Георгий Миронов - Кровь на нациях

— Да, конечно, такую гарантию я дать могу.

— И последнее, стыдливо потупил голубые глаза Ванечка, — нельзя ли все-таки получить, как это у вас называется, вытяжку его мужского семени.

— А, все-таки не доверяете Вы науке, граждане милиционеры…

— Доверяем. Но это, — Ванечка шаловливо улыбнулся, — не для меня, а для товарища Деркача. Чтоб окончательно снять вопрос.

— Ну, если надо окончательно снять, тогда конечно. Мария Ивановна, возьмите из "банка данных" пробы крови и спермы пациента Рутгайзера и выдайте их товарищу, — он взглянул на погоны Семенова, — лейтенанту

— Вот спасибо то, Вы нам столько времени сэкономили!

— И это хорошо, время — это то, что мы особенно не умеем ценить. А так, если что, — милости прошу. Хотя у Вас лично, по моему первому впечатлению, с психикой все в порядке. В коррекции не нуждаетесь.

С вокзала Ванечка позвонил в ГУВД, передал через дежурного по городу: Версия с «патлатым» музыкантом — тупиковая…

11 августа 1998 г. Версия 4. Круги вокруг «Кристалла»

Когда офицеры вышли из кабинета, генерал Тишаев оглядел синими как васильки, правда, в последнее время начавшими выцветать от усталости глазами двух лучших оперативников области:

— Я понимаю, мужики, дел у всех много. Но дело по "Кристаллу", — это для нас как лакмусовая бумажка, помните, в школе уроки химии? Вот… От того, насколько быстро и успешно мы раскроем это дело, зависит репутация смоленской милиции.

— Вы полагаете, товарищ генерал, коли нас в двоих после совещания оставили, что убийство девушки в Рудном и директора музея в Смоленске, на заводе «Кристалл» — звенья одной цепи? — спросил Петруничев.

— Возможно, возможно, капитан… Во всяком случае опыт подсказывает мне, что если, как показывают оперативно — розыскные мероприятия в Рудном, девушку убили ради крупного драгоценного камня на перстне, а в Смоленске в это время убивают директора музея алмазов на заводе «Кристалл» и, как показала первая же приблизительная ревизия в музее, из музея похищают два крупных камня, то делайте со мной что хотите, я вижу определенную связь.

— Эксперты предполагают, что камень на перстне убитой Багучевой мог быть очень крупным.

— Цена алмаза зависит не только от величины, — со знанием дела заметил генерал Тишаев, — но и от цвета, прозрачности, отсутствия включений, дефектов, трещин… Мы не знаем и форму, тип огранки на перстне Багучевой, если вообще этот перстень — не миф, не романтическое предположение ваших экспертов.

— Наших, товарищ генерал. В экспертизе участвовали специалисты и ГУВД Смоленска.

— Ну, не придирайся, капитан. Наших. В любом случае нам заочно трудно оценить камень на перстне Багучевой. А вот два камня, похищенные в музее завода, имеют вполне реальную ценность.

— И сколько же стоят эти «камушки»?

— Примерно… по миллиону долларов каждый.

— Но если такие дорогие камни, почему же не были похищены другие экспонаты музея?

— Это, как бы, разные технические задания. А решение каждой задачи и требует времени. Похититель и убийца, или, если угодно, убийцы, эксперты не уверены в том, сколько людей проникло на территорию музея, вскрыл лишь один из стендов кругового обзора. Возможно, ему или им помешал директор музея, заработавшийся в этот вечер в своем крохотном кабинетике при экспозиционном зале и неожиданно для бандитов вышедший в зал. А после убийства уже было не до решения других задач. Кроме того, я допускаю, что бриллианты были заказаны. Похитители выполнили задачу, вскрыли куб кругового обзора, охраняемый четырьмя системами защиты, в том числе лазерной, взяли бриллианты и, возможно, подумывали о том, чтобы прихватить кое-что для себя. Но директор помешал.

— Будем отслеживать, не появятся ли брильянты на рынке?

— Бесполезно. Они широко известны. Один — королевской огранки в 86 фацетов, второй — «величественной» огранки в 102 фацета, так называемая огранка «Магна». У камней даже имена есть: «Иван» да «Марья», учитывая, что найдены они были в одном заборе в якутских месторождениях и один, «Иван», чуть крупнее «Марьи». Знаменитая пара. Их продать труднехонько. Тут скорее всего — заказ коллекционера. В общем, в Москву я во всех нужные инстанции сообщил, а пока здесь работать надо. Через час подъедет директор завода Александр Иванович Шкапов. Он приболел, гипертонический криз, стенокардия, лежит у себя на даче. Сильно огорчился происшествием в музее, но от госпитализации отказался. Жду его с минуты на минуту, — устало проговорил Тишаев и нажал кнопку селекторной связи с секретарем:

Четыре стакана горячего крепкого чаю с лимоном и, как придет Шкапов сразу ко мне. Что? Так что ты сидишь там, мало ли я говорил, не беспокоить.

