Тайник вора - Александр Жигалин

Хрящ – смотрящий зоны, и Бауэр, и все те, кто душу из Дохлого вынул, тоже правы.

Отдал он мне. Сначала сердце своё, потом и место, где тайник схоронил. При этом, о документах не было ни слова.

Матерый в который раз потянулся за бутылкой.

Константин перехватил руку.

– Бог с ним, с тайником. Ты меня и Кречета на одну планку с Хрящом поставил, коли так, считаешь, что разжиться за счёт денег Дохлого хотим. Не думал я, что в тебе червь недоверия живет, а он если поселился, будет до основания выедать, пока одна трухлятина внутри не останется. И как жить дальше, если веры людям нет?

Константин, наполнив рюмку до краём, залпом опрокинул содержимое в рот. Сделав глубокий вдох, потянулся за сигаретами.

– Жена с дочкой на моих глазах погибли. Я на минуту дома задержался….. Вышел из подъезда – и взрыв. За что? Почему? Чем они-то виноваты? Вокруг горящей машины на коленях ползал, бога молил, чтобы меня вместо них забрал. Не услышал. Видно, решил жить оставить, чтобы я муку эту до конца прошел. Я тогда веру не только в людей потерял, но и в себя тоже. Казалось, один в дремучем лесу брожу, вокруг одни только волки. Запил так, что выть по ночам начал. Друзья пытались помочь, всякие слова говорили, только я никого не видел и слов никаких не слышал. Перед глазами Катюшка и жена, как живые стоят, улыбаются и меня зовут к себе. Дочка ручки тянет и смеется, так, словно колокольчик заливается. Думал, с ума сойду. Застрелиться, хотел. Не смог. Желание – отомстить, оказалось выше, желания – умереть.

Месяц прошёл, а я всё на дне.

И вот однажды слышу, кто-то в дверь стучится. Открываю, Кречет на пороге. Из Москвы в Тюмень по мою душу прилетел.

Не раздеваясь, за стол сел. Достал из кармана бутылку водки, налил и себе и мне. Пей, говорит, и сам залпом водяру в рот выливает. Потом поднялся и – хрясь бутылку о стенку, да так, что та в мелкие брызги. Хочешь, говорит, я сейчас встану и уйду, не буду успокаивать и тем более, учить жить, ты в этой жизни не меньше меня горя видел. Тебе жить надо, чтобы за смерть родных отомстить, чтобы найти эту суку и зубами в горло ему вцепиться. А ты вместо того, чтобы найти эту падаль, дрянью душу поганишь. За дочку с женой не отомстишь, руки не подам.

В тот момент я словно ото сна очнулся. Глянул, вокруг и вижу: люди по городу ходят, смеются, любят друг друга. А в голове у меня слова Кречета, словно набат колокольный. Кто отомстит, если не ты?

Покидал я в сумку барахло свое и айда следом за ним. Вот так в Москве и оказался. Так что, если бы не генерал, гулять мне по бомжатнику, не перегулять…..

Матерый посмотрел Константину в глаза.

– Я не хотел обидеть. Я ведь тоже не за себя, я… – Он смотрел на друга и думал о том, какое надо иметь мужество, чтобы принять смерть близких и при этом человеком остаться.

– Да ладно, – остановил его Дмитриев. – Ты пойми, сейчас ты один. Как я тогда, один был. И я руку тебе хочу протянуть, как в своё время мне протянул руку помощи Кречетов.

– Но я обещал Дохлому, что выполню его волю, достану деньги из тайника и позабочусь о его родных и семье Валета.

– А кто тебе мешает? Это дело святое, и его надо выполнить, только если ты в норе своей сидеть будешь, то ничего не получится.

– И как быть? – Матерый, не ожидая такого поворота, не то, чтобы потерялся в мыслях, он словно попал в цейтнот.

– Думать надо и еще раз думать. Кречет хоть мне и друг, но говорить ему о том, что ты знаешь, где тайник, пока не стоит. Он как был ментом, таким и останется. Будет наезжать, скажу, Матерый не сказал «да», но и «нет» тоже не сказал. От себя добавлю, ещё немного и ты сломаешься. И ещё скажу, что он будет первый, кто к документам прикоснется, если, конечно, те ещё на месте.

– В таком случае, нам надо ехать в Питер, что в моей ситуации никак не возможно.

– Да. На сегодняшний день, ты лакомый кусочек не только для Кречетова и для ФСБ, но и для законников, Бауэра и хрен ещё знает для кого..

– И я про тоже.

Глава 19

Утренний звонок

На панели засветился оранжевый огонек селекторной связи, и Кречетов, автоматически щелкнув тумблером, услышал голос секретарши:

– Алексей Николаевич! Вас генерал Лазарев спрашивает.

– Соедините.

Звонки от генералов ФСБ не были частыми, но каждый раз, когда приходилось общаться со всемогущей и вездесущей конторой, в душе Кречетова зарождалось ощущение таинственного и мутного, не предвещавшее ничего хорошего.

Вот и в этот раз, услышав, кто звонит, Кречетов почувствовал, насколько неприятно пахнуло холодком, словно хлопнули створки окон, впуская невидимый леденящий душу ветерок.

Подняв трубку, Кречетов услышал знакомый щелчок и только спустя несколько мгновений, голос генерала:

– Здравствуй, Алексей Николаевич!

– Здравствуй, Валерий Александрович! – насторожился Кречетов. Голос в трубке прозвучал предостерегающе, готовым сообщить нечто особенное.

– Как дела?

– Да как тебе сказать? Жаловаться, грех, но и повода торжествовать тоже не наблюдается.

– Говорят, ты Креста взял?

– Ну, если говорят, значит, правда.

– Тогда прими мои поздравления.

– Спасибо конечно, но сердце подсказывает: звонок генерала ФСБ ранним утром явно не случаен. Поэтому давай, Валерий Александрович, не будем тянуть кота за хвост, перейдем сразу к делу.

– К делу, так к делу. Во вчерашних баталиях проходит твой близкий друг. Я имею в виду банкира Дмитриева.

– Есть такой факт. Только, с какого бока Константином заинтересовалась контора?

– Не торопись. Нам интересен не банкир, а его компаньон или его товарищ….. Даже, не знаю, как его назвать.

– Кого конкретно ты имеешь в виду?

– Волкова Николая.

– Какой же он Дмитриеву друг? Партнер по бизнесу, не более того.

– Не скажи. По моим данным, они в последнее время очень даже соприкасаются. Кроме деловых отношений, имеют место и сугубо личные. Вместе рестораны посещают. В гости к друг другу ходят, да и в деле Креста Дмитриев, как нам известно, далеко не последнюю роль сыграл. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься. От вас разве что утаишь?

– Это хорошо, что ты меня понимаешь. Что касается Матерого. Надеюсь, ты в курсе про историю про Валета и Дохлого?

– Еще бы.

– Так вот. Есть