Жан-Пьер Конти - Игра в безумие. Прощай,сестра. Изверг

Она вдруг подалась вперед и поцеловала его, это был легкий, внезапный поцелуй, которым она едва коснулась его губ. И тут же отстранилась. Выглядела очень неуверенно, испугалась, как девушка на своей первой вечеринке.

— Тебе… тебе придется быть терпеливым, — прошептала она.

— Буду — пообещал он.

И тут появился официант. Он многозначительно улыбался и деликатно покашлял. Клинг удивленно взглянул на него.

— Я подумал, сэр, — сказал официант, — что мог бы подать вам на стол свечи. Дама при свете свечей будет еще прелестнее.

— Дама хороша и без свечей, — сказал Клинг.

Официант выглядел разочарованным.

— Но…

— Но, свечи, разумеется, принесите, — успокоил его Клинг. — Обязательно принесите свечи.

Официант засиял.

— Ну, конечно, сэр. Обязательно, сэр. А потом займемся заказом, да? Как вам будет угодно. Я смогу вам кое-что предложить. — Он помолчал, продолжая сиять улыбкой. — Чудесный вечер, не так ли?

— Прекрасный вечер, — ответила Клер.

Глава XVI

Иногда удается расщелкнуть дело как орех.

Иногда же этот орешек оказывается твердым, как алмаз, и вы долго безуспешно пробиваетесь к ядру — и вдруг сразу ни с того, ни с сего он превращается в арахис с тонкой, как бумажка, скорлупой и лопается под малейшим нажимом ваших пальцев.

Так случилось с Уиллисом и Хэвилендом.

В «Трех Тузах» в тот воскресный день 24 сентября оживления еще не наблюдалось. Открыл хозяин с опозданием. У стойки сидели несколько клиентов, но за столиками — никого. И ни у бильярдных столов, ни у игральных автоматов — тоже. Бар был захудалой забегаловкой с намалеванными на зеркале тремя тузами — трефовым, червовым и пиковым. Четвертого туза видно не было. Судя по виду бармена, тот вместе с пятым был у него в рукаве.

Уиллис и Хэвиленд сели на высокие табуреты у стойки. Бармен еще немного поболтал с гостями на другом конце стойки, потом лениво подошел к Уиллису и Хэвиленду и неохотно бросил:

— Слушаю.

Хэвиленд положил на стойку коробок спичек.

— Это ваше?

Бармен надолго погрузился в созерцание. На коробке были точно такие же три туза, как на зеркале. Название «Три Туза» было вытиснено красными буквами сантиметровой величины. Бармен явно пытался выиграть время. Наконец он выдавил:

— Да.

— Как давно вы их получили? — спросил Уиллис.

— А что?

— Мы из полиции, — устало объяснил Уиллис и полез в карман за жетоном.

— Не надо, — сказал бармен. — Я нюхом чую сыскачей за шестьдесят шагов.

— За это вам и сломали нос? — спросил Хэвиленд, сжимая кулаки на стойке.

Бармен пощупал нос.

— Я был боксером, — пояснил он. — А в чем дело с этими спичками?

— Как давно вы их получили?

— Месяца три. Выгодная сделка. По соседству живет один тип, что продает рождественские открытки и все такое. Ну он мне и говорит, мол, такие спички придадут бару шик. Я и согласился. Заказал их несколько сотен. — Бармен пожал плечами. — Насколько я знаю, вреда от них никакого. А в чем проблемы?

— Никаких проблем, — ответил Уиллис. — Это только текущий контроль.

— Чего? Спичечных коробков?

— Ага, — протянул Хэвиленд, — спичечных коробков. Вы торгуете и сигаретами?

— Только в автомате, — бармен показал на ящик в углу у двери.

— И спички тоже в автомате?

— Нет. Я их держу в коробке здесь на стойке. Если они кому-то нужны, их берут. А что? Что в них такого особенного?

— Вопросы задаем мы, — отрезал Хэвиленд.

— Я только хочу помочь полиции, — услужливо заверил бармен. По тону его было заметно, что он бы с удовольствием разок Хэвиленду врезал.

— Значит, любой, кто выпивает у вас, может подойти к стойке и воспользоваться спичками? — не отставал Уиллис.

— Ага, — подтвердил бармен. — Это так по-домашнему, вам не кажется?

— Послушайте, — спокойно предупредил его Хэвиленд, — оставьте этот тон или мы вам покажем, что такое «по-домашнему».

— Сыскачей я всегда боялся, — сухо сказал бармен, — еще когда был сопляком.

— Ну, если есть желание подраться, то я тот, кто вам нужен, — обрадовал его Хэвиленд.

— Я предпочитаю заниматься своим делом.

— На вашем месте я бы прикинул, на чьей стороне будет судья, к которому попадет дело по сопротивлению представителям закона — настаивал на своем Хэвиленд.

— Я не задираюсь и не сопротивляюсь представителям власти, — оправдывался бармен. — Так что успокойтесь. Пива хотите?

