Вячеслав Жуков - «Шестисотая» улика

– Вот и у меня кончились, – произнес Бабенко, для верности и в самом деле купив в киоске пачку сигарет.

Филатов терпеливо выждал, пока он расплатится и заберет сдачу, потом сказал заискивающе:

– Николай Константинович, вот человек, – кивком головы он указал на стоящего рядом, – только что приехал в Москву. Прочитал в газете объявление, что нам на работу требуются люди, ну и обратился по адресу. Вот не знаю, что и делать. Помочь хочется. Хорошо, что мы с вами тут встретились.

Бабенко еще раз пристально оглядел стоящего рядом с Филатовым человека, находя, что как видно сама судьба дарит ему шанс. Спросил:

– Откуда вы?

– Да с Украины. Приехал к вам сюда на заработки, – ответил человек.

Бабенко кивнул головой и задумчиво проговорил:

– Все хотят заработать, но не у всех это получается.

– Простите, что вы сказали? – не понял человек.

Бабенко махнул рукой, сказав:

– Да это я так, к слову, – и тут же спросил: – Машину водить умеете?

В глазах стоящего перед ним человека, промелькнула надежда, что ему не придется ворочать кирпичи на стройке, как то делают тысячи его соотечественников приехавших на заработки в Россию. Сидеть за рулем, куда престижней. И он тут же произнес:

– Умею. У себя на родине я работал шофером.

Бабенко удовлетворенно кивнул. Если бы только кто знал, какую сейчас радость испытывал в душе Николай Константинович. Кивнув на свою машину, он спросил, перейдя на «ты»:

– На такой машине сможешь ездить?

Человек завистливо посмотрел на «Мерседес». Но его внимание не столько привлекла сама машина, сколько красивая девушка, сидящая на переднем сиденье и с интересом разглядывавшая его.

– Запросто. У моего шурина тоже «Мерс» есть. Правда не «шестисотый». Так он мне давал на нем ездить.

– Тогда я вас беру личным водителем, – вдруг объявил Бабенко, ошарашив человека своим внезапным решением. Он обернулся, растерянно посмотрел на Филатова, но тот, как ни в чем не бывало, пожал плечами, сказав:

– Боитесь, не справитесь? – Вопрос прозвучал так, что человек поспешил на него немедля ответить.

– Нет, я справлюсь, – пообещал приезжий. – Просто я не ожидал, что вот так сразу и на такую машину. Вот бы ребята позавидовали, – в голосе послышалась гордость.

Бабенко улыбнулся.

– Считайте, что вам повезло.

Как бы между прочим, Бабенко не упустил справиться, с кем сюда, в Москву, приехал его будущий водитель.

– Я один. Сам по себе. Так лучше. Приедешь с товарищем, и вдруг он попадет на хорошее место, а ты на плохое, завидовать станешь, – с улыбкой ответил приезжий.

Бабенко призадумавшись, кивнул.

– Да, действительно, так лучше, – сказал он, потом отозвал Филатова в сторонку, велев ему никуда от себя не отпускать приезжего. – Отмой его хорошенько. Завтра вечером он мне понадобится.

Что это означало, Валерий Филатов понял с полуслова. Слегка покосился на приезжего. Тот стоял, разглядывая рекламные стенды, висевшие на столбах возле тротуара. Заметив, что Филатов глянул на приезжего, Бабенко тоже посмотрел на него и продолжил:

– Завтра Алла привезет тебе мой костюм. Скажешь, ему вечером, – кивнул Николай Константинович на приезжего, – чтобы он надел его. Документы мои уже будут лежать там в кармане. А в десять часов, я сам заеду за ним. Понял? – предупредительно спросил Бабенко.

Филатов покорно кивнул и сказал:

– Я все сделаю.

На другой вечер, Бабенко, как и обещал, заехал к Филатову домой. Эту ночь приезжий переночевал у него. Оформлять куда-то в гостиницу его, не имело смысла. Да и зачет лишний раз светить человека, которому на следующий вечер предстояло умереть.

Выйдя из подъезда, Павел Лазаренко сел в поджидавший его «Мерседес», за рулем которого сидел Бабенко.

До того времени, когда «Мерседес» с Лазаренко должен появиться на перекрестке улицы Земляной вал, оставалось ровно час. За это время Бабенко решил покатать Лазаренко по вечерней Москве.

– Смотри и привыкай. У нас тут не так, как у вас там. Поспешишь, прибавишь скорость, и аварию можешь совершить. Поэтому на перекрестках не спеши, чтобы какой-нибудь олух не ударил тебе в боковину.

