Пропавший голос - Николай Иванович Леонов

– А вам это зачем? – не слишком приветливо буркнул тот в ответ, покосившись в его сторону.

– Мы из уголовного розыска, – ответил Станислав и показал удостоверение. – Ищем возможных свидетелей. Пропал человек, его надо найти.

– А что за человек? – не прекращая своего занятия, все так же хмуро спросил мужчина.

Такая манера общения Стаса несколько раздражала, но он проявил терпение и спокойно сказал:

– Пропал сын Романа Фоминина Леонид. Вам он не знаком?

– Да век бы не знать этого раздолбая и бездельника! – сердито пробубнил дядька. – Пропал, говорите? Да и черт с ним! Воздух будет чище!

Крячко сразу же понял, что, скорее всего, это и есть тот самый человек, который им нужен, понимающе кивнул и сказал:

– Ага! Значит, все-таки вы его знаете. Надо понимать, он причинил вам какие-то неприятности?

– Причинил, – неохотно проговорил этот человек, не отрываясь от своего занятия.

Когда Крячко спросил, не знает ли тот девушку Наташу, то ли Кузьмихину, то ли Горчихину, его собеседник бросил шланг и уже с изрядным нервным напряжением подтвердил данный факт:

– Знаю! Это моя дочь, к которой и подъезжал этот прохвост, ни дна ему, ни покрышки! Вскружил девчонке голову, добился от нее, кобелина, своего, чего хотел, и в кусты. А она чуть в петлю не полезла из-за этой сволочи. Слава богу, встретила нормального парня, сейчас у нее вроде бы жизнь начала налаживаться. А вы что, хотите с ней встретиться?

– Ну да. Может быть, ей что-то известно о Леониде Фоминине? – сказал Крячко, заранее зная, что именно сейчас услышит в ответ.

Ожидания его не обманули.

– Я не хотел бы, чтобы ее кто-то беспокоил и напоминал ей о том подонке! – жестко и категорично проговорил мужчина. – Тем более что Наташи сейчас дома нет. Она в Москве, в нашей городской квартире.

– Студентка, да? – спросил Крячко.

– Да, учится, – ответил отец.

Стас узнал, что его собеседника зовут Геннадием Васильевичем Горчихиным, оставил ему свою визитку и вернулся к машине.

– Неприветливый, однако, гражданин. Хотя я на его месте, скорее всего, вел бы себя точно так же, – проговорил он, захлопнув дверцу. – Это отец Наташи Горчихиной.

В нескольких словах Стас передал Гурову суть разговора с Геннадием.

– Вот как. Значит, удачно мы тут остановились, – включая передачу и трогаясь, отметил Гуров. – Конечно, хотелось бы большего, но ничего, и то, как говорится, хлеб. Значит, Наташа где-то учится? Хорошо. Информационщикам позвони, пусть попробуют найти номер телефона студентки Горчихиной Натальи Геннадьевны.

– Будет сделано! – доставая телефон, бодро откликнулся Стас.

Он неспешно поговорил с начальником информационного отдела, оглянулся на поселок, оставшийся позади них, тут же хлопнул себя ладонью по коленке, изобразил досадливую мину и заявил:

– Кстати, Лева, чуть не забыл тебе сказать. Я с конторой созванивался. Мне сообщили, что Алтыбеков и Ящанин в свой райотдел прибыли. Объяснительные и рапорта об увольнении ими написаны, с них взята подписка о невыезде. Комиссия в Березкино выехала, как Петр и обещал. Надо сказать, на первых же шагах она столько накопала, что шесть тамошних сотрудников сами поспешили подать рапорты об увольнении. Слушай, а не завернуть ли нам в Брыкалино? Конечно, это крюк изрядный, но там живет некто Захарин, машина которого похожа на тот седан, который проезжал по улице Чайковского.

– Знаешь, Стас, этот седан вряд ли причастен к нашему делу. Поэтому давай мы с тобой оставим его вместе со всеми остальными на потом. Мне кажется, что нам гораздо важнее сейчас было бы объехать столичных котоводов.

– Ладно, давай оставим седан на потом, – чуть разочарованно согласился Крячко.

В этот момент запиликал телефон Гурова. Ему звонил Леха.

– Лев Иванович, я выяснил насчет конфет «Блаженство». В общем, продавали их в буфете нашей столовки. Как сказала буфетчица, она завезла небольшую партию, так, чисто для затравки. Но их брали мало, поэтому такой сорт она больше не заказывала. А вот о том, кому их продавала, говорить отказалась наотрез. Мол, да кто ты такой? Может, эту информацию ты хочешь использовать в каких-то нехороших целях? И еще кое-что! Нашел я того парня, с которым сцепился Ленька. Он тоже говорить со мной отказался. Дескать, вали на все четыре стороны, пока цел. В общем, Лев Иванович, без вас тут полный завал.

– Хорошо, сейчас мы подъедем! – сказал Гуров и на первом же перекрестке свернул в сторону «Средилесья».

– Ну вот, Лева, сама судьба определила, ехать нам в Брыкалино или нет, – заявил Крячко. – В «Средилесье» у нас сейчас появится шанс найти какие-то следы Леньки Фоминина.

– Да, Леха Рублев впрягся в это дело по полной программе, – с оттенком добродушной иронии проговорил Гуров. – Он понял, что за кота ему тоже придется отвечать по статьям УК, и переполошился ой как не слабо. Когда узнал, что в том случае, если нам удастся найти и кота, и Леньку, ответственность отпадает начисто, стал самым ярым моим помощником.

– Вполне разумно! – сказал Крячко. – Для него это наилучшее поведение в сложившейся ситуации.

Прибыв в лагерь, Гуров созвонился с Лехой. Когда тот весьма оперативно примчался к воротам, господа полковники вместе с ним отправились в буфет. Они дождались, когда крупная тетка в полотняной белой шапочке и такой же санитарной куртке рассчитается с покупателем, и подошли к прилавку, сопровождаемые ее настороженно-удивленным взглядом. Лев Иванович показал ей удостоверение, представился и задал все тот же вопрос, который уже озвучивал и Леха. Кто из постояльцев «Средилесья» чаще всего покупал конфеты «Блаженство»?

Буфетчица издала глубокий озабоченный вздох, наморщила лоб.

– Больше всех «Блаженство» брала девочка из этих самых фемнисток. Вроде бы так их зовут. Она всегда ходила в розовых джинсах и кофточке такого же цвета с волнистым воротничком, а по его краю стразы нашиты.

Леха широко раскрыл глаза и несогласно помотал головой.

– Феминистка? Нет, эта особа нам вряд ли нужна! – с сарказмом проговорил он. – Лев Иванович, это та самая деваха, которая нас обозвала. За это мы хотели напугать ее. Она нас с Ленькой ненавидит люто и конкретно. Нет, с ней он уехать никак не мог.

– Еще брала конфеты девочка из волейболисток, – продолжила буфетчица. – Капитанша их команды. Зовут ее Людмилой. Так, а еще парень один из боксеров. Но я так поняла, что он не себе их покупал, а своей подружке. Вот и все.

– Боксера можете описать? – поинтересовался Крячко.

– Ну, какой он? – Буфетчица наморщила лоб, шумно вздохнула и продолжила: – Ростом выше среднего, на вид крепкий, ходит в серых спортивных штанах с белыми лампасами, майка голубенькая. У него один зуб золотой. Я еще