, как бы девушка и Флемминг не услышали его стук.

Машина загудела, в металлическом контейнере быстро замелькали карточки. Я стоял в ожидании, пока на поднос не выпала белая карточка.

Флемминг и девушка улыбнулись.

– Выбранный вами номер принадлежит мисс Римме Маршалл, – объявил Флемминг. – Можете проверить сами.

Я взял карточку и прочитал:

«Римма Маршалл. Счет. Санта-Барбара. Кредитовать 10000 дол.».

– Превосходный аппарат, – заметил я, стараясь говорить спокойно. – Именно то, что мне нужно. Спасибо.

Спустя полчаса арендованная машина мчала меня в Санта-Барбару.

Я уговаривал себя не впадать в излишний оптимизм. Район моих поисков значительно сузился, не оставалось сомнений, что Римма живет где-то в окрестностях Санта-Барбары, однако мне еще предстояло найти ее, а времени было в обрез.

В Санта-Барбару я приехал около половины шестого и у первого же регулировщика движения узнал, где находится отделение банка «Пасифик и Юнион». Оно занимало довольно маленькое помещение и уже было закрыто. Оставив машину, я обошел вокруг здания.

Напротив банка была гостиница, и я решил, что удобнее всего остановиться в ней. Это было довольно жалкое заведение – видимо, излюбленная обитель коммивояжеров.

Полная женщина, сидевшая за конторкой администратора, приветствовала меня унылой улыбкой и передала ручку, молча приглашая заполнить регистрационную карточку.

Я спросил, может ли она предоставить мне комнату с окнами на улицу. Женщина ответила утвердительно, но сказала, что на моем бы месте предпочла одну из комнат, выходящих во двор, чтобы не мешал уличный шум.

Я ответил, что шум меня не беспокоит, после чего она вручила мне ключ и объяснила, как найти комнату. Обед, добавила она, начинается с семи часов.

Номер оказался чистым, довольно просто обставленным и в общем-то неуютным, однако это не имело значения. Взгляд, брошенный в окно, убедил меня, что банк находится как раз напротив.

Я пододвинул стул к окну и принялся рассматривать решетку, закрывавшую вход в банк.

Когда же Римма придет сюда?

Я понимал, что здесь мне не удастся повторить трюк, проделанный в Лос-Анджелесе, и получить более подробные сведения о Римме. К тому же, стоит ей только заподозрить, что я напал на ее след, как она тут же исчезнет, и мне придется начинать все сызнова. Возможно, если я буду дежурить у окна, мне повезет, и я увижу ее? Тогда мне можно будет проследить за ней и узнать, где она живет. Появляться же на улице было бы чистейшим безумием: Римма может увидеть меня, и тогда все мои планы лопнут, как мыльный пузырь.

На следующее утро во время завтрака я сообщил женщине-администратору, что у меня много работы и что я намерен целый день заниматься у себя в номере.

Женщина заверила, что меня никто беспокоить не будет.

Я вернулся в номер и уселся у окна.

Банк открывался в девять часов. Местное отделение «Пасифик и Юнион» явно не могло похвалиться широким размахом операций: в течение первых двух часов в нем побывало всего лишь пять человек. Правда, чуть позже приток клиентов усилился, но ненамного.

Я сидел и наблюдал. Весь день меня не оставляла надежда, но когда двери банка закрылись последний раз, я почувствовал такое уныние и безысходность, что готов был наложить на себя руки.

На следующее утро мне надо было уезжать, а это означало, что я лишился всякой надежды отыскать Римму до уплаты второго взноса.

Я уже готов был отказаться от всяких попыток придумать что-нибудь подходящее, как вдруг меня осенило: а что, если поручить поиски Риммы какому-нибудь детективу? Эта мысль так взволновала меня, что я чуть было не помчался в вестибюль, чтобы найти в справочной книге адрес соответствующего агентства, но в последний момент сообразил, что все это глупости. Ведь я намеревался устранить Римму. И когда я это сделаю, напав на ее след с помощью детективов, они сообщат в полицию, опишут мои приметы, и полиция пойдет по моему следу.

Нет, свои счеты с Риммой я должен свести без чьей-либо помощи. Вот тогда-то, валяясь в кровати, я впервые подумал, что найти Римму – это еще полдела: не менее важно выполнить задуманное так, чтобы остаться вне всяких подозрений. Одна трудность порождала другую.

Утром на следующий день я вылетел в Голланд-Сити и вскоре после одиннадцати пришел в контору.

Джек разговаривал с кем-то по телефону, но, увидев меня, торопливо сказал:

– Я вам позвоню. Да, да, минут через десять… – и положил трубку.

Он взглянул на меня, и я сразу понял, что стряслась какая-то беда. Джек был бледен и удручен.

– Ты уже был дома, Джефф?

– Нет. Только что с самолета.

Я поставил на пол саквояж и