Картер Браун - Том 25. Полицейский и призрак

— Кто? — спокойно поинтересовался я.

— Кто? — Кажется, я не внушал ей доверия. — Да откуда ж мне знать!

— Придется взглянуть.

— Мысль неплохая, — съехидничала она. — Пора что-то предпринять.

Симпатичный домик выглядел внутри вполне по-спартански. Через гостиную я прошел в спальню, отметив, что моя провожатая отстала. Посреди широкой кровати лежала обнаженная стройная женщина со сложенными на маленькой груди руками, темные волосы разметались по подушке. Подойдя ближе, я увидел на левом виске страшную черную рану, хотя крови запеклось на удивление мало. Каким безмятежным было выражение ее миловидного лица — при таких-то обстоятельствах. Осмотрев тело, я пришел к заключению, что при жизни она была на редкость привлекательной.

Потом открыл комод и стенной шкаф — везде пусто. Перед глазами промелькнула странная картина — девушка пришла голая с пляжа, вытянулась на кровати в позе скромницы и вежливо попросила убийцу приниматься за дело.

Вернувшись в гостиную, я нашел Стефани Чэннинг на краешке ротангового кресла. Она застыла, обхватив себя руками.

— Ну? — Резкий звук ее голоса не предвещал ничего хорошего.

— Следователь будет с минуты на минуту. После осмотра перевезем тело в морг.

— Чем скорее, тем лучше. Вы же понимаете, у меня весь уик-энд пропал, даже не начавшись.

— Для той девушки в спальне пропало намного больше. Кто такой Чак?

— Чак Генри. Хороший мой приятель.

— Где можно его найти?

 — Где-то на Восточном побережье. Он улетел в Нью-Йорк сегодня в два пополудни и планировал вернуться к понедельнику.

— Отлично, — хмыкнул я.

— Сомневаюсь, однако, чтобы он ее знал, — продолжила она с уверенностью. — Она совершенно не в его вкусе.

— А вы в его вкусе?

Синие глаза сузились.

— У нас абсолютно платонические отношения. Чака больше интересуют конфузливые дурочки, у которых, кроме хихиканья и жеманства, нечего за душой. Он, собственно, не больно-то Отличается от прочих мужчин — все та же смесь патетических восклицаний, болтовни, трогательных прогулок и безумного вожделения. — Она горделиво вскинула голову. — Вам бы следовало знать, лейтенант, что я являюсь одним из учредителей организации ШЛюХИ.

Я восхитился:

— Вы прекрасно сохранились.

— Что?

— Ну, для учредителя второй в мире древнейшей профессии.

Она холодно расшифровала:

— ШЛюХИ — это сокращенно Школа любви холодных интеллектуалок.

— Что-то вроде своеобразного женского движения? — осенило меня.

— Естественно. — Она ехидно улыбнулась. — Сейчас вы скажете: так вы лесбиянки?

— Так вы лесбиянки? — невольно вырвалось у меня.

— Типичный образчик дутого мужского тщеславия. Нет, я не лесбиянка. Более того, готова к серьезным отношениям с мужчиной, но произойдет это лишь на основе равенства. Для начала это должен быть мужчина, который станет относиться ко мне не только как к объекту для секса.

— Полагаю, то же самое скажет и мужчина. Об этом много говорят, да толку мало.

Нас прервал резкий стук в дверь. Стефани чуть не упала с кресла.

— Это док Мэрфи. Полицейский врач, — сказал я. — Все в порядке, он не кусается, только пугает.

Я пересек гостиную, открыл дверь и — попал… в Диснейленд. На пороге стояли Микки и Дональд в огромных нелепых масках утенка и мышонка, сделанных из папье-маше. В широких белых комбинезонах, делающих более объемными их высокие фигуры, в белых перчатках и белых башмаках. Лишь одна вещь была явно лишней — это пистолет, который Микки держал в руке. Ствол пистолета уперся мне прямо в живот. Интуиция подсказала, что сейчас не до вопросов — кровь застыла в жилах.

— Вот это здорово. — Голос из-под маски звучал как-то неестественно-механически.

— Руки на голову! — таким же ненатуральным голосом скомандовал Дональд.

Я выполнил его требование, и через секунду рука Микки извлекла из кобуры мой пистолет 38-го калибра.

— Полиция? — поинтересовался Дональд.

— Полиция, — подтвердил Микки.

— Местный, — сказал Дональд, — это никуда не годится. Совсем никуда не годится.

— Верно. — Оружие в руке Микки дернулось в мою сторону. — Ну-ка, подвинься, полицейский хренов.

Я отступил на середину комнаты. Позади меня было слышно затрудненное дыхание. Обернувшись, я увидел Стефани Чэннинг с искаженным лицом. Она тяжело дышала, ее грудь словно пыталась разорвать ткань кофточки.