На самом деле, весь этот инструктаж велся только для того, чтобы, когда Лазаренко подъедет к перекрестку, где его будет ждать убийца, он не спешил и не проскочил. Оставлять его в живых, не входило в планы Николая Константиновича. И чтобы такого не произошло, Бабенко решил подстраховаться, велел своему приятелю капитану Шевчуку встать за перекрестком и смотреть. Если «Мерседес» проскочит на зеленый свет светофора, Шевчук должен остановить Лазаренко под предлогом проверки документов. А потом, когда капитан отъедет, киллер должен пристрелить Лазаренко. И сделать это так, чтобы потом нашлось пара, тройка свидетелей, готовых рассказать, как погиб владелец черного «Мерседеса».

Заметив в зеркало заднего вида, что Алла Савинская на своем «Ауди» едет за ними, Бабенко притормозил возле овощного магазина.

– Дальше ты поедешь сам, – сказал Бабенко, освобождая место за рулем для Лазаренко. Пересев в серебристый «Ауди» своей гражданской супруги, они вдвоем стали наблюдать за тем, что сейчас должно произойти там, на перекрестке. Видели, вот «Мерседес» плавно тронулся, поехал.

На светофоре горел зеленый, и Лазаренко по-видимому решил успеть проскочить, но когда до перекрестка оставалось всего каких-то несколько метров, вспыхнул красный свет, и «Мерседес» остановился, уступая место на проезжей части пешеходам.

Бабенко видел, как переходивший проезжую часть перед «Мерседесом» парень, вдруг резко остановился, и, зайдя с левого бока, достал из пакета пистолет и стал стрелять в Лазаренко. И Николай Константинович вздрогнул, словно те пули со смещенным центром тяжести попадали не в Лазаренко, а в него самого.

Алла не поняла, почему он ерзает на сиденье. Спросила, глянув на него:

– Что с тобой?

– Да нехорошо, что-то, – сказал Бабенко, опуская стекло в двери. Он видел, как парень, стрелявший в Лазаренко, вдруг выкинул того из машины, а сам сел за руль «Мерседеса».

– Что делает этот идиот? Зачем он угоняет машину? – воскликнул Бабенко, наблюдая за тем, как его «Мерседес» быстро уносится вдаль.

Алла Савинская ничего на это не ответила. Разве интересно Бабенко ее мнение? Ведь он запретил ей вникать в суть его дел.

Не прошло и пяти минут, как к месту происшествия подъехали сотрудники ДПС и «скорая помощь». Бабенко видел, мелькавшего среди гаишников капитана Шевчука. Потом «скорая» поехала. Бабенко с Савинской заметили, как медики торопливо погрузили в нее Лазаренко.

– Неужели он жив? – закралось в душу Бабенко подозрение, которым он поделился с Савинской. Раздавшийся звонок его нового сотового телефона, только усилил это подозрение.

Звонил капитан Шевчук.

– У меня неприятные новости, – послышалось из трубки мобильника. – Он не умер, – тут же капитан назвал номер больницы, куда врачи «скорой» повезли раненого.

От злости Бабенко едва не расколотил купленный сегодня Аллой новенький сотовый. Свой он оставил в кармане пиджака, который надел Лазаренко.

– Все складывается до обидного плохо, – в сердцах произнес он.

– Что-то не так? – спросила Савинская.

– Все, не так. Киллер угнал «Мерседес», хотя не должен был этого делать. Этот проклятый хохол, Лазаренко, не умер, как того требовалось. Его повезли в больницу. Представляешь, что будет, если он оклемается? Он же расскажет ментам, кто его посадил за руль. А вот почему у него в карманах пиджака мои документы, об этом менты догадаются сами, – посмотрел Бабенко на супругу и добавил: – Он не должен выжить. Не должен.

Савинская размышляла недолго. Открыв правую дверь, она довольно резко сказала Бабенко:

– Выходи! Домой к Филатову доберешься сам. Возьми такси.

– Что ты задумала? – спросил Бабенко, не узнавая Аллу. Такой решительной еще ни разу не доводилось ее видеть.

– Я еду в больницу, – ответила она, едва ли не силком выталкивая его из машины. И Бабенко вдруг понял, для чего она туда едет, расчувствовался к своей красавице.

– Аллочка, ради меня ты идешь на такое, – произнес он. На что Савинская не задумываясь ответила:

– Сейчас некогда распускать сопли. Надо действовать. Не упустить время.

В больнице ей удалось уговорить врача, чтобы ее пропустили в палату, где лежал Лазаренко. Хотя врач и не хотел пускать, говоря, что в этот послеоперационный период нет такой необходимости ей находиться в палате с раненым.

Алла расплакалась.

– Поймите, он мой муж и я должна быть с ним, – прозвучало с такой откровенной заботой, что врач сдался, разрешив ей пройти.

Лазаренко лежал в палате один. Видно сюда клали самых безнадежных больных, выходить которых врачи и не надеялись сами. Но, как не странно, Лазаренко не умер. Пока еще он балансировал между жизнью и смертью, и никто не брался ручаться, что с ним произойдет в ближайшие сутки. Трудно было поверить, что человек с таким ранением может жить. Об этом ей заявил хирург, который делал операцию.