— Шотландского виски, — бросил Хэвиленд.

— Ладно, — протянул бармен, — а вам?

— Ничего, — ответил Уиллис.

— Ну же, — ободрил его бармен, — ну, давайте, нечего играть в кошки-мышки.

— Если хотите подраться, — заметил Уиллис, — мы оба в вашем распоряжении.

— Когда я дрался, мне всегда за это платили, — похвастался бармен. — Благотворительностью не занимаюсь.

— Особенно если уверены, что мы разделаем вас под орех, — заметил Хэвиленд.

— Разумеется, — фыркнул бармен. Налил в бокал шотландского и толкнул его к Хэвиленду.

— Вы знаете большинство своих клиентов? — спросил Уиллис.

— Постоянных — да.

Двери открылись, в зал вошла женщина в линялом зеленом свитере осмотрелась вокруг и села за столик неподалеку от двери. Бармен искоса взглянул на нее.

— Она страшная пьяница. Будет тут сидеть, пока кто-нибудь не купит ей выпить. Я бы ее выгнал, но в воскресенье нужно вести себя по-христиански.

— Оно и видно, — с иронией произнес Хэвиленд.

— Послушайте, что вам, собственно, надо? — не выдержал бармен. — Вы из-за той драки? Чего вы ходите вокруг да около?

— Из-за какой драки?

— Да было тут дело с неделю назад. Послушайте, не надо меня дурить. Чего вы от меня хотите? Что, у меня в баре непорядок? Хотите лишить меня лицензии?

— Пока это только ваши слова.

Бармен устало вздохнул.

— Ну ладно, сколько это будет стоить?

— Ты смотри, с этим парнем надо держать ухо востро, — заметил Хэвиленд. — Ты пытаешься нас подкупить, засранец?

— Я говорю только о новом налоге на охрану полицией, — оправдывался бармен, — я только спрашиваю, во что это обойдется. — Он помолчал. — Сто? Двести? Сколько?

— Я похож на двухсотдолларового сыскача? — спросил Хэвиленд.

— Я сам только двухсотдолларовый бармен, — оправдывался тот. — Такая тут такса. А ту чертову драку растащили за пару минут.

— Какую драку? — поинтересовался Уиллис снова.

— А вы что, не знаете?

— Засунь свои деньги обратно в чулок, — посоветовал Уиллис. — Мы не собираемся тебя грабить. И расскажи нам о драке.

У бармена отлегло от сердца.

— Вы точно не хотите выпить? — спросил он.

— Дра-ка, — по слогам напомнил ему Уиллис.

— Да ничего и не было, — проворчал бармен. — У ребят немного зашумело в голове, они и сцепились. Один врезал другому, тот дал сдачи, потом пришел я, и дело кончилось. Вот и все.

— А кто, собственно, дрался? — не унимался Уиллис.

— Ну те двое. Черт, как же звали того, что поменьше? Никак не вспомню. Тот что побольше — Джек. Часто ходит сюда.

— Джек?

— Ну, он в норме, только немного со странностями. Тогда он и тот, что поменьше, смотрели бокс по телевизору, и, думаю, Джек сказал коротышке что-то такое, что тому не понравилось, — ну, об одном из боксеров, понимаете? И тогда коротышка вскочил и врезал Джеку. Ну, а Джек ответил ему с добавкой, и тогда уже вмешался я. Вот и вся драка.

— И вы сами справились?

— Разумеется. Я вам скажу, что самое смешное во всем этом деле — что коротышке меньше досталось, чем Джеку. — Бармен осклабился. — Боже ж ты мой, как он ему врезал… Никогда бы не подумал, что у такого коротышки может быть такой удар!

— Ручаюсь, Джек был поражен, — Уиллис сразу утратил интерес.

— Поражен? Это как раз то слово. Особенно когда заглянул в зеркало. Этот маленький гаденыш засветил ему такой фонарь, какого я в жизни не видел.

— Бедный Джек, — сказал Уиллис. — А что касается остальных клиентов, вы не слышали, никто из них никогда не упоминал…

— Нет, такой фонарь, просто красота! Черт возьми, Джеку потом с неделю пришлось ходить в очках!

Пьянчужка, сидевшая за столом у двери, закашлялась. Уиллис не сводил с бармена взгляда.

— Что вы сказали?

— Джеку пришлось ходить в очках, чтобы спрятать фонарь, понимаете? Но какой был фонарь, просто картинка!

— Тот Джек, — спросил Уиллис, чувствуя, как рядом напрягся Хэвиленд, — он курит?

— Джек? Ясно! Разумеется, курит.

— Какие сигареты?

— Какие? Если вы думаете, что… Подождите минутку, в красной пачке, это что за сорт?

— «Пэлл-Мэлл»?

— Точно, эти.

— Вы уверены?

— Мне так кажется. Я, конечно, не следил за ним специально. Только думаю, что «Пэлл-Мэлл». А что?