Остросюжетный детектив. Выпуск 6 - Алистер Маклин

гордостью произнес он. — Ну, конечно, поскольку это территория Британии. Все подъезды к острову закрыты до окончания работ.— Он допил пиво.— О, Господи, я наверняка вам надоел со своими проблемами. Итак, пошли на прогулку?

— С удовольствием. Но, если не возражаете, я бы сначала проведал жену.

—Конечно, конечно, идите.

Я открыл скрипучую дверь, и Мари Хоупман зашевелилась, повернулась и открыла глаза. Постель была самого что ни на есть примитивного устройства (деревянная рама с металлической проволочной сеткой), но мне показалось, что Мари это не смущало.

— Прости, что разбудил. Как дела?

— Ты меня не разбудил. Мне гораздо лучше.— Похоже на то: круги под глазами исчезли, прихватив с собой и нездоровые красные пятна на скулах. Она с удовольствием потянулась. — Вот так бы лежала, лежала... Он такой добрый, правда?

— Да уж, нам здорово повезло, согласился я и не старался говорить тихо. И вес же тебе было бы лучше еще поспать, дорогая.

Она удивленно сморгнула при слове «дорогая», но решила оставить вопрос без выяснений.

— Это будет совсем не трудно. А ты?

— Профессор Уизерспун любезно согласился показать мне окрестности. Кажется, он сделал здесь какие-то важные археологические открытия. Это очень интересно. — Я добавил еще несколько банальностей, которые должны были не слишком насторожить профессора, и вышел. Он дожидался меня па веранде: пробковый шлем, тростниковый посох — британский археолог за границей. Просто заглядение.

— Вон там живет Хьюелл.— Он указал палкой на ближайший дом.— Мой надсмотрщик. Американец. Поддельный бриллиант, безусловно.— По тону, каким были сказаны эти слова, я понял, что он всех 180 000 000 американских граждан причисляет к этой категории. Но умелый. Ничего не скажешь. Очень умелый. Следующий дом предназначается для моих гостей. Сейчас там никто не живет, но он всегда готов к приему. Пожалуй, слишком открытый. — И он не преувеличивал, так как все, из чего состоял дом,— это пол, крыша и четыре столба по углам.— Зато удобно. В соответствии с климатом. Бамбуковая штора делит его пополам, а стены-экраны из пальмовых листьев могут быть подняты и опущены но желанию. Позади кухня и ванная. В такого типа домах эти помещения не могут находиться внутри. А следующий длинный дом — для рабочих, землекопов.

— А вот эта штука? — Я кивнул на железную уродину.— Камнедробилка?

— Вы недалеки от истины, мой мальчик. Не слишком красивое сооружение, не так-ли? Собственность или, скорее, бывшая собственность Британской фосфатной компании. Если подойти поближе, увидите сбоку табличку. Мельница. А ангар позади, с плоской крышей — сушильня. — Он обвел полукруг своим посохом. — Уже скоро год, как они убрались, а все еще по-прежнему покрыто ужасной пылью. Почти всю растительность в этой части острова уничтожили. Ужасно.

— Да, действительно некрасиво,— согласился я.— Но что же британская фирма могла делать в этом столь отдаленном уголке?

— Не только британская. Скорее международная, но по большей части новозеландская. Вгрызаются в камни, конечно. Добывают фосфат из известняка. Год назад добывали по тысяче тонн в день. Ценная порода.— Он подозрительно взглянул на меня.— Разбираетесь в геологии?

Вероятно, профессор с подозрением относился ко всем, кто хоть что-то знал о чем-либо, поэтому я поспешил его успокоить, что не разбираюсь.

— Ну конечно, а впрочем, кто сейчас в этом разбирается?— философски заметил он.— И все-таки я немного просвещу вас, мой мальчик. Да будет вам известно, что этот остров некогда лежал на дне морском, а поскольку морское дно в этих краях находится на глубине трех миль, то это становится интересным, не правда ли? И вот однажды (однажды с точки зрения геологов, вы понимаете, на самом деле этот процесс происходил в течение миллионов лет) дно морское поднялось почти на поверхность. Результат бурной жизнедеятельности вулкана, постоянно выбрасывавшего лаву. Наверное, так, хотя... кто знает? — Он прокашлялся с явным неуважением к теме разговора.— Когда о чем-то известно слишком мало...— Я понял, что если он о чем-либо знает мало, то все остальные, кто знает больше, в его представлении лжецы. —...нельзя быть догматиком. Короче, в результате чего бы то ни было вершина подводного острова оказалась не только над поверхностью воды, но на 120 футах над уровнем моря.

Он взглянул на меня, ожидая естественного вопроса, и я не стал сопротивляться.

— Как вы можете быть столь уверенным в том, что происходило миллионы лет назад?

— Потому что это коралловый остров,— триумфально объявил он. — И полипы, которые выстраивают коралловые рифы, должны жить в воде, но на глубине 120 футов погибают. Некоторое время спустя...

— Еще миллион лет?

— Плюс-минус миллион. Это наверняка был глубоководный коралловый риф, когда его вытеснило на поверхность. И это вытеснение наверняка совпало с началом эры птиц. Остров был убежищем несметного количества птиц. Таких в Тихом океане множество. И они существовали здесь множество лет. Очевидно, что вся поверхность острова состояла из толстого слоя птичьего гуано в пятьдесят футов толщиной, может быть. Миллионы тонн, миллионы гони. А потом кораллы и гуано осели на дно.

У меня создалось впечатление, что история этого острова расписана по минутам.

— Еще некоторое время спустя,— продолжал он,— остров стал снова подниматься. К этому времени морские отложения и соленая вода превратили гуано в чрезвычайно обогащенную фосфатную известь. Потом начался долгий и трудный процесс формирования почвы, появления растительности — травы, деревьев, всего этого тропического чуда. И, вероятно, в последний ледниковый период сюда прибыли морские кочевники с юго-востока Азии и поселились в этом раю.

— Если это был рай, то почему они его покинули?

— А они и не покидали. И по той же причине, почему богатейшие залежи извести до сих пор, то есть до последнего времени, не были открыты, в то время как те же залежи в других районах Тихого океана были обнаружены еще в конце прошлого века. Этот район, мистер Бентолл, вулканический. До сих пор, знаете ли, на соседних островах Тонга есть действующие вулканы. В один прекрасный день, в течение нескольких часов, гигантский вулкан вышел из морских вод и потопил половину этого острова, покрыв вторую, оставшуюся на поверхности половину вместе с кораллами, известью, растительностью и несчастными людьми, проживавшими здесь, огромным слоем базальтовой лавы. Извержение вулкана в 79 году нашей эры, которое похоронило Помпею, — пренебрежительно завершил свою лекцию профессор, — было просто пустяком по сравнению с этой стихией.

Я кивнул на вершину, острым конусом торчавшую за нашими спинами.