Маньяк по субботам - Александр Петрович Гостомыслов

быстро. Полезли на стог с маковки, чтобы он не стал крутиться. Я оказался самым резвым, за мной забрался Грай и Головатый с сержантом. Мокрая одежда липла к телу, ее приходилось срывать чуть ЛИ не с кожей. Отжатую, остывщую, замерзшую на ветру, ее страшно было надевать.

— Когда полярники попадают в полынью, — подбадривал нас Грай, — то, выбравшись из нее, первым делом отжимают одежду. И хоть бы кто чихнул — экстремальная ситуация.

Сам он сиял и отжал даже трусы и носки. Но я заметил, как он, синий от холода, с ужасом смотрит на свою ледяную рубашку. Несколько мгновений колебался, затем, как в прорубь нырнул, начал решительно ее натягивать.

Под одежду мы подпихивали сено, раздулись, стали неповоротливыми. Сено спасало нас от переохлаждения. Ива-новец Павлов сработал здорово, лодка была почти суха Он подобрал три весла из воды, одно куда-то задевалось, его не отыскали. И прямо в лодке Павлов начал раздеваться и отжимать одежду.

— Ты держишься? — спросил его Грай.

— Я — морж, — отвечал тот. — Всю зиму в проруби купаюсь.

Я ему в лодку кинул охапку сена и он тоже начал подпихивать его под одежду.

— Теперь быстро на борт! — скомандовал Грай.

Пока шла посадка, я оглянулся — мне приходилось метать такие стога самому — в сенокос рубят небольшое дерево, на него ставят стог. Когда надо, приедет трактор, подцепит за ствол и потащит в деревню. При подъеме воды стога всплыли, но что их держало на месте? Увидел деревце, к которому они могли быть прикреплены. А на стволе у комля обрывок веревки. Веревка сорвалась или?! Меня бы точно прошиб холодный пот, если бы не было так холодно. Я сполз к основанию стога, пошарил в глубине руками. Нора! Поглубже залез туда и нащупал человека, который туг же приставил ко мне пистолет.

— Только пикни, штреляю беш предупрешдения!

— Попробуй стрельнуть, падаль, — ответил я. — Стог вспыхнет, и ты зажаришься живьем. Бежать некуда, в лодку тебя не возьмут.

Пока он размышлял, вспыхнет ли от выстрела стог, я вырвал пистолет, выволок человека из норы и увидел знакомую клетчатую кепку на круглой голове. Глядя на меня, Ребров жалобно скалился. Губы распухли еще больше, во рту отсутствовали уже два передних зуба.

— У тебя цинга началась?

— Выбили ша рашговор щ тобой на рынке.

— И приказали нас утопить?

— У меня два маленьких ребенка, — заныл он. — По-шалей малюток.

Мне никогда не приходилось боксировать в положении лежа. Но все же сумел сделать неплохой удар в челюсть, Ребров с воем съехал в воду и заорал во весь голос ст холода.

— Ты что там копаешься? — крикнул из лодки Грай. — Откуда еще купальщик?

— Охранник с фабрики, местный мафиози Ребров. Это ему мы обязаны купаньем.

— А, сволочь! — воскликнул сержант Григорьев, взмахнул веслом и с маху ударил по воющей голове. Но юркий Ребров ускользнул и поднырнул под стол.

— Слезай быстро, — велел мне Грай. — В лодке для мафиози места нет. Оставим его тут, пошлем кого-нибудь за ним, а пека посидит в сене.

Трое взялись за весла, четвертый греб черпаком. Я опять оказался на капитанском месте. Ребров вскарабкался на стог и крикнул:

— Пишголет отдай!

Я разрядил оружие, патроны высыпал в воду, а пистолет швырнул обратно.

— Зачем отдал «пушку»? — спросил Грай.

— Ребров выбыл из игры и не опасен, — объяснил я, зарываясь в сено, охапку которого предусмотрительно бросил в лодку. Ох, как я был неправ! Но это выяснилось позднее.

Без приключений мы доплыли до дома директора фабрики, пришвартовались к крыльцу, перепугали хозяйку, ввалившись толпой. И сразу к теплой печке, греться и сушиться. Узнав, в чем дело, Анна Великсрецкая выставила графинчик с водкой, и мы, разделив ее по-братски, вылили по глотку. Вскоре в печке заполыхали дрова, закипел на столе электрический чайник, от одежды, развешанной перед огнем, повалил пар.

Грай показал мне глазами на телефон.

— Звони директору, пусть через час, в семнадцать ноль-ноль, соберет сюда, к себе домой, всех, кто был на выставке в Петербурге, и родственников Катениной.

— А если он откажется?

— Постарайся убедить, найди доводы.

Я с трудом оторвался от печки. Завернулся в одеяло, взял трубку и набрал номер директора фабрики. Секретарша поинтересовалась, кто его спрашивает, слышно было, как доложила Великорецкому. Стараясь не лязгать зубами, я начал говорить, но он перебил:

— Мы с вами договорились, Виктор, что вы прекращаете свое расследование и уезжаете. Фабрика в ваших услугах больше не нуждается. И, пожалуйста, оставьте мой дом.

Я прикрыл трубку ладонью.

— Прокол. Нас не хотят видеть и просят очистить помещение.

— У тебя есть что-нибудь, чем мы можем зацепить его? — спросил Грай.

В трубке щелкнуло и послышались короткие гудки.

— Вас он может и не послушать, — отошел от печки Павлов, который был в трусах и влажной еще рубашке, ко, мне на зависть, не лязгал зубами, — Разрешите, я позвоню? Операцию проводите вы, и вам решать. Но это моя «земля», и я знаю петушиное слово.

Он взял трубку и набрал номер.

— Говорит оперуполномоченный Павлов из уголовного розыска Иваново. Добрый день, господин Великорец-кий. Мы с оперативной группой из Петербурга находимся в вашем доме, сушим одежду у печки, потому чтю охранник вашей фабрики Ребров только что совершил вооруженное нападение на органы правопорядка. К счастью для вас, мы остались живы. У Реброва отобраны патроны, он оставлен на месте совершения преступления, на стогах залитого луга. Пошлите за ним лодку. Сейчас я сажусь писать на вас рапорт. В каких красках это подать? На эту тему готов с вами поговорить позднее. Могу ли я надеяться, что люди, названные Виктором Крыловым, прибудут сюда к пяти часам?.. Хорошо, передаю ему трубку.

Я уже перестал лязгать зубами, быстро назвал нужных людей, включая Бориса и Володю Катениных.

Через четверть часа Великоредкий позвонил сам. Трубку взяла жена и передала мне.

— Никак не найти Ирину Грачеву и Соснова-младшего. Не могли бы вы взять на себя их поиск?

Очень не хотелось выходить на улицу, садиться в лодку.

— У меня одежда не просохла, что я, голый поеду?

— Скажите жене, она даст вам из моего гардероба.

Спортивный костюм Великорецкого был широковат для меня, зато «Макаров» легко прятался в складках. Ботинки оказались в самый раз. Это смирило меня с жизнью. Хозяйка покормила нас картошкой с овощами. Я выпит лишний стакан горячего чаю с булкой и вышел на крыльцо.

Нс где искать пропавших? Решил заглянуть домой к Соснову, где его видели последний раз, взять след. А там посмотрю, куда он приведет. Отвязав лодку с