Палач невест (СИ) - Анастасия Андреевна Лебедева

угасшие свечи, выгоревшие до конца. А над алтарем висели глубокие прочные полочки, похожие на ящики без стенки. На этих полочках, подсвеченные магическими огоньками, стояли большие прозрачные колбы с головами несчастных невест. Ровно пять. Одна из верхних полочек, словно венчающих эту своеобразную пирамиду, была пуста.

Заставив себя оторвать взгляд от спокойных и смертельно-умиротворенных девушек, Гарри посмотрел чуть ниже и вздрогнул. К стене тонким стилетом была приколота фотография Драко с небрежной надписью: «Сдохни, сука!»

Почувствовав себя плохо, Гарри едва добежал до ванной, где его долго тошнило остатками малфоевской традиционной овсянки, будь она неладна! Ничего так больше он сейчас не ненавидел, как эту проклятую овсянку!

* * *

— Как ты, Гарри? — участливо, но с доброй толикой удивления спросила Джинни.

— Нормально. Все нормально, — ответил он, отхлебнув сразу половину стакана с вином. Крепче у Джинни ничего не было.

Он сам не знал, почему в момент душевного кризиса, пришел именно сюда. Теперь он понимал, что это было не самой лучшей идеей — пытаться прогнать призраки настоящего, прячась в тени прошлого.

Сидя в мягком кресле, знакомом до каждой матерчатой пуговички, до каждого пятнышка на обивке, Гарри пытался забыть то, что увидел в потайной комнате Стива, заливая горечь мягким розовым вином. Он пытался сосредоточиться на той радости, которой осветилось милое веснушчатое лицо бывшей жены, но не мог не видеть ее робости и непонимания.

Он рассматривал комнату, избегая встречаться взглядом с Джинни. Добротный уют и сердечность не покинули этот дом с его уходом. Он ушел, но ничего не изменилось и это оставляло в душе Гарри неприятный осадок. Будто бы его и не было в их жизнях. О том, во что превратилась его собственная жизнь, он предпочитал не вспоминать. Одиночество, работа, пустая квартирка на окраине Лондона, куда Мерлин мощерогов не гонял, — вот и все, что было у него.

От мысли о работе, он поморщился. Краем глаза заметил, как заерзала Джинни, и огорчился — он не хотел, чтобы она приняла все на свой счет и потому объяснил:

— У меня на работе неприятности.

— Я знаю, мы выписывали Пророк.

— Почему в прошедшем времени? — удивился он.

— С тех пор, как там стали писать эту ерунду, я отменила подписку.

— Значит, ты не веришь этому?

— Конечно, нет, — удивленно посмотрела на него Джинни. — Кто знает тебя, тот никогда в это не поверит.

— Знаешь, мне очень приятно это слышать.

— Ну что ты, Гарри, — Джинни так ласково произнесла его имя, что у него потеплело на душе. — Мы с детьми полностью на твоей стороне.

— Как они там?

— Лили учится, Слизнорт ее очень хвалит. Говорит, что лучшей ученицы у него не было со времен Мародеров. Джеймс пока играет в нашей лиге, но подумывает перебраться в Америку — его давно уже переманивают в сборную Салемской Академии. Хоть высшее образование получит, играя, — засмеялась Джинни, отчего на ее правой щеке образовалась маленькая ямочка. Гарри вспомнил, как много лет назад, он любил целовать эту ямочку. — Ал все еще у Чарли. Я иногда думаю, а только ли драконы тому причиной? Брат говорил, что у него в команде есть одна девушка, которая укрощает самых злобных драконов, может, она и Ала приручила?

— Очень на это надеюсь, — улыбнулся Гарри. — Что слышно от Рона и Гермионы? Когда они возвращаются?

— Если Гермиона успеет написать диссертацию, то в следующем году, а если нет, то задержатся еще на полгода. Сам знаешь, как много сейчас внимания уделяется Китаю и России.

— Наша умница Герми, — ностальгически протянул Гарри и вдруг заметил эту жалкую гримасу на лице Джинни.

Она снова нашла, в чем обвинить себя! На этот раз это, наверное, то, что она так и осталась домохозяйкой, отклонив соблазнительные перспективы в карьере ловца. Боже! Ну, сколько можно! Неужели она не понимает, что этими своими комплексами и вынудила его уйти из семьи! Он ощущал себя еще более виноватым, видя ее такой! Чувствуя, как начинает закипать, Гарри резко поставил пустой стакан на столик и встал.

— Мне пора, — сухо сказал он. — Много дел, сама понимаешь. Пока.

И не глядя на нее, пошел к выходу.

Джинни проводила его долгим уставшим взглядом и расплакалась. Спустя некоторое время, она встала, чтобы убрать грязный стакан в мойку. Идя мимо камина, она чуть пошатнулась и схватилась рукой за каминную полку. Поправив крохотную миниатюру, чуть сдвинутую ее неловким жестом, она посмотрела на рисунок, где они были запечатлены с Гарри.

В тот день, когда уличный художник предложил молодой паре нарисовать их портрет, им было по двадцать лет. Гарри стоял за спиной беременной Джинни и его обе руки лежали на ее плечах, оберегая от возможных напастей. Руки самой Джинни лежали на уже округлившемся животике, в неосознанной попытке защитить малыша.

Она посмотрела на сияющие счастьем и тайной глаза той Джинни, на гордое и любимое лицо мужа, и снова заплакала. Словно отгораживаясь от видений давно ускользнувшего счастья, Джинни перевернула картинку лицом вниз и побрела на кухню, в которой ей больше не для кого было готовить…

Глава 13

Неотбечено, так что сорри за ошибки.

— Ты сегодня какой-то странный, Поттер, — сказал Малфой, внимательно оглядывая Гарри.

— Все нормально, — буркнул тот, ковыряясь в тарелке с бефстроганов.

— Это пятое "нормально" за полтора часа, которое я услышал, — Драко отпил из хрустального кубка чуть разбавленное вино и положив салфетку с колен на стол, пересел к Поттеру на соседний стул. — Давай, рассказывай.

— Нечего рассказывать.

— Это ты можешь кому угодно заливать, но не мне. Я же вижу, что тебя что-то гложет.

— Сегодня приезжали мать и отец за телом Стива. Они совсем старенькие. Он был их единственным ребенком. Миссис Питтерсон так плакала. А его отец, когда не видела жена, все хватался за сердце.

— Никто не хочет верить в то, что их ребенок может такое сотворить, — сказал, помолчав, Драко. — Мы всегда остаемся для них маленькими и славными и, не смотря ни на какие наши промахи, они продолжают любить нас.

— В каком кошмарном мире мы живем!

— Да в нормальном мире, Поттер! Каждый сам для себя выбирает свой путь, и никто никого не толкает на преступления и мерзости!

— И это ты говоришь? Вспомни Волдеморта и его задание на шестом курсе.

— И все же я не смог убить. Я струсил и слава богам! Наверное, я не смог бы жить с этим.

— Извини, что напомнил.

— Все нормально. Черт, какое же это раздражающее слово, а по-другому и не скажешь!

Поттер