Ричард Пратер - Oбнажись для убийства

— Послушай, я не знаю, что я найду и что придется делать. Как только я смогу, тотчас подъеду к тебе. Не отправляйся в Фэйрвью без меня.

Попрощавшись, я повесил трубку и направился к «Джерри». Папа так схватил десятку, словно это уже были двадцать порций бурбона, но ничего не смог добавить к сказанному ранее по телефону, кроме адреса того места, где остановился Трехглазый. Я покинул Папу и отправился в отель «Мэнор» — великолепное место для житья за доллар в сутки с туалетом в конце коридора.

Я припарковался за углом, вошел в здание и проследовал мимо заросшего бакенбардами старикашки-дежурного, дремавшего на рахитичном стуле. Интересно, подумал я, Трехглазый специально не сказал мне о займе, который сделал Пупелл, или забыл об этом факте? Может быть, Трехглазый узнал об этом уже после того, как я дал ему сотенную, которую он немедленно начал тратить в «Коко»? Тратить на выпивку, развязывающую язык. Я надеялся, что он сейчас дома и трезв.

Трехглазый ютился в двадцать седьмом номере, этажом выше. Номер размещался где-то в середине унылого темного коридора, где воняло гнилью и чем-то похуже. Я постучал, но не получил ответа. После звука ударов костяшек пальцев о деревянную дверь тишина в здании казалась еще более глухой. Весь отель, чудилось, вымер, лишь отдельные звуки с улицы достигали моего слуха.

Я направился было назад к дежурному, но передумал и решил вернуться к двери. Ручка повернулась, и дверь открылась. Очевидно, Трехглазый не затруднял себя возней с запорами. Видимо, он не столь нервничал и опасался за себя, как хотел показать. Я начал открывать дверь шире, она что-то толкнула с легким стуком. После стука послышался другой странный звук, происхождение которого я затруднялся вначале определить.

Мне показалось, что за дверью что-то покатилось. Это был звук шарика, катящегося по не покрытому ковром полу. Волосы зашевелились у меня на затылке. Холодная волна разлилась по спине. Вот катящийся предмет наткнулся на препятствие — стол, ножку стула, стену, отскочил и затих.

Еще до того, как я переступил через порог комнаты, я знал, что это было.

Это был глаз.

Глава 15

Я вошел в комнату и захлопнул за собой дверь. Глаз я увидел тут же — у противоположной стены. Белок сверкал в полумраке, искусственная радужка была почти полностью обращена к полу. Трехглазый привалился к стене в углу. Он валялся на спине, скорчившись, с разбитым лицом. Пустая глазница была похожа на дыру в черепе. Лицо его окровавлено и уже похолодело. С момента смерти прошло немало времени.

В комнате царил разгром. Трехглазый отчаянно сражался за жизнь, хоть и был хил и хрупок. Его одежда была изодрана в клочья, а кончики пальцев левой руки обагрены чьей-то кровью. Я отвернулся. Вряд ли существует более отвратительное зрелище, чем лицо задушенного человека.

Постель находилась в полном беспорядке. Все указывало на то, что Трехглазый был в постели, когда все произошло или, вернее, начало происходить. Я — представил, как он лежит в темноте, дверь открывается, кто-то входит и направляется к спящему. Оглядев еще раз комнату, я спустился вниз к портье.

Старикан посмотрел на меня пустым взглядом.

— Трехглазый дома? — спросил я.

Он поскреб поросль серой щетины на щеке и пожал плечами.

— Вы знаете, о ком я говорю? Комната двадцать семь.

— Знаю кто, но не ведаю, дома он или нет.

Портье неспешно повернул голову и посмотрел на ячейки, где хранили ключи. Его взгляд упал на номер 27, после чего старик так же медленно повернулся ко мне. Казалось, прошла вечность.

— Ага. Он дома.

— У него были посетители вчера вечером или сегодня утром?

— Не знаю.

— Кто-нибудь сидит за конторкой, кроме вас?

— Нет. Только я. Иногда я отправляюсь спать, и тогда следует позвонить.

Он начал показывать на звонок, но еще задолго до того, как его дрожащий палец завершил свой путь, я сдался.

— Можно воспользоваться телефоном?

— Валяйте.

Палец поплыл в направлении аппарата, но я опять опередил его и набрал номер Сэмсона. Коротко я обрисовал картину.

— Это все. Как только твои парни прибудут, я уеду, конечно, если не буду им нужен. Я лишь нашел покойника, а мне надо закончить еще кучу дел.

— Валяй, Шелл. Полагаешь, есть связь с твоим расследованием?

— Да. Похоже, что кто-то начинает пугаться.

— Береги палец на ноге.

— Постараюсь. Пока.

