Шестая загадка - Яир Лапид

понял, что он и правда волнуется за меня.

– Вообще-то это не твое дело.

– Есть такая румынская пословица: «Если женщина убегает, мужчина должен ее догнать».

– Сам только что придумал?

– Ну и что? Зато придумал на румынском.

Он рассмеялся, очень довольный собой. У Гастона было четверо детей. Старший, Миха, служил инспектором в Иерусалимской уголовной полиции. От отца он унаследовал квадратные плечи, а раскрываемость показывал такую, что некоторые подозревали, что по ночам его дела изучает отец-профессор. От себя я пожелал бы ему, чтобы это так и было. Большинство криминалистов, как и большинство полицейских, относятся к убийствам как к пазлу, который состоит из трупа, волос, частиц ДНК, мотива и преступника. Гастон видел в этой головоломке еще один элемент – людей. Он полагал, что человек – это очень сложный механизм, который может в любую секунду сломаться.

Чаще всего он оказывался прав.

– Можно пару слов о работе?

– Ты знаешь, что ты жалкий трус?

– Конечно.

Я разложил перед ним стопку беспорядочно перемешанных газетных вырезок, давая ему возможность самому установить между ними правильную последовательность. Он заказал колу, достал ручку и, зажав ее в пальцах, погрузился в чтение. Я закурил сигару «Виллигер» – такие продают в старомодных лавчонках упаковками по пять штук. Спустя тридцать пять минут я по его виду понял, что ему все ясно.

– Как давно ты обо всем этом узнал?

– Сегодня утром.

– А я думаю об этом уже десять лет.

– Ты знаешь, кто это?

– Не будь идиотом. Я хочу сказать, что давно жду появления кого-то в этом роде. Я даже прочел на эту тему несколько лекций, но никто не захотел меня слушать.

Я постарался напустить на себя озадаченный вид и, судя по всему, в этом преуспел. Гастон запустил свои толстые пальцы в стакан, выудил кубик льда и принялся задумчиво его посасывать.

– Ты слышал когда-нибудь о Джоне Уэйне Гейси?

– О ком?

– Он был клоуном.

– Цирковым?

– Нет, скорее аниматором. Таких приглашают к детям на день рождения, чтобы развлекали ребятню. Он пользовался большим успехом. Создал персонажа по имени Пого. Детишки принимали его на ура.

– Ты это к чему?

– Он очень тщательно все планировал. Из-под маски клоуна наблюдал за происходящим и выбирал будущих жертв. Увозил их к себе, надевал наручники, насиловал и ломал им кости бейсбольной битой. Когда они, истекая кровью, висели перед ним на крюке, он читал им отрывки из Ветхого Завета. Потом он их душил. В семьдесят восьмом полиция Чикаго наконец добралась до него и нашла у него в подвале тридцать трупов.

Я услышал какой-то странный звук. Оказалось, он шел из моего горла.

– Серийный убийца-педофил? – спросил я.

– Да.

– Здесь, в Израиле?

– Это уже давно не чисто американское явление. Статистика показывает, что мы движемся в эту сторону. Сегодня двадцать три процента серийных убийц орудуют за пределами Соединенных Штатов. У немцев был Бруно Людке, который убил восемьдесят пять человек, в Южной Африке – Мозес Ситхоул, тридцать восемь убийств. В Норвегии – Арнфинн Нессет, осужденный за убийство двадцати двух человек, хотя есть мнение, что на самом деле на его счету около ста сорока жертв. Знаешь, чем он занимался в остальное время?

– Чем?

– Был управляющим дома престарелых.

Я заказал себе еще кофе и помассировал затылок.

– Ты сказал, что ждал его десять лет?

– Подумай о том, где мы живем. Здесь постоянно совершаются насильственные преступления, постоянно присутствует напряжение между разными группами населения: ашкенази и сефарды, религиозные и светские, коренные жители и новые репатрианты. Не утихают разговоры о пытках задержанных со стороны наших спецслужб. Мы слышим о детях, которые не появляются в школе без ножа в кармане, о вооруженных полувоенных формированиях на Палестинских территориях. Это настолько идеальная среда для серийных убийц, что остается только поражаться, почему они не проявили себя до сих пор.

– Ты не считаешь серийными убийцами террористов-смертников?

– Интересная идея, но нет. Для серийных убийц важен фактор времени. Самое значимое их убийство – первое, оно дает им то, что называется определяющим опытом. Все остальные убийства по сути представляют собой повторение пройденного.

– А что они делают между убийствами?

– После каждого преступления наступает период спячки, на протяжении которого они наслаждаются воспоминаниями о том, что совершили. Многие из них хранят сувениры на память о каждом убийстве.

– Какие сувениры?

– Волосы, палец жертвы, лоскут кожи с татуировкой… Все, что служит напоминанием о произошедшем. Если когда-нибудь ты поймаешь одного из них, поищи хорошенько под плитками на полу.

– Они такими рождаются? Или что-то делает их такими?

– И то, и другое. Представь себе старый неразорвавшийся снаряд в поле. Если его не трогать, это просто кусок железа, но, стоит его задеть, он превращается в смертельное оружие.

– И что же может их задеть?

– Во многих случаях они пережили в детстве насилие, в том числе сексуальное, но не обязательно именно оно становится спусковым крючком, толкающим их на убийство. Более девяноста процентов населения Израиля обучено обращаться с оружием и имеет навыки самообороны. По крайней мере треть наших соотечественников принимали участие в боевых действиях. Это люди, которым случалось убивать. Если кому-то из них понравились связанные с этим ощущения, у него может возникнуть желание снова испытать их.

– Думаешь, у него есть армейский опыт?

– Не обязательно. Он мог оказаться поблизости от взорванного автобуса и видеть искалеченные трупы. Находившиеся рядом с ним люди почувствовали то же, что почувствовали бы и мы с тобой: страх, потрясение, ужас. Возможно, внешне он повел себя, как все остальные, даже пытался оказать раненым помощь, но в душе у него творилось нечто совсем иное. Он испытал невероятное наслаждение.

– Но почему именно девятилетние девочки?

– Я не психолог, но это наверняка как-то связано с его прошлым. Пойми, в любом человеческом коллективе есть потенциальные психопаты. Они живут так же, как все, пока не произойдет что-то, от чего они слетают с катушек.

– Сколько в мире серийных убийц?

– Только в Америке, по самым оптимистичным оценкам, одновременно действует около двухсот маньяков. По-видимому, реальная цифра ближе к пятистам.

– Нам известно, что служит им толчком?

– Понятия не имею. У каждого свое. Тед Банди, к примеру, был талантливым студентом юридического факультета и всеобщим любимцем. Он подавал большие надежды, а потом его бросила подружка, и он убил тридцать девушек-брюнеток. Догадайся, какого цвета волосы были у его подруги.

– Естестенно розовые…

– Знаешь, как его вычислили?

– Нет.

– По отпечаткам зубов.

– Зубов?

– Да. Пока его жертвы бились в агонии, он их кусал.

Мы так долго сидели в молчании, что к нам подошла официантка и поинтересовалась, не нужно ли нам чего-нибудь еще.