Три карты на стол - Анна Орлова

Тот спал с лица. Понял, что это означает.

– Ты не посмеешь меня убить! Эллиот тебе этого не спустит!

Рук покачал головой.

– Дурак ты, Картер. Кто ж будет тебя убивать? Сердечный приступ. Нервная работа, возраст. Короче, ничего подозрительного. Детишкам твоим небось еще и пенсию платить будут за героического папашку!

И, прежде чем тот успел уклониться, прижал пальцы к его шее. Не сильно, просто коснулся. Но коп побагровел, захрипел – и обмяк.

– Эй, парни. Уберите падаль! – Голос Рука звучал равнодушно. Словно он комара прихлопнул.

Я не могла отвести глаз. Был человек – и нет человека. Остался только куль с костями и мясом.

А Рук скользнул ладонями по моей спине, поцеловал в шею.

– Иди ко мне, сладкая. Отпразднуем победу.

Пахло от него кровью и коньяком.

– Давай сначала выпьем, – предложила я. Сердце выпрыгивало из груди. Нельзя упустить такой шанс!

– Ладно. Налей нам, а я пока в душ.

Блондин стянул пропотевшую рубашку, швырнул ее на пол. Расстегнул ремень брюк. А потом сцапал меня, спеленал руками.

Вдруг захотелось прижаться к нему крепче, рассказать обо всем без утайки. Но что дальше? Тут же вспомнился труп Картера – и равнодушное лицо Рука.

А теперь он прижимал меня к горячему телу, гладил спину, дышал жарко.

– Улыбнись, сладкая. Выше нос! Мы победили.

Короткий поцелуй. Хлопнула дверь. Полилась вода.

А я прикрыла глаза, стараясь не разреветься. Победили! И нащупала в сумочке крошечный флакон.

***

Я посмотрела на разметавшегося на постели блондина. Он тихо сопел, но губы даже во сне оставались сурово сжаты. Одеяло сползло, открывая исчерканное шрамами тело. Я погладила Рука по колючей щеке, провела ладонью по груди.

Поцеловала на прощание и резко поднялась. Проклятье, Меган Вон, это всего лишь секс! Вышло как-то неубедительно, без огонька. Не умею я лгать самой себе.

Я приоткрыла окно, выпустила Мышку в сад. Опять начался дождь и, похоже, надолго. Небо низкое, хмурое, ни просвета. Зябко, хотя от горящего камина исходило приятное тепло.

Ничего, не растаю. Все равно же возьму такси. Главное, отойти хоть на пару кварталов, иначе меня сразу сцапают. А потом гнать во всю прыть! Аптекарь обещал, что зелье будет действовать часов пять-шесть, но лучше подстраховаться.

Я наскоро побросала вещи в новенький чемодан. И успела надеть лишь белье, чулки и юбку, когда гибкая черная тень снова прошмыгнула в комнату. Потерлась о ногу (мокрая!) и выронила свою ношу в подставленную ладонь.

– Умница моя, – шепнула я, почесав ее за ухом. Хорошая была идея приспособить под тайник дупло. Так Мышка не привлекала внимания. Ну гоняется кошка за голубями, что такого?

Подхватив ее под живот, я направилась к трюмо. И едва не упала, услышав жесткое:

– Отдай его мне.

Голос Рука – спокойный, чуть хрипловатый – прозвучал громом с ясного неба.

Я медленно обернулась. Голый блондин сидел на постели, а небольшой револьвер смотрел мне в переносицу. Почти игрушечный, только смерть от маленькой пули будет настоящей.

– Ты не спишь?

Идиотский вопрос, но ничего другого в голову не пришло.

– Как видишь. Опоить блондина не так-то просто, я ведь тебе говорил.

Я облизнула вдруг пересохшие губы. Вот это попала!

– Аптекарь сказал, это подействует даже на вас.

Рук пожал плечами.

– Ну да, если бы я не был настороже.

– Но… – и прикусила губу.

Я сглупила. Притвориться спящим не проблема. Всего лишь замедлить дыхание и сделать реже удары сердца. Для блондина – сущие пустяки!

– Отдай его мне! – повторил Рук нетерпеливо и чуть повел стволом. – Ну же!

Передо мной был не любовник, а хладнокровный гангстер, которому человека убить – что высморкаться.

Я как под гипнозом шагнула вперед. В голове было пусто и звонко. И не верилось. Не хотелось верить, что это – все. Конец.

«Жаль, что не успела нормально одеться!» – подумала я отстраненно. И усмехнулась нелепой мысли. Как будто имело значение, умру ли я в «приличном» виде! Все равно мой труп если и всплывет, то изрядно объеденный рыбами.

– Как давно ты знаешь? – спросила я, крепче сжав кулак.

– Почти с самого начала, – Рук прищурился. – Ты слишком много лгала, сладкая.

И это «сладкая» вдруг меня взбесило. Он еще издевается!

– Ах, да. Ты же у нас крутой, вранье чуешь на раз! Знаешь что? Мне плевать! Это был шанс, и я за него ухватилась.

Я с силой припечатала кристаллом о туалетный столик, так что звякнули пузырьки и подпрыгнули щетки.

– Если бы тебе было плевать, – хрипловатый голос блондина звучал насмешливо, – ты бы попыталась выхватить револьвер, спрятанный под стопкой белья. Не дури. Возьми кристалл и иди сюда, пока прошу по-хорошему.

Мышка вопросительно мяукнула, и меня обжег запоздалый ужас. Он ведь может убить ее!

– Не лезь! – сказала я ей строго. – Пожалуйста, Мышка, сиди спокойно!

Я цапнула проклятый кристалл, в два шага подошла к кровати. Разжала пальцы. Похожий на бриллиант камень весело заблестел на покрывале.

– Что теперь? – я посмотрела Руку прямо в глаза.

– Сядь! – скомандовал он.

И я покорно опустилась напротив. Хотелось плакать, но я сморгнула злые слезы. Задрала голову, уставилась в потолок.

– Что ты собиралась с ним делать?

Ах, вот как? Мистер блондин желает расставить все точки над «и»?

– Продать и обеспечить себе безбедную жизнь.

Какой уже смысл лгать?

– Кому?

– Кому-нибудь из ваших тузов. А Бишопа попросила бы стать посредником. – И объяснила зачем-то: – Вреда блондинам бы от этого не было, так что, думаю, он бы не отказал.

Рук дернул щекой. Поднял мой подбородок дулом револьвера, не давая отвести взгляд.

– Тогда почему не предложила кристалл мне?

– Ты бы его отобрал, – ответила я просто. И не удержалась от горькой иронии: – Как сейчас. Надо было отдать его Эллиоту!

Рук швырнул револьвер на покрывало. Взъерошил пальцами короткие волосы на затылке.

– Что теперь с тобой делать? Сама понимаешь, спустить такое я не могу.

А мне вдруг стало безразлично.

– Ну так убей меня. Как того копа. – Я спокойно посмотрела ему в глаза. – Тебе ведь даже стрелять не придется. Останови сердце, или как там ты это сделал?

Губы Рука кривились в странной полуулыбке.

Он обхватил ладонью мою грудь, прикрытую лишь тонким кружевом бюстгальтера.

– Как насчет платы за твою жизнь, сладкая? Что ты можешь мне предложить?

Ах, как хотелось влепить ему пощечину! Остановило меня только то, что именно этого он и ждал.

– Иди ты. Любовью с тобой я не ради этого