Машина убийств. Правдивая история об убийстве, безумии и мафии - Джин Мастейн

поражены спокойствием Нино. В основном он сидел за столом защиты и просматривал финансовый раздел газеты. И снова он был читателем "Уолл-стрит джорнэл", а не "Дейли ньюс".

Когда присяжные приступили к обсуждению, председатель жюри Филипп фон Эш также ожидал быстрого и сокрушительного вердикта о виновности по всем пунктам обвинения, поскольку улики были "настолько вескими". Только Джуди Мэй, разумеется, считала иначе. При первом голосовании присяжных только она выразила свое несогласие: "Я не верю ничему, что сказал Патрик Пенни".

В течение двух дней фон Эш и другие присяжные добивались от нее более четкого изложения своего мнения. "Это просто мое ощущение", - говорила она.

Вместо того чтобы объявить себя "подвешенным жюри", что привело бы к повторному разбирательству, фон Эш и другие сочли необходимым вынести вердикт. Когда единственный несогласный в конце концов признал наличие некоторых доказательств того, что Нино напал на полицейского, они воспользовались компромиссом и проголосовали за оправдание Нино и Пьяченте в убийстве, но осудили Нино за нападение, а Пьяченте - за менее серьезное обвинение, неосторожное причинение вреда. Джуди Мэй, помощник юриста, понимала, что смягченный вердикт лучше, чем "повешенный" присяжный, потому что при повторном рассмотрении дела подсудимым все равно грозило обвинение в убийстве.

Вымученный компромисс был "пародией на правосудие", - сказал фон Эш, после того как некоторые присяжные согласились обсудить дело с адвокатами обеих сторон. "Но было ощущение, что это единственное, чего мы могли добиться, потому что она не собиралась уступать по обвинению в убийстве".

Поскольку в жюри был один звонарь, а остальные не понимали, что такое суд присяжных, Нино грозило от пяти до пятнадцати лет тюрьмы, а не пожизненное заключение. Судья Лентол отказал в освобождении под залог в ожидании апелляции, но другой судья отменил его, и Нино отправился домой в относительно благодушном настроении, чтобы дождаться официального приговора.

Месяц спустя, во время вынесения приговора, адвокат Нино Джеймс Ла Росса попросил смягчить наказание, поскольку его пятидесятипятилетний клиент прожил "образцовую жизнь" и: "Для него это первое настоящее столкновение с законом, когда кто-то признал его виновным. Он работал все эти годы. Он постоянно был занят, постоянно зарабатывал деньги, постоянно вносил свой вклад в общество". Понятно, что все полицейские в зале суда почувствовали себя так, будто их заклевали.

Судья Лентол показал свои чувства в вынесенном им приговоре - максимальный срок, от пяти до пятнадцати лет. Однако, поскольку апелляционный суд уже отменил его решение, когда он пытался посадить Нино в тюрьму после вынесения приговора, Лентол позволил Нино оставаться на свободе до тех пор, пока Нино не подаст обязательную апелляцию на приговор о нападении.

Нино, разумеется, уже решил наказать Патрика Пенни, свидетеля, чьи показания решали дело, как сказали адвокатам обеих сторон все присяжные, кроме Джуди Мэй. Единственная причина, по которой Пенни еще не был мертв, заключалась в том, что Нино не решался действовать, пока приговор еще не был вынесен, на случай, если мольбы Ла Россы о снисхождении соблазнят судью.

Однако теперь смертоносный берег был чист. Смерть Пенни не должна была повлиять на апелляцию, которую готовили адвокаты Нино. Обжаловалось осуждение, а не приговор, который почти всегда юридически неоспорим.

Но как бы ему ни хотелось, Нино не мог выполнить эту работу самостоятельно. Недавно осужденный, он не мог рисковать еще одним серьезным арестом; как дважды проигравший, он никогда не выйдет из тюрьмы. Придется отомстить виртуально, через Роя, конечно.

Рой с готовностью согласился, и не только потому, что Нино возложил на него всю ответственность. Рой чувствовал собственную обиду, какой бы извращенной и корыстной она ни была. Именно Пенни была виновата в том, что впервые за всю неутомимую убийственную карьеру Роя кто-то из его подчиненных попался и был осужден, и было вдвойне неприятно, что это отличие, эта брешь в его непобедимой броне, досталась его боссу, Нино. Кроме того, он все еще переживал обвинение Доминика Монтильо, куда бы ни отправился этот выскочка, в том, что он бросил Нино на произвол судьбы.

Еще до вынесения приговора Нино Рой сказал Вито: "Знаешь что? Этот маленький хуесос Пенни заплатит, как только мы узнаем, где он прячется и с кем общается".

Из судебного процесса Рой узнал, что Пенни - грабитель с полицейским прошлым, потому что адвокаты Нино бросили это в лицо Пенни, пытаясь дискредитировать его показания. Это означало, что у полиции должен быть фоторобот Пенни; Рой хотел получить его, чтобы скопировать и распространить среди членов команды, когда они начнут поиски Пенни.

Обычно Рой полагался на детектива Питера Калабро из отдела по борьбе с автопреступлениями, но вскоре после того, как Нино был осужден, Калабро был жестоко и внезапно убит - в кои-то веки не по вине команды.

Возвращаясь домой в Нью-Джерси после окончания службы в Квинсе, Калабро был застрелен из дробовика убийцами в проезжавшей мимо машине. Кенни Маккейб и другие детективы, расследовавшие это убийство, так и не нашли достаточно улик для уголовного преследования, но пришли к выводу, что тридцатишестилетнего Калабро убили родственники его жены, которая утонула при подозрительных обстоятельствах в 1977 году.

Калабро жил с маленькой дочерью и со своим партнером по автопреступности Джоном Доэрти, бывшим жителем Флэтлендса и другом детства Роя, который познакомил Калабро с Роем. Жена Доэрти утонула дома в ванне в 1978 году после сердечного приступа, согласно заключению судмедэксперта.

Во время убийства своего партнера Доэрти сообщил СМИ , что он "убит горем", и сказал: "У меня в семье умер человек".

Оставив Доэрти одного, Рой связался с другим полицейским, с которым подружился за последние три года, - Томасом Соботой, ветераном с десятилетним стажем и жителем Канарси, который сильно выпивал в "Джемини" с 1977 года. Собота также любил играть в азартные игры и задолжал букмекеру бара, Джозефу Гульельмо, около тысячи долларов. Как и все остальные офицеры и пожарные, которые пили и играли в Gemini Lounge на протяжении всей его истории, он никогда не знал, что происходит в клубе на заднем дворе.

Обращаясь к Соботе, Рой сказал, что ему нужен фоторобот Пенни, потому что друг хочет найти его и передать ему важное сообщение. Собота не был специалистом по мафии; он расследовал обычные преступления в 6-м участке Манхэттена. Он считал Роя просто ростовщиком, что не имело большого значения, но и принципиальности ему было не занимать. Худшее, что, по его мнению, замышлял Рой, - это то, что Пенни дал показания против друга, и Рой или друг хотели набить ему морду - тоже ничего особенного.

Чтобы прикрыть себя в отделе Гринвич-Виллидж и создать впечатление, что у него были основания потребовать фоторобот Пенни, Собота завел