Банши. Город грехов (СИ) - Скай Айла

— Стоп, Вадик. Остановись, иначе я наговорю много того, что твое старческое сердце возможно не выдержит. А брать еще один грех на душу я не желаю. Я не нуждаюсь в твоей помощи. Ты видишь в моих глазах моего отца. Сам сказал. Так вот, я не знаю, кем он был. Но знаю то, кем сама являюсь. Я — жуткое чудовище, порожденное в результате игр взрослых людей. И с недавних пор, дорогой крестный, я — глава клана. Вася? Ты не имеешь права произносить это имя. Васю методично растоптали и от нее остались лишь руины. А на них взрастили палача, — что-то в моем взгляде заставило Гаврилова отпрянуть и отпустить мои колени. Он зарылся в волосы, опустив голову в пол. — Поздравляю, крестный, потому что тебе выдалась редкая возможность познакомиться с Банши, — он вздрогнул и поднял на меня потерянный взгляд. — А я в свою очередь скажу, что не совсем рада этой возможности.

Говорят, что время лечит. Не думаю, что оно хоть когда-либо вылечит меня. Человек, сидящий на полу, был моей семьей. И когда узнал о моем существовании, даже не попытался предупредить об опасности, что ожидала меня. Он не попытался даже встретиться со мной. Ощутила легкое прикосновение к моему плечу, вспомнив о том, что в комнате мы были не одни.

— Я покажу, — голос блондина раздался в гнетущей тишине.

— Что покажешь, верхний?

— Склеп. Никогда не верил в судьбу и совпадения. Мой отец знал Марка Булатова — они были близкими друзьями. Он каждый год ходит на его могилу, потому что больше не кому.

— Отчего же?

— Яров истребил всех, кто был хоть как-то связан с ним или являлся его родней. Поэтому мой отец ходит не только к Марку. Он ходит ко всем.

Что могло быть хуже новостей о том, что моя мать была продана дядей другому мужику в качестве «жены», мой отец был убит, защищая нас, а сейчас психованный ублюдок рыщет в поисках ответов и жаждет кровавой мести, забрав у меня семью, с которой я так и не успела познакомиться? Только новость о том, что я могла предотвратить это. Могла помочь, если бы крестный вовремя открыл свою пасть и заговорил.

Мне казалось, что руины невозможно разрушить, потому что рушить уже нечего. Оказывается, я ошибалась. Очень даже возможно.

Глава 45. Вот оно — мое отражение

Амир застал Борзова примерно в том же положении, что и Вася ранее. С головой в бумажках и изрядно потрепанного. И в отличие от девушки поесть с собой мужчина не захватил. А если бы еще узнал, что Вася тут еду разносит всяким прокурорам, то назрел бы конфликт. Большущий такой. Богдан с Данилой запаздывали, поэтому он решил не ждать, а подняться в кабинет прокурора.

— Ты вообще отдыхаешь? — вместо приветствия выдал Амир, заняв место на диване. Он успел освежиться и выглядел уставшим, но хотя бы ухоженным. Темно-синие джинсы, распахнутая на груди белоснежная рубашка с подкатанными рукавами, обнажающими предплечья, и удобные белоснежные кроссовки. Мокрые волосы после душа растрепались, и сегодня он мало чем напоминал сурового криминального авторитета. Разве что густой бородой и сбитыми костяшками, если это можно было к таковым признакам отнести.

— И тебе, Сеитов, привет, — протянул устало Борзов. — Почему ты здесь?

— Ты же говорил, что есть информация. А я был несколько занят. Скажем так, у тебя стало намного дел поменьше относительно сегодняшнего утра. Считай, что их не существовало.

— Оно уже в архиве. Так что и у тебя дел поменьше стало, — не остался в долгу прокурор, вновь зарываясь лицом в бумаги.

— Ты о чем?

— Думал, что Василиса рассказала тебе, раз вы тесно общаетесь, — уколол прокурор.

