Тени древней земли - Юрий Борисович Салов

class="p1">Полицейские кивнули в знак согласия.

— Пройдемте лучше в дом, − вздохнул Эркенов.

Ничего не понимающая Регина Львовна поплелась за ними.

Она уселась в добротное кресло с высокой спинкой за стол. Взгляд ее был устремлен в пространство. Переглянувшись, Евгений с Марией приступили к обыску.

* * *

После двух, вернувшись в Управление, Евгений направился непосредственно к Фирсову. Постучав, он отворил дверь в кабинет, и полковник молча сделал пригласительный жест рукой. Кротов откашлялся и начал:

— Здравствуйте, Яков Михайлович, наш группа недавно прибыла из дома Барсукова…

— Здравствуй, Евгений. Садись…

Фирсов разлил по чашкам горячий кофе.

— Я бы хотел обсудить план предстоящих операций по делу Барсукова и по другим вещам, касающихся убийства.

— Пей, давай, − полковник начал разговор первым, − в доме в Белогорске новая находка. Нашли кувалду, которой, по всей видимости, прибивали маску к лицу Гурджиевой. Отпечатков на ней не обнаружено, но следы крови есть, и их немало. Ждем результатов экспертизы.

− Да, дела, − выдохнул Евгений, − мы же нашли обрывок рецепта на санапакс — завалился за ящичек в столе и его прижало к задней стенке. Когда вытаскивали ящички, он и выпал. Да еще и Регина Львовна подтвердила, что муж принимал сильнодействующие препараты. Сейчас Эркенов выясняет в аптеке, получал ли Роман Игоревич именно те, следы которых нашли в крови Латыпова. Сейчас все компьютеризировано, надеюсь, скоро получим результаты.

− Как Регина Львовна? — тихо спросил Фирсов.

− Ей плохо стало, когда до нее дошла суть, что мы подозреваем ее мужа в убийстве. Райская вызвала ей «скорую». Возможно, сердечный приступ.

− Как думаешь, где он может скрываться? — полковник допил кофе и покосился на Евгения.

− Без понятия, − пожал плечами Кротов, − возможно Ионов знает. Но вряд ли он что-то скажет.

− Да уж, сегодня нам ничего не удалось от него добиться, − хмыкнул Яков Михайлович.

Какая-то расплывчатая мысль пришла в голову Евгению, и он сказал, чтобы как-то закончить разговор:

— Яков Михайлович, а можно затребовать то давнее дело, по которому проходил Ионов? Вроде он там затевал с малолетками…

— Да, припоминаю что-то. Но мне кажется, материалы дела перевезли в Украину. Закрытые дела вывезли на материк еще на стыке тринадцатого и четырнадцатого годов. Приказ был из Киева.

— А у вас, Яков Михайлович, остались связи в МВД Украины? — тихо спросил Евгений.

− Слушай, Кротов… − откинулся на спинку кресла шеф, — У нас и так достаточно улик против доцента.

— Так значит есть? В Киеве? И возможно прислать по интернету скан материалов дела? Неофициально?

Полковник вспыхнул.

— Черт побери, Евгений! Да, есть. И мне проблемы не нужны. Меня и так подозревают в сливе служебной информации нашему… противнику. Я… А я не знаю, что мне делать. Для меня работать, значит добиваться цели, побеждать, терпеть поражения, получать по носу — все, что угодно — только не заламывать в отчаянии руки. И я не хочу давать своим недругам повод для рапортов наверх с целью занять мое место. А таких немало, имей в виду! Я хочу работать и работать здесь, в Крыму. Точка.

Но Евгений видел, что он сам себя уговаривает, что он не уверен, что именно так надо, а не иначе. И поэтому, чиркнув на бумаге несколько слов, тихо сказал:

— В общем, вот моя электронная почта. Пусть отправляют, если будет такая возможность. Но если вы считаете, что нецелесообразно… — он замолчал, потому что увидел, что Фирсов спрятал бумажку в ящик стола.

— Иди, работай, − выдохнул он.

* * *

Огромная полированная поверхность стола в архивной комнате уже была почти полностью закрыта материалами по делу Барсукова. Евгений сидел и изучал его тетрадь с записями про давние убийства семьдесят восьмого и восемьдесят девятого годов.

Под вечер появился Неделин. Выглядел он не лучшим образом — уставший, потрепанный.

— Привет. Что нового? — спросил Евгений.

− Я все проверил: Барсуков получал по рецепту тизерпин, санапакс и димедрол. Вся информация проверена.

— Ты был чертовски эффективен. Молодец, правда.

— Брось. Мне кажется, что как раз вы с Марией проделали образцовую работу.

— Маценко дал нам серьезный толчок. Без его помощи и поддержки мы бы так и остались там, откуда начали.

— Есть одна вещь, которая меня беспокоит, — сказал Марат.

— Что такое?

— Мне полчаса назад сообщил наш агент в общине караимов, — продолжил он. — Барсукова видели в селе вместе с братьями Латыповыми. Они все вместе вышли из дома старого Бабакая и затем куда-то уехали на джипе. И еще: одна женщина из клана Латыповых сообщила, что на днях в деревню привезли сбежавших оттуда подростков — Михаила и Эстер; и по ее словам, родственники очень неласково обходились с Михаилом.

Евгений и Марат обменялись взглядом, затем питерец посмотрел в окно. Он понял, что это первый настоящий осенний день с тех пор, как он приехал на полуостров. На небе сгущались грозовые тучи. Максимум через час начнется ливень.

— Однако, — сказал он, возвращая взгляд на Неделина. — Знали бы они, кто убил их родственника.

— Что думаешь предпринимать?

— Ну, хоть номер джипа этот человек записал? — спросил Евгений.

− Да.

— Надо активизировать поиски, — пробормотал Кротов. — Старик может быть опасен.

Глава сто шестая

Наутро, Фирсов и Кротов поехали в СИЗО-1, снова допрашивать Ионова.

−Итак, жизнь продолжается. Считаешь, он все же не убийца? — Яков Михайлович прищурился на молодого коллегу.

— У нас была возможность дважды допросить Ионова, — размышлял Евгений. − Оба раза мы убедились, что у этого ублюдка буйный нрав, но он не из тех, кто умеет держать себя в руках. Совсем наоборот. Мне достаточно было довести его до предела, и тогда я понял, что он никогда не смог бы совершить убийство. Или, по крайней мере, не убийство Дианы, которое требовало тщательного хладнокровия и планирования.

— Если только он не спланировал все до мелочей, как некий запасной план, — предположил полковник.

— Когда я поставил себя на место Ионова и спросил себя, что бы я сделал на его месте, когда девушка избита, ее кровь была в моей машине и на моей одежде, а все улики указывали на меня, то я бы подумал о своем кураторе.

— Почему так?

— Потому что правда никогда не бывает сложной. Правда всегда предельно банальна и проста. И если бы я был на месте доцента, в той ситуации, когда адреналин зашкаливает, а страх быть пойманным мешает, я бы поступил самым естественным образом: попросил помощи у единственного в этой ситуации, кто мог бы помочь.

*