Бегущая могила (ЛП) - Гэлбрейт Роберт

— Почему они напали на Кевина именно сейчас?

— Наверное, переживают, что мы говорили с ним перед смертью. На Джордана Рини они клеветать не стали; полагают, что он и сам неплохо справился с этой задачей, да и за Эбигейл Гловер они не взялись. Предположительно, Уэйс не хотел бы привлекать внимание прессы к тому факту, что его собственная дочь сбежала из церкви в шестнадцать лет, но вероятность того, что пресса заинтересуется всеми этими бывшими членами церкви, только что стала намного выше, и я подумал, что лучше позвонить и предупредить их.

— Как они это восприняли?

— Шейла была расстроена, и я думаю, что Нив теперь жалеет, что заговорила с нами.

— О, нет, — грустно сказала Робин.

— Она беспокоится о том, как это отразится на ее брате и сестре. Полковник Грейвс сказал мне, что хотел бы “всыпать проклятому ВГЦ со всех сторон”, но я сказал ему, что ответные действия через прессу только привлекут больше внимания к этой сетевой ерунде, и что я занимаюсь этим законными методами. Он доволен тем, что мы собираемся брать интервью у Шери-слеш-Кэрри. И я не знаю, как себя чувствует Эбигейл, потому что она не взяла трубку.

Зазвонил мобильный телефон Страйка. Вытащив его из кармана, он увидел незнакомый номер.

— Алло?

— Николас Делоне, — сказал холодный голос представителя высшего класса.

— Привет, — сказал Страйк, переключаясь на громкую связь и обращаясь к Робин со словами “зять Грейвса”. — Извините за шум, мы…

— Вы едете допрашивать Шери Гиттинс, — сказал Делоне. — Да. Мне сказал тесть. Очевидно, вы не слушали ни слова из того, что сказала моя жена в Холле.

— Я выслушал все слова вашей жены.

— Но вы все равно намерены сеять хаос?

— Нет, просто решил сделать свою работу.

— И плевать на последствия, так что ли?

— Поскольку я не могу предсказать последствия….

— Последствия, которые были вполне предсказуемы, уже в этом чертовом интернете! Вы думаете, я хочу, чтобы мои дети видели, что пишут о семье их матери, об их семье…?

— Регулярно ли ваши дети гуглят мое агентство или ВГЦ?

— Вы уже признали, что полностью по вашей вине пресса, скорее всего, будет в курсе…

— Это возможность, а не вероятность.

— Каждый раз, когда появляется эта клеветническая ложь, есть риск, что ее увидят журналисты!

— Господин Делоне…

— Я подполковник Делоне!

— О, мои извинения, подполковник, но ваши свекры…

— Они, черт возьми, могли бы согласиться на все это, но мы с Филиппой — нет!

— Мне странно, что я должен говорить об этом человеку вашего ранга, но вы, подполковник, не входите в эту цепочку командования.

— Я участвую, моя семья участвует, и я имею право…

— Я отвечаю перед своим клиентом, а мой клиент хочет знать правду.

— Чью правда? Чью правда?

— А их несколько? — сказал Страйк. — Лучше бы мне обновить философскую библиотеку.

— Ты, чертова прыгучая обезьяна, — крикнул Делоне и повесил трубку. Ухмыляясь, Страйк вернул телефон в карман.

— Почему он назвал тебя обезьяной? — спросила Робин, смеясь.

— Сленг военной полиции, — сказал Страйк. — Все же лучше, чем то, как мы называли флот.

— И как?

— Пиздами, — сказал Страйк.

Он заглянул на заднее сиденье и увидел там хозяйственную сумку.

— Никакого печенья, — сказала Робин, — потому что ты сказал, что все еще сидишь на диете.

Страйк вздохнул, поднимая сумку и доставая из нее флягу с кофе.

— Неужели Делоне так зол только из-за своих детей? — спросила Робин.

— Без понятия. Может быть. Не понимаю, почему он и его жена просто не рассказали им, что произошло. Такая ложь всегда возвращается и кусает тебя за задницу.

Несколько минут они ехали молча, пока Робин не сказала:

— Ты уже говорил с Мидж о работе под прикрытием в клинике Чжоу?

— Нет, — сказал Страйк, который теперь наливал себе кофе. — Я хотел обсудить это с тобой в свете этой истории с Википедией. Я думаю, мы должны предположить, что церковь будет пытаться идентифицировать всех наших оперативников. И ты заглядывала на сайт клиники Чжоу? Видела, сколько стоит даже трехдневное пребывание?