Я повесил трубку и вышел на улицу в тот моменту, когда серый «форд» с помятым спереди крылом начал подруливать к тротуару; он отъехал в тот момент, когда подкатил полицейский фургон. За десять минут я удовлетворил любопытство полицейских и был свободен.

Однако, прежде чем окончательно покинуть отель, я попытался в телефонном справочнике отыскать «Дженерал Энтерпрайзис, Инкорпорейтед».

Компании в справочнике не оказалось, что меня весьма озадачило.

Не составляло труда выяснить, где Оффи ведет свои дела и где его можно застать. Его офис занимал несколько помещений в модерновом здании на Сансет-бульвар неподалеку от Ван-Несс. От улицы здание отделяла зеленая лужайка, рассеченная белоснежной пешеходной дорожкой. Я приблизился к дверям, открыл их и ступил в божественную, очищенную кондиционером, дорогую прохладу. У Оффи — все самое лучшее, включая секретаршу, восседавшую в приемной.

На красотке были темная юбка и розовый свитер, который она, видимо, вязала сама и, закончив вещь только наполовину, бросила это занятие.

Оффи был очень стар, и я рассудил, что девица устраивает демонстрацию своих достоинств только для посетителей. С каждой секундой я ощущал себя все более юным. Секретарша занимала стратегически очень выгодную позицию, бросаясь в глаза в тот момент, когда вы открывали дверь. Ее формы мгновенно полностью овладевали вашим вниманием, и мыслями тоже. Короче говоря, девица захватывала вас целиком.

Она улыбнулась мне, и я поспешил осмотреть приемную, поняв, что, если не сделаю этого сразу, не сумею сделать никогда. Закрытые двери с матовыми стеклами без орнамента, гладкие стены справа и слева. Больше ничего. Оставалось лишь повернуться и направиться к ее столу.

Это была отнюдь не миниатюрная особа. По совести говоря, у нее все было весьма больших размеров. Казалось, что она здорово переросла свое одеяние. Секретарша была копией рисунка Коула для журнала «Плейбой» — чувственная блондинка с огромными карими глазами и другими огромными принадлежностями, о существовании которых вы знаете, но не очень часто видите. Или видите не так хорошо. Одним словом, видите гораздо реже, чем вам того хочется.

— До-о-брый день, — проникновенно пропела она. — Чем я мо-о-гу ваа-м помочь?

С огромным трудом я удержался от того, чтобы откровенно не выложить ей свои желания, но, преодолев себя, решительно произнес:

— Мне надо повидаться с Оффи.

Улыбка не сходила с ее лица.

— О, вы друг мистера Оффенбранда?

— Не совсем, однако я убежден...

— Как вас зовут?

— Шелл Скотт.

Она заморгала от неожиданности.

— О, вы тот самый Шелл Скотт? Я слышала о вас. Ну, конечно, вы не кто иной, как Шелл Скотт.

— Вы правы, — сказал я галантно, — кто же иной, как не я.

Мы могли бы достигнуть вершин искусства беседы, но она спросила:

— Вы договаривались о встрече?

— Нет. Но это не важно. Я уверен, что он примет меня.

— А я уверена в обратном. Он никого не принимает без предварительной договоренности.

— Держу пари, что вас он принимает.

Ее глазки совершили обороты, словно «чертово колесо». Девица захихикала.

— Еще бы. Ему же восемьдесят шесть. — Она опять хихикнула, как бы подумав о том, что мне было неизвестно. Несомненно, она знала множество вещей, о которых я не имел ни малейшего представления.

— В таком случае, моя хорошая, загляните к нему в кабинет и объявите, что вы находитесь в приемной и хотите его повидать, — предложил я.

Ее лицо выражало полное недоумение.

— Что-то не пойму, куда вы клоните.

— Вы сделаете это для меня, детка, не правда ли? Скажите Оффи, что Шелл Скотт хочет поговорить с ним. Сообщите также, что беседа будет идти о человеке по имени Эндон Пупелл. Это может подействовать.

Она пораскинула мозгами, поднялась, одернула свитер, сделав себя еще более неотразимой, выступила из-за стола, промолвив: «Чудненько», — и завихляла бедрами по направлению к закрытым дверям справа от меня.

Я успел выкурить половину сигареты к тому времени, когда она выплыла из кабинета Оффи. Она уселась на свое место за столом, спокойно взглянула на меня и сказала:

— Вы были не правы. Все-таки он не желает вас принимать.

— Попытаемся еще разок. Скажите ему, что на самом деле я хочу поговорить с ним о «Дженерал Энтерпрайзис, Инкорпорейтед». И о необеспеченном чеке. Не забудьте упомянуть, что чек был на сто тысяч долларов.