Белая ложь - Данил Харченко

Она подняла взгляд на портрет прадеда. Его суровое лицо будто застыло в осуждающем молчании. Но Джиневра чувствовала: выбора у неё больше нет.

Глава 14. Призрак в лесу.

Вечером, когда стрелки часов перевалили за восьмой час, коридоры «Брайер-Холла» постепенно пустели. За окнами блестел оставшийся снег, освещённый уличными фонарями, а внизу, у входа, кто-то всё ещё пытался завести замёрзший «Шевроле Каприс» — гул двигателя разносился эхом до самых верхних этажей.

В комнате девочек горела только настольная лампа у окна. Тёплый жёлтый свет падал на раскрытый шкаф Клэр. Коробки уже были пусты, а её вещи раскиданы по комнате — на кровати, на стуле, даже на полу. Казалось, что сама Клэр ещё недавно рыскала по своим вещам, оставила всё в спешке и обещала вот-вот вернуться.

Лора стояла у зеркала, натягивая на себя меховое пальто Клэр. Шубка сидела так естественно, будто и правда принадлежала ей. Вероника держала в руках пару высоких сапог, те самые, которые Клэр так и не надела. Одри прикрыла губы ладонями, всматриваясь в Лору — и сердце болезненно ёкнуло. Перед ними стояла не Лора, а почти точная копия Клэр.

— Честное слово, — тихо выдохнула Лора, — вроде бы это я. Но в зеркале… — она поправила прядь у виска. — В зеркале я вижу Клэр.

Рони шумно вдохнула, а потом всхлипнула. Глаза её покраснели.

— Точно, — выдохнула она. — Прямо она…

Одри подошла ближе, молча приобняла подругу, погладила её плечо. Все трое молчали. Им не хватало Клэр. Не той, загадочной и полной тайн, которую они постепенно узнавали. А их Клэр — веселой, иногда до смешного наивной, всегда готовой поддержать, обожавшей показывать карты таро и устраивать маленькие «сеансы» в холле, где даже скептики слушали её.

— Почему её отец не забрал вещи? — спросила Лора, бросив взгляд на подруг, приподняв бровь.

— Никто не знает, — ответила Одри. — Мы думали, ему тяжело. Мы и сами ничего не трогали. Ждали, что она… вернётся.

Лора задумчиво провела рукой по волосам, словно собираясь что-то ещё спросить, но передумала.

— Нам нужно идти. Через пятнадцать минут надо быть там, — напомнила она.

— Подожди, — вдруг сказала Одри. Она резко развернулась, встала на колени возле своей тумбочки и вытащила из нижнего ящика флакон духов Poison.

Подойдя к Лоре, Одри распылила аромат на воротник меха и на её шею. В комнате сразу поднялось то самое узнаваемое облако — сладковатое, терпкое, которое всегда сопровождало Клэр. Казалось, запах въелся во всё вокруг: в подушки, в книги, в занавески. Кампус уже давно ассоциировался с этим ароматом, и именно он делал её присутствие почти осязаемым.

— Помню, как я подарила ей первый флакон, — неожиданно улыбнулась Лора. — Отец привёз его из Парижа, тогда они ещё даже не поступили в магазины. Она была без ума от него…

Одри и Вероника переглянулись. Им было трудно слушать, но и остановить Лору никто не пытался. С каждой её историей Клэр оживала, но оживала уже не в их памяти, а в воспоминаниях.

— Пойдём, — наконец сказала Вероника. — У нас нет времени.

Кампус «Хиллкреста» к этому часу почти погрузился во мрак. Только редкие окна ещё горели светом — где-то студенты дописывали эссе на машинках, а где-то доносились звуки магнитофонов с последними хитами. За пределами корпуса царила тишина, нарушаемая лишь карканьем вороны на верхушке дуба и глухим уханьем совы в стороне старого сада. Влажная земля под ногами темнела от вечерней сырости, фонари вдоль дорожек отбрасывали длинные тени, которые будто оживали при каждом движении ветра.

Трое — Одри, Вероника и Лора — быстрым шагом шли по каменной дорожке, ведущей к старому забору. Даже после того как там нашли повязку Клэр, дыру в железной сетке никто не заделал: то ли из-за беспечности администрации, то ли потому что никто не хотел туда лишний раз лезть.

— Я совсем забыла вас спросить, — первой нарушила тишину Лора, шагая впереди и придерживая мех воротника от ветра. — Вы вообще поняли, какое место Клэр описывала в своих записях?

Одри подняла голову. Сквозь редкие облака пробивалась луна — крупная, молочная, растущая с каждым днём. Свет её отражался в мокрых плитах дорожки, делая их похожими на куски стекла.

— Да, — отозвалась Вероника, стараясь обойти широкую лужу. Сапоги скользнули по грязному камню, и она раздражённо вздохнула. — Клэр как-то водила нас туда. К пруду. Мы тогда прогуляли физру, а потом всем рассказывали, что помогали в актовом зале — столы там расставляли, декорации таскали. Учителя даже поверили.

Дойдя до забора, девушки по очереди пролезли через дыру. Сразу накатила тьма леса. Влажный воздух пах сырой землёй и гниющими листьями, ветви скрипели и хлестали по щекам, а где-то вдалеке доносился тихий плеск воды.

— Думаете… Оливия что-то знала? — осторожно заговорила Одри, стараясь не споткнуться о корень. Голос у неё дрогнул. — Не просто же так её убили. Может, она знала, кто убил Клэр?

— Давайте не будем обсуждать это в лесу, — Лора отмахнулась от очередной ветки, вздохнула. — Здесь и без того жутко.

Вероника шла впереди и, словно взяв на себя роль проводника, указывала дорогу.

— А если этот «медвежонок»… и нас убьёт? — Одри не унималась, озираясь по сторонам.

— Если я права, — Рони обернулась через плечо, глаза её блеснули в свете луны, — то этот человек не мог навредить ни Клэр, ни Оливии. И нам уж точно ничего не сделает. А если он придёт — значит, он точно не убийца.

— Тогда зачем вообще узнавать, кто это? — спросила Лора, поправляя меховое пальто, которое так мешало пробираться сквозь кусты.

— Потому что он может знать, что случилось той ночью, когда исчезла Клэр, — твёрдо сказала Вероника. — Может, она доверяла ему больше, чем нам, и рассказывала то, чего нет в дневниках.

Одри прикусила губу и в мыслях снова вернулась к дневнику. Она прочитала его от начала и до конца, вдоль и поперёк. В каждой записи открывалась какая-то новая Клэр, незнакомая, чужая. Та, что вечно куда-то спешила, что писала сбивчиво, торопливо, словно боялась не успеть.

— В последних записях она казалась совсем растерянной, — сказала Одри, стараясь вспомнить строки. — Постоянно торопилась… И всё время писала о полнолунии. Прямо зациклилась на нём.

Лора приостановилась, обернулась к ним, и её лицо на мгновение осветилось серебром луны.

— Всех тех девушек убивали именно в полнолуние, — сказала она тихо. — Я проверила даты их исчезновений.

На секунду повисла гнетущая тишина. Только ветви стучали друг о друга, а вдалеке хрипло закаркала