Тони Валентайн - Джеймс Суэйн

Несколько не в твоем ключе, если хочешь знать мое мнение.

— Мы с Джерри тоже так думаем, — проинформировала она его. — Он уговорил меня отложить это объявление. Сейчас вот сочиняю новое. Смешное по-настоящему.

Валентайн почувствовал, что от злости он даже покраснел. Контроль за творениями Мейбл — его прерогатива, а не сыночкина.

— Даю ему трубку, — торжественно объявила Мейбл.

— Привет, пап!

— И тебе привет, — сказал Валентайн.

Голос Джерри звучал невнятно — он спешил прожевать какую-то вкуснятину. Затем послышался страшный кашель и звуки ударов — это Мейбл лупила поперхнувшегося Джерри по спине. Вскоре Валентайн услышал торопливые глотки и хлюпанье: сын пил воду.

— Сколько раз я говорил тебе, что говорить с набитым ртом нельзя? — прорычал Валентайн в трубку. — Ради Христа, Джерри, сначала прожуй, потом проглоти, а потом уж говори. Именно этим мы отличаемся от обезьян, понятно?

— Да, пап, — виновато промолвил Джерри.

— Твой дядя Луи…

— Умер, поперхнувшись на Рождество телятиной, — привычно закончил фразу Джерри. — И вы с бабушкой и дедушкой так и не смогли ничего сделать. Я помню, папа. И помню, что такое в семье уже случалось, а я — последний в роду. Но это все равно не преступление федерального масштаба.

Валентайн задержал дыхание. Каждый раз одно и то же: проходит несколько недель, и они выскакивают каждый из своего угла, приплясывая, словно детишки из боксерской секции — сплошная злоба, но никакого мастерства.

— Извини, — сказал он.

Джерри молчал: он явно не знал, что сказать. Валентайн зашел с другого бока:

— Как прошла игра?

Джерри не привык к попыткам отца хоть как-то наладить отношения, поэтому, отвечая, тщательно подбирал слова:

— Прекрасно! Ну, «Янки», конечно, проиграли, и это ужасно, но все равно было здорово. Я взял напрокат маленький телевизор, и мы могли еще видеть, что происходило на скамейке запасных, ну и все такое. Отлично провели время.

— Жаль, что меня с вами не было, — сказал Валентайн.

— Мне тоже жаль.

Они снова помолчали. Валентайну было совсем не жаль, но он чувствовал, что должен сказать именно так. Он прокашлялся:

— Слушай, помоги мне в деле, над которым я сейчас работаю. Зайди в мой дом — у Мейбл есть ключи — и включи мой компьютер. Загрузи «Windows» и войди в программу под названием ФМВ. Справишься?

И в ту же секунду прикусил язык — вот черт, вылетело. Первый нормальный разговор за бог знает сколько лет, и на тебе: все-таки не удержался и все испортил. А ведь Джерри действительно попытался — в тех пределах, какие ему доступны, — наладить контакт. И Валентайн поспешил исправить оплошность:

— Я имею в виду, ты не против?

— Нет, папа, — тихо произнес сын.

Прошло десять минут. Валентайн уже успел загрузить в ноутбук составленное им досье на Фрэнка Фонтэйна, и тут раздался звонок от Джерри.

— Тебе следует уволить уборщицу, — сказал сын.

— У меня нет никакой уборщицы, — ответил Валентайн.

— Именно это я и имею в виду. У тебя везде мусор навален. Ты живешь, как бирюк.

— У меня свое дело. И это не мусор, а деловой беспорядок. Только ничего не трогай.

При обычных обстоятельствах Джерри обязательно что-нибудь да сказал бы, и возобновилась бы привычная свара. Но сегодня Джерри был каким-то другим, более сдержанным. Может, общение с Мейбл так на него подействовало, а может, то, что он примчался во Флориду, но не нашел отца, оказалось для него подходящим испытанием на прочность.

— У меня на экране диск С, — сказал Джерри.

— Отлично, набери «оболочка» и нажми на «ввод». На экране появятся пять или шесть иконок. Кликни на ФМВ два раза.

— Сделано, — сказал сын. — Тебе надо сменить мышку.

— А я и этой не пользуюсь.

— Не пользуешься мышкой?

— Да не могу разглядеть эту чертову стрелочку.

— Ну, раз так тебе удобнее… А что означают эти буквы — ФМВ?

— «Файл мертвых воришек». Твоя бывшая жена убедила меня, что после смерти мошенника лучше не стирать его файл, а переместить в отдельную программу: мало ли, а вдруг когда понадобится…

— Очень похоже на Люсиль. Она никогда ничего не выбрасывала.

«А тебя вот выбросила», — хотел съязвить Валентайн, но обуздал острое желание в очередной раз оскорбить свою плоть и кровь и вместо этого сказал:

— Вот теперь слушай внимательно. На основании информации, которую я тебе сейчас будут диктовать, создай досье, потом сравни его с досье, содержащимися в ФМВ, распечатай то, что получилось, и вышли по факсу мне в гостиницу. Это все займет не более десяти минут.

— Эй, всегда рад помочь! А можно спросить?

— Валяй.

— Почему ты решил посмотреть досье на уже умерших шулеров?

— Это долгая история, — ответил Валентайн. — Расскажу, когда вернусь домой.

Джерри снова замолчал, и Валентайн только теперь понял значение сказанного: чтобы удовлетворить любопытство Джерри, ему придется либо позвонить ему, либо встретиться лично. Что ж, этот раунд его сын выиграл.

— Звучит заманчиво, — сказал Джерри.

Когда пятнадцать минут спустя Валентайн спустился вниз, в казино яблоку негде было упасть. Публика из тех, что шуточек не понимают: парни в рваных джинсах и пропотевших джинсовых рубашках, женщины в обтягивающих майках, ярких шортах и украшениях, купленных в телемагазинах. Нищие и голодные, они съехались в этот город-мираж в пустыне с деньгами, проиграть которые не могли себе позволить: они их либо выклянчили, либо заняли, либо украли. Они приехали сюда за мечтой, о которой вопил каждый рекламный щит в стране. Это был худший тип игроков: их знания о стратегии игр были ничтожными, как ничтожными были и шансы на выигрыш. Такую публику — самого низкого пошиба — в другие казино не допускали, и они набивались в «Акрополь», бедняцкие врата в рай.

За конторкой портье восседала Роксана. Она собрала волосы в узел, и теперь ее уже нельзя было назвать просто хорошенькой — сердце у Валентайна забилось чаще: она перешла на другую, более высокую ступень женской привлекательности.

— Кажется, вы с сыном помирились? — осведомилась она.

— Вроде того. Спасибо за подготовительную работу.

Она передала Валентайну два листочка из факса.

— Знаете, в глубине души вы очень хороший человек.

— Просто старомодный, — признался он.

— А я люблю старомодных, — ответила она.

Глаза ее сияли, и сердце Валентайна заколотилось еще чаще. Он понял, что она имела в виду. Да, это могло бы стать прекрасным приключением, беда только, что он к нему не готов. С тех пор как умерла Лоис, он не имел