Глаза генерала налились кровью, в левом глазу лопнул сосудик, веко нервно подергивалось. Он невидящими глазами обвел присутствующих в кабинете офицеров.

— Слушаю тебя, Иван Силантьевич? Так…Так…Точно убит? Может, ранен? Что врачи говорят? Врачи «Скорой» констатировали смерть? Так… Так. Твои действия? Объявил операцию «перехват»? Дорога от дачи только в сторону города? Значит, дорогу перекрывать поздно. Ушла сволота. Закрыть город. Давай по тревоге весь свободный наличный состав. Ну СОБР и ОМОН в первую очередь… Докладывайте мне каждый час. Да полковник Ревунков сию минуту выезжает на место.

— Что случилось, товарищ генерал?

— Полчаса назад возле своей дачи убит директор «Кристалла» Шкапов.

Шкапова хорошо знали все трое. Это был крепкий хозяйственник и цельный, с высоким чувством человеческого достоинства, человек. Он устоял и сохранил завод в хаосе либеральных реформ, единственный из директоров имевшихся тогда семи ограночных предприятий, выстоял. Выстоял, а потом превратил «Кристалл» в одно из лучших предприятий отрасли. Тишаев главным достоинством директора считал его, как он говорил, "профессиональный патриотизм". Не в том смысле, что патриотизм был его профессией, а в том, что в пику иным своим коллегам, ратовавшим, не без корысти, за огранку российских алмазов за рубежом Шкапов предлагал принцип "российские алмазы превращать в российские же брильянты". Вместе с гендиректором компании "Алмазы России-Саха" Вячеславом Тыршевым, Шкапов выступал против создания неоправданно льготных условий для бельгийско-израильского капитала в ущерб российским ограночным предприятиям.

— Это ведь именно Шкапов-, тихо заметил Тишаев, — добился тогда невозможного, — корпорация "Де Бирс" допустила смоленский завод/ПО/ «Кристалл» в число избранных покупателей, которым алмазы продавались без посредников.

— Сильный был мужик, — подтвердил Ревунков.

— Ты сейчас, Юрий Иваныч, поедешь на место. Там уже твои люди выехали с "тревожными чемоданчиками". Действуй, доложишь свои предположения когда разберешься в ситуации.

— Прежде чем ехать, товарищ генерал, дайте минуту на обговаривание версий. Вы сами как считаете, политический заказ мог быть? Скоро выборы?

— Абсурд.

— Под Вас могли подкапываться? Во первых, Вы со Шкаповым дружили, это весь город знал, во-вторых, Вы в последнее время, — ну, согласен, не Вы, а все мы, — поприжали устойчивые преступные группировки, может, такое ЧП и на Вас пятно бросит?

— Крайне маловероятно. Искать надо среди тех, кто вошел в столкновение со Шкаповым в деле, кто в нем увидел опасного конкурента.

— Ну, так тут следки как минимум в Москву поведут. А то и в Брюссель в Якутск, в Тель — Авив…

— Этим пусть Москва занимается. Ты первые тропки протопчи, А там московские асы подхватят эстафету. Сейчас Министру буду звонить.

— Товарищ генерал. Вы в этом деле собаку съели, еще минуту задержусь. Если суть ТЗ пойму, быстрее работать буду. Вот и у нас в газетах, и Вы в частных беседах говорили о качестве смоленских брильянте?. За счет чего Шкапов добивался этого? Может, была другая возможность «обуздать» его, не убивая?

Видишь ли, Юрий Иваныч, большинство Западных производителей предпочитают полную автоматическую обработку алмаза, у нас же автоматы подведены к каждому станку, к каждому огранщику, но сам мастер решает, какую операцию доверить автомату, а какую произвести вручную. Вот качество и выше. Как этому можно помешать? Всех мастеров не убьешь, разве что диверсию произвести на заводе? Кстати, во время об этом напомнил, надо будет связаться с УФСБ по области и со службой охраны завода, береженного Бог бережет. Да…Возвращаясь к твоему вопросу, Юрий Иваныч, замечу, что действительно — убийство такого директора как Шкапов, увы, для его врагов единственное средство борьбы с ним на "алмазном рынке". Завалили нашего «медведя»?

— Не понял, товарищ генерал, — честно признался Петруничев, ранее мало интересовавшийся алмазами, брильянтами и делами завода «Кристалл».