— Да, — сказала Робин.

— Ну, даже если они еще не опознали Мидж как одну из наших, я не уверен, что она так уж хорошо впишется. Она не похожа на женщину, которая готова тратить деньги на сумасшедшие методы лечения.

— Какие именно методы лечения ты называешь “сумасшедшими”?

— Рейки, — сказал Страйк. — Знаешь, что это такое?

— Да, — сказала Робин, улыбаясь, потому что знала неприязнь своего партнера ко всему, что связано с мистикой. — Практикующий накладывает на вас руки, чтобы исцелить вашу энергию.

— Исцелить вашу энергию, — усмехнулся Страйк.

— Моей старой школьной подруге сделали эту процедуру. Она сказала, что чувствовала тепло по всему телу, куда бы ни направлялись руки, и после этого ощущала настоящий покой.

— Скажи ей, что если она даст мне пятьсот фунтов, то я наполню ей грелку и налью джина.

Робин рассмеялась.

— Ты еще скажи, что я не дароносица-воительница.

— Не что?

— Чжоу сказал мне, что я именно такая, — сказала Робин. — Вы должны были заполнить анкету, и вас типировали в соответствии с вашими ответами. Категории совпадали с пророками.

— Господи, — пробормотал Страйк. — Нет, нам нужен кто-то, кто выглядит соответствующим образом, в дизайнерской одежде и с правильным отношением к деньгам… Пруденс была бы идеальным вариантом, если подумать, но поскольку она сейчас серьезно на меня злится…

— Почему она злится? — спросила Робин обеспокоенно.

— Разве я не…? Черт, я забыл добавить Город Мучений в обновление.

— Город… что?

— Город мучений. Есть такой.. или был, анонимный аккаунт на Pinterest. Я искал картинки с Утонувшим пророком и нашел целый тайник рисунков в стиле ужасов, все на тему ВГЦ. Рисунок Дайю привлек мое внимание, потому что он действительно был похож на нее. Я похвалил художника, он поблагодарил меня, затем я сказал: “Вы ведь не любите ВГЦ, не так ли?” или что-то в этом роде, и он замолчали.

— Но была одна картинка, которую нарисовал Город Мучений: женщина, плавающая в темном бассейне, над которым нависает Дайю. Женщина была светловолосой, в очках и очень похожа на старую фотографию Дейрдре Доэрти, которую мы получили от Нив. Не получив ответа на свой вопрос в ВГЦ в течение нескольких дней, я подумал, что к черту все это, и спросил художника, знал ли он когда-нибудь женщину по имени Дейрдре Доэрти, после чего вся история исчезла.

— Перенесемся в ночь, когда тебя доставили на допрос: Мне звонит Пруденс и обвиняет меня в том, что я выследил ее клиентку и угрожал ей.

К удивлению Страйка, Робин вообще ничего не сказала. Взглянув на нее, он подумал, что она выглядит еще бледнее, чем когда садилась в машину.

— Ты в порядке?

— Какой формы был бассейн? — спросила Робин.

— Что?

— Бассейн на рисунке Города Мучений. Какой формы?

— Э… пятиугольник.

— Страйк, — сказала Робин, у которой звенело в ушах, — мне кажется, я знаю, что случилось с Дейрдре Доэрти.

— Не хочешь остановиться? — спросил Страйк, потому что Робин побелела.

— Нет, я… — сказала Робин, чувствуя легкое головокружение, — да.

Робин свернула и съехала на твердую обочину. Когда они остановились, она повернула к Страйку потрясенное лицо и сказала:

— Дейрдре утонула в храме во время Манифестации Утонувшего Пророка. Бассейн в храме на ферме Чепменов пятигранный. У Дейрдре было слабое сердце. Наверное, они хотели наказать ее за то, что она написала о том, как Уэйс ее изнасиловал, но все зашло слишком далеко. Она либо утонула, либо у нее случился сердечный приступ.

Страйк некоторое время сидел молча, обдумывая вероятности, но не мог найти изъянов в рассуждениях Робин.

— Черт.

У Робин голова шла кругом. Она точно знала, какими должно быть были последние минуты жизни Дейрдре Доэрти, ведь она пережила то самое, в том же бассейне. Перед Дейрдре тоже мелькали обрывки ее жизни — дети, бросивший ее муж, возможно, кадры давно ушедшего детства, — а потом вода вытеснила воздух из ее легких, и она наглоталась в смертельных количествах и захлебнулась в темноте…