Бесплодные земли (автоперевод) - Дуглас Престон

соберёте у всех удостоверения личности, чтобы я их проверил. Я доложу о вас в нефтяную компанию. У моего коллеги всё записано на видео — и вашим начальникам это не понравится».

Мужчины удивлённо посмотрели на Скипа. Он нервно поднял трубку. Как только он это сделал, гневное выражение на лице начальника начало сменяться тревогой и неуверенностью. Поразительно, как быстро Эдисон переломил ситуацию.

«Господин руководитель? Давайте эти удостоверения. Бросьте их на землю, и мой коллега снимет их на свой телефон».

«Иди к чёрту. Ты не имеешь права собирать наши имена или что-либо ещё», — тон мужчины был не таким воинственным, как следовало из его слов.

«Так же, как вы не имеете права нас задерживать».

Наступила тишина, которая длилась несколько минут.

«Знаешь что, — сказал Эдисон с внезапной улыбкой, засовывая пистолет обратно за пояс. — Я готов его отпустить. Мы пойдём своей дорогой, а ты своей. Никаких обид, никаких пакостей. Что скажешь?» — Его голос был полон сарказма.

Рабочие переглянулись, переминаясь с ноги на ногу. Наконец, надсмотрщик отрыгнул комок, выплюнул его на землю и, не сказав больше ни слова, повернулся, резко махнув рукой, чтобы его бригада возвращалась к своим грузовикам. Через несколько минут они забрались в машины и уехали.

Эдисон вдруг рассмеялся, качая головой, пока они шли обратно к своей машине. «Такие парни — как собака, которая поймала машину. Знаешь, Скип, большинство людей в этом мире — идиоты: они прыгают, а потом оказываются по пояс в дерьме».

Скип попытался рассмеяться, слушая эту философию.

Эдисон снова вытащил револьвер, на этот раз показав его Скипу. «Ты когда-нибудь видел такой?»

«Никогда». Это было нечто огромное, настоящий пистолет на стероидах.

«Оно называется „Судья“. Эта конкретная модель, кстати, известна как „Бешеный судья“», — рассмеялся Эдисон. «Нержавеющий, шестизарядный, ствол шесть с половиной дюймов. Оптоволоконный прицел. Впечатляет, не правда ли?»

«Чёрт возьми, да». И это было впечатляюще — огромное, устрашающее ружьё.

«Действует либо под патроны Colt.45, либо под картечь.410 с дисковым сердечником. Или, если на то пошло, под пулю весом в четверть унции — если вы уверены, что ваше запястье выдержит. Она не раз выручала меня из передряг».

Скип задумался, о каком «соленом огурце» идёт речь, но спрашивать не решался. Они вернулись в пикап, и Эдисон убрал «Судью» обратно в бардачок.

«Продолжайте, навигатор», — сказал он, его лицо раскраснелось и стало торжествующим после этой встречи.

33

КАЗАЛОСЬ, НАСТУПИЛ КОНЕЦ СВЕТА: горы за горами, растворяющиеся в синеве и пурпуре в бескрайней дали, пейзаж расстилался под жарким послеполуденным небом. Джип с трудом сохранял прохладу в салоне под палящим солнцем. Нора выехала из Санта-Фе в пять утра, около десяти пересекла границу с Мексикой через КПП Колумбус и продолжила путь в Чиуауа.

Она наконец добралась до Сан-Луис-де-Маджимачи. Она съехала с дороги на вершине хребта и посмотрела вниз на город, лежащий внизу. Было пять часов, и деревня была залита жёлтым светом: побелённые дома из шлакоблоков и бревен с красными гофрированными крышами были разбросаны среди пыльных полей, сосен и выбеленных скал. Неподалёку от центра города она увидела две грубые башни небольшой миссионерской церкви, построенной из камня, на поле жёлтой травы.

Добраться до Сан-Луиса оказалось гораздо сложнее, чем она думала. Несколько часов назад у неё пропала связь и навигация, но она была к этому готова и готова была работать по бумажным картам. Но по мере того, как она углублялась в мексиканскую глубинку, а города превращались в деревни – Ла-Хунта, Сан- Хуанито – дороги на картах всё меньше соответствовали дорогам на земле. Путешествие включало переезд через несколько рек, некоторые из которых были настолько глубокими, что она боялась, что вода зальёт машину. И сам Сан-Луис-де-Маджимачи казался почти миражом. Дважды она получала указания от местных крестьян, и дважды оказывалась в крошечных деревушках, которые, по-видимому, не имели названий. Ей пришло в голову, что упоминание дона Бенисио могло как-то связано с их ошибкой, и в третий раз, когда она спросила дорогу, она не назвала ни одного имени – и, похоже, наконец-то добралась до нужного города.

Переключив передачу, она съехала с дороги и через пять минут остановилась перед церковью. Она вышла, и запах пыли и жары ударил ее, как наковальня. Она с облегчением увидела, что церковная дверь приоткрыта, что, как она надеялась, означало, что внутри кто-то есть. Она осторожно открыла дверь со скрипом и вошла в тихое пространство, благословенно прохладное и благоухающее воском и миррой. После ослепительного дневного света ее глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. Когда они привыкли к этому, она заметила сгорбившуюся фигуру на одной из скамей, молящуюся. Она прошла по центральному проходу, ища священника, но алтарная зона была пуста. Единственным человеком в церкви была молящаяся фигура со склоненным лицом, укутанная в яркую цветную шаль и шарф.

Нора села на скамью позади неё и ждала, не желая прерывать её молитвы. Через несколько минут женщина встала, и Нора наблюдала, как она подошла к небольшой свече под изображением Девы Марии Гваделупской, достала одну из коробочки и зажгла, а затем преклонила колени и помолилась у святилища.

Нора начала нервничать, когда фигура наконец поднялась и прошла по скамьям к центральному проходу, направляясь к выходу из церкви. Она подняла голову, и Нора впервые увидела её лицо. Это была не та старушка, которую она ожидала увидеть, а молодая, привлекательная женщина.

Нора встала и подошла к ней. “Buenas tardes, señorita.”

Женщина улыбнулась. “Buenas tardes, señora.”

Нора представилась на своем профессиональном испанском, объяснив, что она приехала в Сан-Луис, чтобы посетить некоего дона Бенисио. Бави и подумала, не знает ли она, где он. Нора надеялась найти его до наступления темноты и ещё больше надеялась, что он предложит ей место на ночь.

Женщина представилась Марией. При упоминании дона Бенисио на её лице отразилось беспокойство.

«Дон Бенисио живёт в горах, — сказала она. — Далеко отсюда».

Нора попыталась скрыть своё смятение. Далеко? Она надеялась, что Сан-Луис-де- Маджимачи, несколько раз упомянутый в книге, — именно то место, где она найдёт дона Бенисио. «Как далеко?»

«Двадцать, может быть, двадцать пять миль».

Нора внутренне поморщилась. «Это… не так уж и далеко, наверное».

«Дорога плохая. Карты плохие. Вы не сможете добраться туда до темноты, и шансы заблудиться по дороге очень велики».

Увидев выражение лица Норы, она быстро добавила, что живет со своим отцом и семьей и что Нора