Остросюжетный детектив. Выпуск 2 - Джеймс Хэдли Чейз

я окажусь рядом, но коль скоро вы этого не хотите, то разбирайтесь с ним сами.

Охранник смутился.

– Он в самом деле вас приглашал?

– А почему бы и нет? Они с моим отцом учились вместе в университете.

Агрессивное выражение совсем исчезло с лица охранника.

– Как вы назвали себя?

– Джефф Гордон.

– Подождите минуточку.

Он скрылся в помещении, позвонил куда-то по телефону, потом снова вышел и жестом пригласил меня пройти.

– Обратитесь к мисс Уиссин.

Это уже был шаг вперед.

С пересохшим ртом и отчаянно бьющимся сердцем я миновал аллею и оказался во внушительном вестибюле. В сопровождении мальчика в форме небесно-голубого цвета с пуговицами, сверкающими, как бриллианты, я прошел по коридору, в который с обеих сторон выходили отполированные двери из красного дерева, и остановился перед одной из них, с медной табличкой, гласившей: «Мистер Гарри Найт и мисс Генриетта Уиссин».

Мальчик открыл дверь и знаком предложил мне войти.

Я оказался в большой с темно-серыми стенами комнате; в мягких креслах сидели какие-то люди – человек пятнадцать. При виде их мне почему-то вспомнилось выражение: стадо заблудших овец.

Впрочем, я не успел как следует рассмотреть присутствующих, потому что обнаружил, что меня внимательно разглядывают чьи-то изумрудно-зеленые глаза, твердые, словно стекло, и такие же равнодушные. Глаза принадлежали рыжеволосой девушке лет двадцати четырех, с красивой фигурой и очень холодным выражением лица.

– Я вас слушаю.

– К мистеру Ширли, пожалуйста.

Девица пригладила волосы и вновь взглянула на меня так, словно я только что сбежал из зверинца.

– Мистер Ширли не принимает посетителей, а мистер Найт сейчас занят. – Ленивым взмахом руки она показала на стадо заблудших. – Если вы сообщите мне вашу фамилию и причины вашего посещения, я, возможно, смогу записать вас на прием в конце недели.

Я понимал, что ложь, на которую клюнул вахтер, на нее не подействует. Эта особа была хитра и обучена никому и ничему не верить. Если мне не удастся обмануть ее, то моя песенка спета.

– В конце недели? – небрежно бросил я. – Слишком поздно. Если Найт не примет меня сейчас же, ему не избежать убытков, а это вряд ли понравится мистеру Ширли.

Слабовато, но ничего сильнее я придумать не мог.

По крайней мере, все в комнате стали прислушиваться, подавшись вперед и вытянув шеи, как собаки, учуявшие добычу.

Но если мои слова и произвели на них впечатление, то мисс Уиссин они оставили совершенно равнодушной, она лишь небрежно и скучающе улыбнулась.

– Возможно, вы не откажетесь написать нам? Если мистер Найт заинтересуется, он даст вам знать.

Позади девушки открылась дверь, и из нее выглянул лысеющий толстяк лет сорока в желтовато-коричневом костюме в полоску. Он окинул комнату враждебным взглядом.

– Следующий! – Именно таким тоном медицинская сестра в кабинете зубного врача вызывает очередного страдальца.

В то же мгновение я оказался рядом с ним. Уголком глаза я заметил, что высокий юноша с бакенбардами, как у Элвиса Пресли, судорожно сжав гитару, извлек ее из кресла. Но он опоздал.

Наступая на толстяка, широко и обаятельно улыбаясь, я оттеснил его в кабинет.

– Здравствуйте, дорогой мистер Найт, – сказал я. – У меня есть нечто такое, что доставит вам истинное наслаждение. Не сомневаюсь, что вы сразу же захотите обрадовать и мистера Ширли.

К этому времени я уже оказался в кабинете и ногой захлопнул дверь.

На письменном столе Найта стоял магнитофон. Обойдя вокруг толстяка, я вставил ленту в аппарат и приготовился его включить.

– Сейчас вы будете себя благодарить за проявленное благоразумие, – тараторил я. – Конечно, на таком аппарате вы не получите полного представления, но вы подпрыгнете до потолка, если воспроизведете запись на стереофоническом проигрывателе.

Найт, с лица которого не сходило выражение крайнего изумления, молча наблюдал за мной.

Я включил магнитофон, и из динамика полился голос Риммы.

Не спуская глаз с Найта, я заметил, как после первых же тактов напряглось его лицо.

Он прослушал всю запись и только тогда сказал:

– Кто это?

– Моя клиентка. Вы согласны, чтобы ее послушал мистер Ширли?

Найт осмотрел меня с головы до ног.

– А вы кто?

– Моя фамилия Джефф Гордон. Я тороплюсь. Или мистер Ширли, или «Радио корпорейшн оф Америка». Выбирайте. Я пришел к вам потому, что «Радио корпорейшн» дальше от меня.

Однако этот стреляный воробей не попался на удочку. Он ухмыльнулся и уселся за письменный стол.

– Не надо горячиться, мистер Гордон. Я же не сказал, что она плохо поет. Нет, она поет хорошо, но я слышал певиц и получше. Возможно, она заинтересует нас. Приводите ее в конце недели, послушаем.

– Это невозможно. Кроме того, я уже заключил с ней договор.

– Дело ваше. Приводите ее, когда найдете нужным.

– Советую заключить с ней договор сейчас же. Если не хотите, то мне придется обратиться в «Радио корпорейшн».

– Я не сказал, что не хотим, однако нам надо послушать ее.

– Извините, но ничего не выйдет. – Я пытался разговаривать, как опытный, прожженный делец, но понимал, что это получается у меня из рук вон плохо. – Дело в том, что она не вполне хорошо себя чувствует, ей нужно войти в форму. Если она вас не интересует, то скажите, и я уйду.

В дальнем углу комнаты распахнулась дверь, и из нее не спеша вышел маленький седой человек.

Найт торопливо встал.

– Я сию минуту, мистер Ширли…

Сам мистер Ширли!.. Я воспринял его появление, как сигнал. Решив не упускать предоставившейся возможности, я моментально включил магнитофон, несколько усилив громкость звучания.

Голос Риммы наполнил комнату.

Найт бросился к аппарату, но Ширли жестом остановил его. Он слушал, склонив голову набок, время от времени переводя взгляд маленьких черных глаз с меня на Найта и с Найта на аппарат.

– Замечательно! – воскликнул он, как только кончилась лента. – Кто она?

– А никто. Ее имя ничего вам не скажет. Мне нужен ваш контракт с ней.

– Вы его получите. Пусть она придет завтра утром.

Он направился было к выходу, но я бросился к нему.

– Мистер Ширли…

Он остановился и взглянул на меня через плечо.

– Девушка не вполне здорова, – заговорил я, изо всех сил пытаясь скрыть свое отчаяние. – На лечение нужны пять тысяч долларов. Потом она будет петь еще лучше, я уверяю вас. Она может произвести самую большую сенсацию в нынешнем сезоне, но ее нужно поставить на ноги. Разве даже сейчас ее голос не заслуживает того, чтобы рискнуть пятью тысячами долларов?

Ширли уставился на меня, и я заметил, каким равнодушным становится его взгляд.

– А что с ней?

– Ничего такого, что не мог бы вылечить хороший