— Кто она? — спросил Дональд.

— Понятия не имею, — ответил Микки. — Может, получила премиальные за неделю работы. Труп, должно быть, в спальне, так что уберем его. Может, этот малый ждет компанию.

— Сдается, он ждет по кумполу, — осклабился Дональд, — давай исполним его желание?

— Если только он будет настаивать. Пока иди и вытащи труп из спальни.

Маски остались спокойными даже при звуках подъезжавшего автомобиля.

— Все просто, коп, — сказал Микки, пока снаружи выключали зажигание, — сейчас ты избавишься от приехавших — и быстро! — не то мы убьем тебя, девицу и того, кто там приперся в самый неподходящий момент.

В дверь с силой постучали, я пошел под дулом пистолета Микки. Приоткрыл дверь на целых три дюйма и уставил глаза в глаза доку Мэрфи. Кустистые брови резко взметнулись, а я ощутил желудочный спазм.

— Ну как ты там, Эл? — меланхолично спросил Мэрфи. — Все скучаешь с трупом наедине?

— Это была ошибка, — пробормотал я.

— Всякое убийство ошибочно, — весело отозвался он, — просто пока выполняешь служебные обязанности, поменьше морализируй.

— Это просто ошибка. Никакого убийства, нет ни трупа, ничего. Прости за беспокойство.

Мэрфи удивленно прищурил глаз:

— О’кей, ну, так дай зайти. Выкурим по сигарете и поплачем друг другу в жилетку по поводу такой скучной жизни, безо всяких трупов.

Он толкнул дверь. Я уперся со своей стороны, не давая приоткрыть ее ни на дюйм больше. Мы поборолись секунд десять, потом Мэрфи притомился.

— Ты не хочешь покурить?

— Прости, док. — Я ему выразительно подмигнул. — Как-нибудь в другой раз.

— Ты меня выталкиваешь? — Он что-то заподозрил. — Эй, Уилер! Ты там, случаем, не заперся ли с каким цыпленком?

— Именно. — Я опять подмигнул. — Знаешь ведь, как это бывает?

— Давненько не занимался, — с сожалением констатировал он. — У моей жены на этот счет встроенный радар.

— Да, трудновато. — Я почувствовал, как мое левое веко самопроизвольно дернулось. — Ты же понимаешь, как противно бывает, когда тебя прерывают в самый ответственный момент.

— Понимаю, понимаю. Ты уверен, что не хочешь избавиться с моей помощью от нервного тика в левом глазу?

Явственно ощущая вороненую сталь пистолета у себя на пояснице, я промычал:

— Да нет, спасибо. Это все от влажности, — и захлопнул дверь прямо у него перед носом.

Несколько секунд не было ничего слышно, потом раздался рев мотора, зазвучавший радостной симфонией. Когда звуки затихли, ствол оружия перестал упираться мне в спину. Медленно повернувшись, я увидел, что пистолет Микки все еще направлен прямо на меня. Рядом стоял Дональд, труп свешивался с его плеча. Все это вдруг представилось мне абсурдистской картиной раннего Энди Уорхола.

— Мы вначале допустили ошибку, — произнес Микки. — И сейчас с этим покончим. Тебе будет не о чем беспокоиться, коп, — никаких вещественных доказательств, ни убийства, ничего.

— Спасибо! — ответил я.

Дональд указал на Стефани Чэннинг, остававшуюся безмолвной и безучастной.

— А с ней что?

Микки задумался ненадолго и наконец решил:

— Мы с ней прокатимся — подбросим в город.

— А с этим? — Дональд ткнул в меня пальцем.

— О нем позаботимся, когда ты упрячешь двух девок в машину. — Голос из-под маски Микки звучал утомленно.

— О’кей. — Дональд тряхнул плечом, и мертвая девушка непристойно качнулась.

Микки расположился так, чтобы держать нас со Стефани в поле зрения. Он раздраженно обратился к ней:

— Вот что, златовласка, ты всего лишь досадная неожиданность, так что, если не будешь делать, что тебе велят, считай, что мертва. Ясно?

— Ясно, — дерзко ответила она.

— Ну-ну. — Микки малость напрягся и повел пистолетом. — Это что еще за штучки? Я с тобой, сестричка, не шутки шучу.

Стефани Чэннинг продолжала зло глядеть на него. Вернулся Дональд, уже без трупа, и хлопнул дверью:

— Я вот что подумал. А как мы с ней поедем? Мы не можем быть на шоссе в масках, нас засекут.

— Уймись. Она покатит первым классом — в багажнике.

Стефани разозлилась:

— Какого черта? Ни в каком багажнике я не потащусь. У меня клаустрофобия.

— Ладно, сестренка. — Дональд помахал пистолетом у Стефани перед носом. — Кончай базар.