Три пули для копа - Анна Орлова

Эллиот отвернулся и приоткрыл окно. Подставил лицо под дуновение холодного сырого ветра и ответил:

– Я не настолько отважен, чтобы съесть в этом доме хоть крошку. Кстати, что ты об этом думаешь?

– Судя по количеству сведений, насчет своего участия в махинациях мужа миссис Роджерс поскромничала.

Понятное дело, теперь она все валила на покойника. Хотя не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять мотивы Роджерса. Над головой у него висел серьезный диагноз, и в случае чего молодая вдова с детьми остались бы… Не без средств к существованию, конечно, такого Особый отдел бы не допустил, но безо всяких перспектив. И Роджерс – с ведома, а то и с горячего одобрения жены – решил взять дело в свои руки.

– Я не о том, – поморщился Эллиот. – Насчет Моргана она солгала?

Так вот что его тревожит! Настолько, что Эллиот не доверяет собственному нюху. Не хочет доверять.

– Нет, – созналась я со вздохом. – Какой смысл ей врать? Остальное-то она выложила беспрекословно.

И там не на один десяток лет тюрьмы, если дать делу ход.

Брюнет вздохнул, зажмурился.

– Значит, все-таки Ларри…

Никогда не слышала его голос таким усталым и надтреснутым. Как будто в Эллиоте что-то сломалось. Похоже, детей он все-таки любил, особенно старшего.

– Я не знаю, что делать, – сознался он вдруг, морщась и потирая грудь.

Странно жалеть брюнета, но такой Эллиот – расстроенный, с тенью щетины на щеках и запавшими глазами – вызывал невольную жалость. Нервы, бессонница, нескончаемое напряжение…

Я встряхнулась и постаралась взять себя в руки. Но-но, миссис Керрик, не раскисать! От жалости до утешения рукой подать. Оно мне надо?

– Против Ларри пока ничего нет, одни подозрения.

– А кто еще? – Эллиот упорно таращился в окно. Что он там надеялся высмотреть? Знак свыше? – Если не Марш и не Роджерс, остается Ларри. Только у них троих была возможность.

С этим не поспоришь. И возможность, и мотив. Марш из ревности, Роджерс из корысти, а Ларри, очевидно, ради мести. М-да, тут сам черт ногу сломит!

– А твой тесть? Тебе не кажется, что история с любовником Пат как-то…

– Дурно попахивает? – закончил Эллиот спокойно. – Не без того, и нам с Харрелом предстоит неприятный разговор. Но Харрел не мог вскрыть сейф, это исключено. Маг он слабенький, способен только на пару фокусов. Так что, похоже, все-таки Ларри.

– Погоди, но откуда твоему сыну знать, что в сейфе был компромат? Вряд ли ты отчитывался ему о служебных делах. Ладно твои замы, а он?..

– Все знали, за ужином тесть обмолвился, – дернул плечом он и тут же с шипением выдохнул сквозь зубы.

Что-то не нравится мне это. Может, ехать к Бишопу, пока не поздно? Поговаривали, что Эйлин и мертвого на ноги поставит, но до этого лучше не доводить.

– Как эти проклятые бумаги вообще оказались у тебя дома? – спросила я о том, что давно меня грызло.

Это же грубейшее нарушение секретности! И ради чего, спрашивается? Моргану хватило бы и фальшивки.

Эллиот обернулся, улыбнулся криво.

– Не ищи подвоха там, где его нет. Меня предупредили, что в Отдел едет проверка и, скажем так, не обо всем ей следует знать.

Я не собиралась расспрашивать, что там было. Вот еще! И так ясно, что ничего Эллиот не скажет.

– То есть эти бумаги ты попросту вынес с работы и спрятал?

– Как-то так, – признал он.

– И кто тебя надоумил?

– Да какая разница? – Эллиот раздраженно поморщился. – Это было далеко не в первый раз. Кто же знал, что…

Он вдруг судорожно вздохнул, хватая воздух перекошенным ртом. Губы его посинели, взгляд застыл.

– Эллиот! – я запаниковала, схватила его за плечо. – Что с тобой? Эллиот, ты меня слышишь?

– Слышу, – просипел он, рванув воротник рубашки. Брызнули пуговицы. Открылось взгляду беззащитное горло с яблоком кадыка. – Сердце… болит.

– Какое-нибудь лекарство есть? Ну же! – хотелось схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. Только вдруг сделаю хуже?

– Нет.

Он дышал тяжело, сипло. Лицо налилось нездоровой краснотой.

Дьявол!

Что делать? Что же делать?! Врача? Боюсь, не успеет…

Мгновение я колебалась, потом выскочила из авто и прямо по лужам пошлепала обратно к дому. Заколотила в дверь, которая открылась почти сразу. Служанка смотрела с любопытством, чуть приоткрыв рот.

Я выкрикнула ей в лицо:

– Сердечное лекарство хозяина сюда, живо! Ну!

Глаза девицы округлились. Должно быть, выглядела я настоящей сумасшедшей. Волосы лезут в лицо, в туфлях хлюпает вода, руки трясутся, взгляд наверняка безумный. Плевать! Пока эта клуша хлопает глазами – там, позади, умирает Эллиот.

Она отшатнулась испуганно, пролепетала:

– Да, мэм!

И опрометью кинулась вглубь дома. Вернулась почти сразу, сунула мне пузырек:

– Вот, две таблетки под язык!

Я кивнула и бросилась обратно. Только бы успеть, только бы…

Додумывать было страшно. Впопыхах я подвернула ногу, но даже не остановилась. Так и похромала дальше. Дверца не поддавалась, скользкий металл ручки выскальзывал из пальцев, сердце колотилось в горле. Что я буду делать, если?.. Не думать!

Эллиот сидел, откинув голову и зажмурив глаза. Грудь под расстегнутым пальто часто вздымалась, и от облегчения у меня ослабли колени.

Не думать! Поддернуть ногтем пробку. Вытряхнуть на ладонь два белых шарика. Скомандовать:

– Открой рот. Лекарство под язык.

Губы его с видимым усилием разомкнулись, но глаза так и остались закрытыми, а пальцы только слабо шевельнулись. Проклятье!

Пришлось совать ему в рот пилюли и придерживать голову. Только бы помогло!..

Не знаю, сколько мы так сидели. Я боялась дышать. Боялась отвести взгляд. Боялась надеяться.

Ну же, Эллиот! Ты сильный, ты справишься…

Краски на его лицо возвращались постепенно. Сначала отступила пугающая синяя кайма вокруг рта. Потом исчезла краснота. Поблекли тени вокруг глаз. Выровнялось дыхание.

– Что ты мне дала? – голос Эллиота был по-прежнему слаб, однако уже угадывались знакомые властные нотки. И взгляд посветлел, пропало пугающее чувство, что смотрит он куда-то вглубь.

– Лекарство Роджерса, – призналась я. – Что?.. Хуже бы уже не стало.

– Ну, спасибо! – едко ответил он и вновь прикрыл глаза. – Сейчас, я посижу немного и поедем.

Сдурел?

– Перебирайся назад, – велела я, легонько пихая его в бок. – Вожу я так себе, но как-нибудь доберемся.

Эллиот даже пререкаться не стал. Хорошо его приложило!..

***

Кошка встретила нас громким и негодующим:

– Мя-я-яу!

– Погоди, сейчас покормлю, – сказала я попрошайке, одним глазом зорко следя за Эллиотом. Вдруг начнет заваливаться?

– Перестань со мной носиться! – потребовал он раздраженно.

И спину