Следующая станция - Петр Добрянский

– Значит, вам повезло. – Деккер утвердительно кивнул головой и улыбнулся. – Позвольте нескромный вопрос?

– Конечно.

– Чем вы занимаетесь, мистер Деккер?

– Я адвокат. У меня своя контора в Лондоне, Ливерпуле, Кардифе и Эдинбурге. Сейчас на меня работает очень много людей, и я не жалуюсь, но в последнее время мне все это надоело и хочется чего-то нового.

– Тем не менее, вы сейчас едете в Ливерпуль, чтобы разрешить тяжелое дело одного из ваших клиентов.

– У вас есть чутье, мистер Чейз. Повторяю. Вам обязательно нужно влиться в мир финансов, вам там не будет равных.

– Посмотрите на мое пальто. Моя душа не расположена к деньгам.

– Ха-ха-ха. Что же вас заставило покинуть Лондон и отправиться в Ливерпуль?

– Паром.

– Паром?

– Да. Паром к острову Мэн.

– Хм. Думаю, что как для писателя вам подойдет данное место. Мне доводилось бывать в этом месте, и оно по-своему очаровательно. Его пейзажи смогут навести вас на разного рода идеи для ваших новых романов. Признаюсь, даже я, будучи заложником своей профессии, чувствовал себя на этом острове героем какого-нибудь приключенческого романа.

– Я еду на остров не за вдохновением, а по делам, но ваша мысль мне очень по душе.

– Предлагаю за это выпить! – он поднял вверх указательный палец и уже собрался позвать проводника.

– В этом нет необходимости, мистер Деккер. Я не буду пить, новая жизнь и новые правила.

– Бросьте, писатель, который не балует себя виски? Я в жизни в такое не поверю. Вы мне нравитесь, мистер Чейз, и я хочу угостить вас. Прошу.

Кайлеб сомневался, но запах виски уже витал у него перед носом. Перспектива выпить, да еще и бесплатно, его очень манила, и сколько бы он не старался, но подсознательно ему этого хотелось. Забыть сегодняшний день, отправиться на крыльях алкоголя в завтра и больше не быть нищим бродягой, которым он является. Он знал этот коварный эликсир не понаслышке, и что его чудотворные свойства это всего лишь мираж в пустыне. Да, сегодня он забудет о своих проблемах, ему будет весело, а затем он забудется крепким сном. Свернувшись как маленький ребенок, он будет спать до полудня, но это неважно. Главное здесь и сейчас. Зачем устраивать трагедию и жить в мрачном мире, когда ты можешь опрокинуть стаканчик другой, и вот ты в сказке, где тебе все нипочем. Деккеру не пришлось его долго уговаривать. Не прошло и пяти минут, как на небольшом столике их купе красовалась бутылочка ирландского виски, а в бокале лежал только что наколотый лед.

Деккер взял бутылку в руку и одним движением распахнул двери на небеса. Резкий запах ударил Кайлеба по носу, он вдохнул его полной грудью, и еле заметная улыбка окрасила его лицо. Приятный звук наполняющихся бокалов разлился по всему купе, повторяясь вновь и вновь в голове Чейза. Холодные кусочки льда затрещали от прикосновения этого дивного напитка, и стали рыдать от счастья, что им посчастливилось встретиться со столь благородным созданием.

– И за что пьем? – спросил Кайлеб после того как взял в руки бокал.

– За новую жизнь.

Два бокала ударились друг об друга, а затем их содержимое было уничтожено.

– Кстати о новой жизни. Вы упоминали о том, что вам хочется чего-то нового…

– Точно. Если вы внимательно меня слушали, то вы понимаете, с чем это решение связано.

– Вы говорили о том, что ваш отец хотел видеть вас адвокатом, но затем вы сказали, что вам по душе ваша профессия.

– Отчасти так, дорогой мой друг.

– Но?

– Но, тем не менее, это был выбор отца, а не мой. Он хотел, чтобы я защищал людей в этом бренном мире, и я исполнил его волю. Мне начала нравится это идея, и я пошел к ней с распростертыми объятьями. Поначалу все было достаточно неплохо, я занимался своей работой и не жаловался, вот только спустя некоторое время начал замечать в себе изменения.

– Если ты общаешься с тремя миллионерами, значит, ты будешь четвертый.

– Удивительно, вы просто читаете мои мысли, мистер Чейз. Именно так. Дело все в том, что адвокаты защищают не только ни в чем не повинных граждан. В моей работе основной массив клиентов является как раз преступниками. Когда ты большую часть сознательной жизни проводишь с этими субъектами, то постепенно становишься таким же. Я не говорю, что пошел грабить ювелирную лавку или убил несколько неугодных мне людей, нет. Процесс этот очень долгий и, в конечном итоге, весьма губительный. Конечно, я всеми силами пытался подавить родившиеся во мне чувства, но они все равно захлестнули меня.

– И что же произошло?

Деккер глубоко вздохнул и несколько секунд смотрел в окно на пролетающие огни домов.

– Пошел против своего отца. Я стал настолько алчным и корыстолюбивым, что мне хотелось все больше и больше. И вот в один из прекрасных моментов, я бросил ему вызов и попытался отобрать контору, которую он создавал…

– И потерпели крах.

– Верно, я недооценил его могущества, и он меня изгнал. Теперь между нами разверзлась борьба за каждого клиента, и она идет уже очень долго. Порой мне кажется, что я устал и мне нужен отдых, но когда всерьез об этом задумываюсь, то понимаю, что другому ремеслу не научен, а жить на хорошую ногу привык. – опрокидывая стакан он улыбнулся, а глаза его неестественно блеснули.

– М-да. Я вижу перед собой сильного духом и телом, но после вашего разговора понимаю, что вы несчастны. Это достаточно иронично. Многие люди хотят денег и власти и думают, что после того как они завладеют этими привилегиями, то сразу же станут счастливыми.

– Верно, мистер Чейз. Абсолютно верно. Люди не знают, чего они сами хотят, но что-то мне подсказывает, что вы не входите в эту касту.

– Не понял?

– Думаю, что вы знаете, чего бы вы хотели, ведь так? – Деккер отставил свой стакан и нагнулся ближе к Чейзу, облокотившись локтями о колени. – Чего вы хотите, Кайлеб? – Деккер облизнул губы, глаза его вновь неестественно блеснули. Чейз немного напрягся, и Уильям, заметив это, вернулся в прежнее положение.

– Право, я не знаю. Возможно, вернуться к прежней жизни…

– Вы имеете в виду, чтобы с вами вновь начали общаться сливки общества?

– Да.

– А что вы готовы для этого сделать?

– Все, что в рамках закона.

– До недавнего времени во многих странах, владение рабами было законным, но теперь весь мир считает иначе – лишать человека свободы неправильно. Законы бывают разными и некоторые из них не идут в ногу с моралью.

Раздался очень сильный