Тайник вора - Александр Жигалин

было, да и не могло быть. Нормальные люди такие заведения предпочитали обходить стороной.

Два столика, стоящие в углу, были сдвинуты, за ними гурьбой сидели несколько парней.

– Свист! Тут к тебе гость. – Толстомордый, решивший обшманать гостя, пропустив Матерого вперед, застыл за его спиной.

Николай обернулся.

– Ты иди, мальчик, а то я страсть как не люблю, когда за спиной кто-то маячит.

– А, Матерый! А я-то думаю, куда ты пропал? Волноваться начал, не случилось ли чего?

– Здорово, Свист!

Обнялись, дружески похлопывая друг друга по плечам.

– С информацией у тебя дело поставлено что надо. Быстро тебя Бауэр уведомил о моём визите.

– Стараемся, – блеснув золотыми зубами, улыбнулся Свист. – С чем пожаловал? С доброй вестью или так, мимо проходил?

– Да вот решил навестить, так сказать, старого кореша. Как-никак лагерную грязь вместе топтали… Заодно пару вопросов задать. Надеюсь, не откажешь товарищу в разговоре по душам.

– Коли пришел, присаживайся. Мы хорошим людям всегда рады.

– Только базар у меня к тебе, Свист, не для лишних ушей. – Николай огляделся. – Пусть твои мальчики прогуляются, свежим воздухом подышат. – Он, как мог, старался запомнить лица парней и тут же перехватил взгляд одного из них. Того длинного, что вчера шёл по его следу, а затем полночи дежурил у дома, делая всё в точности так, как приказывал Свист.

Свора, взглянув на хозяина, потянулась к выходу.

Свист сделал незаметный знак бармену, и тот, подойдя, склонился в ожидании указаний.

– Сообрази что-нибудь, а то как-то нехорошо за пустым столом гостя встречать.

– Без спиртного. – Николай, сделав страдальческое лицо, всем своим видом давал понять, что сегодня он не в форме.

– Отвык ты, Матерый, как я посмотрю, от больших доз. Тренироваться надо, а то так можно и печень посадить.

Дождавшись, когда официант расставив тарелки, оставит их одних, Свист выразительно посмотрел на Николая.

– Ну, выкладывай, с чем пришел, а то я смотрю, тебя интерес аж на части рвёт от нетерпения.

– Нетерпение – это когда ты в сортир, а тебе оттуда кричат – занято. – Матерый решил с ходу перейти в нападение, не дав Свисту возможности сосредоточиться.

– А если серьезно, то хочу задать тебе один вопрос. По какому такому праву ты на мой след ищеек направил? Я их вчера с хвоста скинул, но ребята настырные оказались, решили у хаты дождаться. Кстати, одного из них я только что здесь сфотографировал. Прямо тебе скажу, не по себе мне было, когда услышал, что твои мальчики меня ночью пасли.

Свист сделав глоток чая, в упор глянул на Николая.

– Что по твоему следу мои люди ходили, отрицать не буду. А вот что меня заставило такую команду дать, ты должен сам догадаться.

– Не понял? О чём я должен догадаться?

– Слушай, Матерый, ты же не дурак, раскинь мозгами. Сам подумай, чью волю я, вор в законе, вынужден беспрекословно исполнить?

Николай на секунду задумался.

– Воровской сходняк и тебя в дело Дохлого засосал?

– Вот видишь, соображаловка ещё не заржавела. Теперь слушай сюда. Моя хата, с краю, но ты меня тоже пойми. Против законных идти не могу, хотя, мне в этом деле тоже не всё понятно. Сходняк тебе срок дал? Дал. Меня же обязали присмотреть, чтобы ты, какой-нибудь фортель не выкинул. Поэтому, хочешь обижайся, хочешь нет, но я должен был это сделать.

– Знаю, поэтому зла не держу. Но и меня понять можно. Мы с тобой тюремную пайку на двоих делили? Делили. Лагерную жизнь знаем не понаслышке. Так скажи, я хоть раз где-нибудь накосячил?

– Дело не в тебе. Дохлый с Валетом кассу брали? Брали.

– И что из этого?

– Дохлый, бабки решил закрысятничать. Это по твоему нормально? А доля Валета? Воры правильно решили, Дохлый дуба даст, бабло должно в общак пойти. С общака грев на зону идет. А это святое.

– Про святое мне уши греть не надо. Не хуже тебя знаю, куда и как деньги общаковские уходят. Вопрос в другом, с чего это вы взяли, что Дохлый со мной своим секретом поделился? Если человек мне о своей жизни поведал, так, значит, всё: на тебе, Матерый, миллионы и живи себе припеваючи. Нет, братела. Дохлый не такой дурак, чтобы налево и направо состоянием раскидываться, а во-вторых, кто я ему, друг сват?..

Николай начал нервничать. Поняв это, решил, лучше перевести разговор в более спокойное русло.

– Сам-то, как думаешь, Матёрый решил пару-тройку миллионов закурковать?

– Нет. – Свист не задумываясь дал понять, что он по-прежнему относится к Матёрому с уважением. – Не только я был против такого решения, имеется в виду зеленые на тебя вешать. Еще несколько воров предлагали, дать тебе слово молвить, а уж потом принимать решение.

– И что помешало?

– Не что, а кто.

– Не понял.

– А чего тут непонятного? Барон с Кошелем, прежде чем сходняк собрать, обработку братвы провести. Почему я так думаю? Слишком рьяно копытами били и рубахи на себе рвали, уверяя сходняк в том, что ты скурвился.

– А им-то я где дорогу перешел?

– А вот об этом тебе лучше у них спросить. Но предупреждаю, то, что я тебе здесь сейчас пропел, это моя песня, не более того. Понял?

– Понял. – Николай поднявшись, протянул руку. – Спасибо, что глаза открыл. Об остальном не беспокойся. Следопытов своих по чём зря, гонять не следует, если куда намылюсь, тебе первому дам знать.

– Заметано. – Ответив рукопожатием, улыбнулся. – Может, посидим, а то как-то не по-людски получается.

– В другой раз. У меня еще сегодня куча дел.

– Дров не наломай, когда будешь кучу разгребать.

– Учту. Бывай.

Глава 14

Неожиданный визит

Дмитриев любил в длинные зимние вечера оставаться один в пустынном кабинете, подолгу сидя за столом, просматривать накопившиеся за несколько дней бумаги. Рассортированные секретаршей на срочные и текущие, те молчаливо ожидали своей участи.

Ему некуда было торопиться, никто не ждал к ужину, не с кем было, сидя за столом, обсуждать, как прошёл день.

Иногда ловил себя на мысли, что сквозь строки видит прошлое. Службу в армии, войну в Чечне, друзей, которые ушли в мир иной, улыбающееся лицо жены и веселый, как колокольчик, смех дочки. До боли сжималось сердце, комок слез подкатывает к горлу, заставляя сдерживать себя, чтобы не взвыть и не начать орать на весь белый свет от жгучей, разрывающей на части душу, боли.

Телефонный звонок, словно читая мысли, звякнул осторожно, чтобы через мгновение начать орать во всё своё телефонное горло.

– Интересно, кто бы это мог быть. – Дмитриев глянул на часы. Было