Амир нахмурился, понимая выпад Борзова. Он не знал, что именно связывало этих двоих, однако их непонятные отношения ему не нравились. Он доверял девушке, но, черт возьми, ревность задушить в себе было невероятно сложно. Особенно когда подливают горючее в пылающий огонь. Амир мог бы ответить Борзову, мог бы подправить правильные черты его лица, мог бы поспособствовать его смещению. Его возможности и полномочия были велики. Только вот нуждался ли он в этом? И нуждалась ли в этом Василиса? Ответ был на поверхности. Нет, они оба не нуждались. Ревность — штука страшная и необъяснимая. Она — катализатор для грехов. Хочешь нарушить заповеди — просто приревнуй. Остальное уже не за тобой, а за ними — страшными грехами людскими. Амир ревновал, но не нуждался в ревности. Мужчина выдохнул, возвращая себе равновесие и чувствуя, как гнев отступает. Она с ним — это главное. И Вася сказала, что у нее есть информация, но, злясь на потерю контроля, он даже не уточнил по какому поводу. Сам виноват.

— Теснее, чем ты можешь себе представить, Борзов, — скупая улыбка тронула губы Амира. — А такие моменты к разговору не предрасполагают, полагаю, ты понимаешь, о чем я. Что с Царевым?

— Дело в архиве. Мы нашли убийцу, — поджал губы Аркадий. — Вернее свидетеля, а Василиса на месте догадалась по его наводке.

— И кто же это?

— Свидетель описал убийцу, как хромающего на обе ноги человека, создавая впечатление, словно он пытается найти положение, которое принесет ему меньше боли.

— Дмитрий Царев.

— В точку, Сеитов. Василиса попросила отправить дело в архив и при мне позвонила Цареву-младшему. Он знает, что она идет за ним. Вася сказала ему про карты и желание Царя. И попросила не вмешиваться, — он откинулся на спинку кресла, разминая шею. — Я и не вмешиваюсь.

— Понятно, — Амир знал, что теперь Дима — задание Банши. — Что ж, тогда до встречи, Борзов, — он поднялся и направился к двери.

— Амир? — позвал его прокурор, и мужчина замер. — Я всегда буду поблизости. Она, хоть и не нуждается в этом, знает это. И теперь это знаешь ты. Я принял ее выбор и надеюсь, ты примешь мой. Мы — взрослые люди, не так ли?

— Расслабься, прокурор, — Амир посмотрел на Борзова, повернувшись к нему. — Я не просто так ношу свою фамилию. Но если увижу, что твоя поддержка станет напоминать мне иное… Я покажу тебе воочию, почему получил свое прозвище.

***

Кладбище было ухоженным и закрытым. Мы довольно быстро добрались до него. Отказавшись ехать в машине мастера, я поехала прямиком за ним. Пришлось завернуть в одно место, не ожидала, что мне сегодня повезет. Но как оказалось, сегодня Госпожа Фортуна повернулась ко мне лицом, а не жопой как обычно. У склепа нас ожидал пожилой статный короткостриженый светловолосый мужчина в темно-синем костюме. Он держал в руках огромный букет синих роз. На звук наших шагов мужчина обернулся. Мастер успел привести себя в порядок, дабы не шокировать папашу видимо. А вот мне пришлось накинуть поверх наряда свою рубашку. Не скажу, что стала выглядеть приличнее. И мне как-то было плевать на это. Встретившись взглядом со стариком, увидела его удивление и неверие. Похоже даже несмотря на макияж, я напомнила ему его друга.

— Василиса, — протянула ему ладонь, прерывая неловкое молчание. Он перехватил ее, и мы пожали руки. — Он тут? — посмотрела на склеп. Мужчина утвердительно кивнул. — Мне необходимо попасть внутрь. У вас свои каноны, а у меня свои. После поговорим.

Я вернулась к багажнику, извлекая то, что в ближайшее время думала — не увижу. Со вздохом натянула черные кожаные перчатки и подхватила в обе руки содержимое.

— Помочь? — голос мастера раздался совсем рядом.

— Нет. Это лишь моя ноша, — я покачала головой в ответ и проследовала за стариком.

Склеп представлял собой круглое здание около трех метров в высоту, украшенное полуколоннами и выпуклыми символами солнца по всей своей поверхности между ними. Стальная дверь с характерным скрежетом распахнулась, и мы прошли внутрь. Ни разу не видела склеп, он впечатлил своей архитектурой и атмосферой. Тут не пахло смертью, скорее — покоем. По кругу располагались узкие ниши, загадочно подмигивающие своей темнотой. Между ними — выпуклые каменистые части, освещенные десятками длинных свечей-столбиков под колпаками. В центре комнаты располагалось каменное возвышение, напоминающее своеобразный алтарь. На нем и вокруг него были расставлены свечи, лежали синие розы, уже потерявшие свою свежесть, но еще не завявшие. Было видно, что кто-то был здесь недавно.