Нефрит - Сергей Юрьевич Михайлов

откуда они узнали, что это сделал я?! Неужели кто-то из наших работает на них?

Ленька перевел мой ответ, Линь сделал вид, что слушает его, потом опять выдал длинную фразу.

– Николай Тимофеевич, господин Линь считает, что тут вы неправы. Марик и его люди не просто убийцы, они члены как раз той самой группы, которая хочет зайти на золото.

Я едва удержался, чтобы не вскочить. Мне не хотелось верить, что мы не разглядели новую банду у себя под носом.

– Откуда вы знаете?! В поселке нет и не было новых коммерсантов, желающих зайти на чужое место. Сами же знаете, что все уже давно поделено. Для этого надо кого-нибудь выпнуть из игры.

Китаец опять выслушал перевод и только потом начал отвечать. Меня злила эта комедия, но я сдержался.

– Это проверенные сведения, – Ленька повторил слова главаря. Понятно было, что про то, как они это узнали, Линь не скажет.

– Николай Тимофеевич, теперь мы хотим разобраться с убитыми. Мы действительно не убивали Шурыгиных. Хотя произошло это на нашей базе, но стреляли из леса. Мы потом нашли место, снайпер там ждал несколько дней. Кто-то, зная про наши разногласия, хотел, чтобы мы начали войну. Кто это точно был, мы не знаем, но думаем, что это те же люди, что напали на вас.

Я кивнул. Вообще-то логично, если мы начинаем убивать друг друга, то третьему нужно просто сидеть и ждать, пока мы оба не ослабнем. Потом выбрать момент и ударить. Теперь, после того как на меня напали у Саши и я побывал в пыточной бане, я уже не отмахивался с ходу от таких объяснений. Хотя раньше мне гораздо логичней казалось, что это хунхузы плюют на все договора и бьют там, где только появляется возможность. И надо сказать, по всем рассказам это за ними водилось. Однако не так явно, если бы они и ударили, то очень хитро, так, чтобы никто на них не подумал. Да, надо было подумать, прежде чем ехать бомбить общагу китайцев. Молодой я еще. Но в оправдание я тут решил, что хоть и сглупил, но это пошло на пользу. Банду китаез обескровили, вон как Линь стал уважительно общаться. И этого сучонка, маленького китайца, собственноручно придушил.

– Хорошо. Я готов поверить в это. Наша война действительно помогла бы третьей стороне.

Линь хорошо играл свою роль, если бы я своими ушами не слышал, как он говорит по-русски, я бы поверил сейчас, что он не понимает, что я говорю. На то, что я согласился с их трактовкой убийства Шурыгиных, он одобрительно кивнул, только выслушав переводчика. Потом опять длинно заговорил.

– Господин Линь, рад, что вы наконец поверили. Теперь надо решить вопрос по обмену людей. Мы хотим сделать это как можно быстрей.

– Я тоже!

– Тогда вечером, как стемнеет, мы привезем ваших людей к мосту через Подгорку. Там есть съезд под мост, знаете?

– Конечно.

– Там никто ничего не увидит, а подъезжающие машины видно издалека. Привозите туда же наших людей. Там и обменяем.

– Согласен. Так и сделаем.

– Но вы в курсе, что двое людей у вас погибли?

И в этот момент я заметил, что не такой уж Линь и невозмутимый, при моих словах об убитых его глаза сверкнули, и он так сжал челюсти, что, казалось, сейчас я услышу скрип зубов. Однако он тут же вернул на лицо маску невозмутимого монаха. Похоже, ему был очень дорог этот китайчонок, которого я задушил. Но он лишь кивнул, выслушав перевод Леньки. Потом заговорил о другом.

– Николай Тимофеевич, теперь, когда все срочные вопросы решили, давайте перейдем к главному – распишем территории, которые принадлежат вам, и те, что принадлежат нам. То есть определим границы, за которые ни мы, ни вы лезть не должны.

«Вообще-то вам здесь ни хрена не принадлежит», – подумал я, но это был действительно главный вопрос – решим его, значит, отодвинем все войны, и бизнес будет работать более-менее свободно, поэтому вслух сказал другое:

– Да, давайте проведем границы.

У китайцев, похоже, все уже было продумано, потому что Ленька сразу начал говорить.

– Во-первых, те места, где сейчас уже работают ваши и наши люди, остаются так, как есть сейчас. Согласны?

– Конечно!

– Теперь по поводу новых территорий…

Однако договорить он не успел. На берегу что-то кричал Петруха, двое китайцев не пропускали его на тропу. Я вскочил.

Ленька быстро что-то говорил своему Шефу.

– Это что-то серьезное, – сказал я, обращаясь к ним. – Мой человек не стал бы отвлекать меня по пустякам.

– Пусть идет, расскажет, что там, – согласился китаец.

Ленька быстро выкрикнул пару слов в телефон. Китайцы на берегу расступились, и через минуту Петька подбежал к нам.

– Тимофеич! – задыхаясь, заговорил он. – Отойдем на секунду. Тут такое дело.

Я сразу вышел из беседки и отвел Петра в сторону.

– Говори.

– Ребята проследили за москвичами, – жарко зашептал он. – Так вот они говорят, что москвичи живут в доме Росомахи!

– Ты охренел?! Чё несешь-то? – не удержался я.

– Я-то при чем? Сейчас звонил Ведро, ну Толик Ведерников, которого ты оставил следить. Все без ошибок, москвичи с пожара поехали к дому вашего дядьки и зашли как к себе домой.

– Да что, нахрен, там творится! Телефон мне! Хотя подожди, сейчас поедем.

Я быстро вернулся в беседку.

– Скажи своему шефу, что переговоры на сегодня заканчиваются. У меня форс-мажор. По тем вопросам, что решили, все остается в силе. О будущем еще поговорим позже. Но людей сегодня все равно меняем.

Подождал, пока китайцы выполнят ритуал с переводом, и нетерпеливо спросил:

– Ну что? Шеф все понял?

– Да. Все в порядке, господин Линь понимает, что у вас очень серьезная проблема, иначе вы бы переговоры не остановили. Поэтому желает вам удачи. О следующих переговорах договоримся, как только вы решите свои проблемы. Просто позвоните на тот же номер.

– Хорошо! – согласился я и уже на бегу на прощание махнул рукой китайскому мафиози. Тот в ответ склонил голову.

– Роман Иваныч, Мишка, бегом в машину! Все узнаете по дороге.

Как только мы сели в джип, я толкнул Петьку в плечо.

– Гони!

– Куда едем-то? – спросил он, нажимая на газ.

Блин! В горячке я даже не подумал про это. Казалось, надо срочно лететь к дому дядьки и разбираться. Но если там все люди москвичей, что мы сделаем вчетвером?

– Стой, Петя! – неожиданно скомандовал Наиканчин. – Так дело не пойдет!

Он повернулся ко мне:

– Сначала расскажи, что случилось? Потом я позвоню и отпущу своих людей, а потом уже решим, что