Картер Браун - Мини-убийцы: Страх подкрадывается исподволь. Любовники не возвращаются. Поймаймне птицу Феникс. Мини-убийцы.

— Я с Манхэттена, только не с лучшей стороны от Центрального парка, естественно.

— Как интересно! — Она откинулась на спинку шезлонга и прикрыла глаза.

— Как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь, Дэнни? — спросила Ленора неестественно оживленным голосом, словно хозяйка дома, чей муж на званом вечере заперся с ее лучшей подругой в спальне, а она никак на это не реагирует — не хочет портить настроение гостям.

— Благодарю вас, мартини, пожалуйста, — ответил я.

Короткий перерыв в разговоре позволил мне рассмотреть громадный плавательный бассейн, построенный в виде восьмерки. Два круга диаметром пятьдесят футов каждый соединялись узким каналом. Я стоял у края нижнего бассейна, задуманного для развлечений или для не умеющих плавать, потому что его глубина не превышала трех футов. А у дальнего края другого бассейна высился комплекс трамплинов для прыжков в воду, высотой от трех до девяти футов. Я закурил сигарету, соображая, во сколько мог обойтись Фрэйделу этот бассейн, выложенный мозаичной плиткой. И тут мой рот раскрылся от изумления. В узком канале, который соединял два бассейна, вдруг появилось тело, оно медленно двигалось по направлению ко мне. Когда оно подплыло ближе, я увидел, что это девушка в вечернем платье, обращенная лицом вниз. Я сдавленно вскрикнул и быстро обернулся к дамам.

— Эй! — завопил я. — Там тело в бассейне!

— Что-нибудь новенькое? — спросила Перидо скучающим тоном.

— За два дня она впервые заплыла так далеко, — сказала Либби Кэткарт мягким сопрано. — Как вы полагаете, не распорядился ли Дион изменить направление потоков или придумал еще что-нибудь?

— Вы что, обе сошли с ума? — гаркнул я. — Там в воде мертвое тело, и…

Я замолчал, так как Ленора фыркнула, а потом расхохоталась.

— Мне кажется, — продолжил я, — следует что-то предпринять.

— Да это все не взаправду, Дэнни. — Ленора сунула мне в руку бокал мартини, пытаясь справиться со смехом. — Простите меня, но если бы вы могли видеть свое лицо, когда повернулись к нам! Это всего-навсего надувная резиновая кукла, которую можно выписать по почте. У нее совершенно невозможные размеры — сорок, двадцать, сорок.

— И в вечернем платье? — пробормотал я.

— Это идея Диона. Платье — из его прошлой коллекции. Он говорит, что плавающая кукла символизирует короткий век высокой моды. Все модели прошедшего сезона уже умерли, утонули, забыты.

— Он, наверное, чуточку тронулся, — проворчал я.

— Все модельеры в душе немного артисты, — насмешливо заметила Полли Перидо. — А добившиеся успеха, как Дион, — тем более.

— У него выдающийся талант, дорогая, — пробормотала Либби Кэткарт, все еще не открывая глаз. — Мы не можем не замечать этого, не так ли?

В глазах старшей дамы появился недобрый блеск.

— Так, значит, это вы спите с ним сейчас? Выходит, он пригласил меня сюда только ради тенниса и других спортивных забав? — Она громко расхохоталась. — Но вы только подумайте, стоило из-за этого затевать все это?

— Насколько я понимаю, — проворковала брюнетка, — никто больше не согласится спать с вами, разве что ради денег.

Полли Перидо медленно поднялась. На ее тощем лице явственно читалась угроза. Она подошла к шезлонгу, на котором лежала Кэткарт. Либби поднялась ей навстречу со слабой улыбкой на губах.

— Единственный подходящий способ обращения с такими прожженными сучками, как вы, — залепить пощечину, — сказала Полли хриплым голосом.

— Какое совпадение! — Улыбка Либби стала шире. — Я как раз об этом подумала.

Она открытой ладонью наотмашь ударила Перидо по щеке, раздался резкий звук, подобный выстрелу. Мне показалось, что сейчас начнется грязная женская потасовка, но, к моему удивлению, Перидо не ответила. Просто постояла некоторое время — красный отпечаток руки Либби расцвел на ее щеке, — а потом вдруг расплакалась. Громко рыдая, она повернулась и, неловко ступая, побежала к дому. Брюнетка некоторое время с улыбкой смотрела ей вслед, а потом грациозно пожала плечами.

— Бедная Полли, — сказала она беспечно. — Похоже, она и в самом деле стареет.

Потом Либби взяла полотенце с шезлонга и неспешной походкой, напевая, тоже направилась к дому. Я проглотил свой мартини тремя большими глотками, передал Леноре пустой бокал и плюхнулся в шезлонг, который только что освободила Либби.

— Пусть это не огорчает вас, Дэнни, — сказала Денора, вновь приготавливая для меня напиток. — Такое здесь происходит постоянно.

— Вы считаете, что Кэткарт на самом деле спит с Фрэйделом? — спросил я с присущей мне тактичностью.

— Весьма вероятно, — ответила Ленора, передавая мне бокал с мартини и усаживаясь в шезлонг напротив. — Уверяю вас, что Дион — величайший бык всех времен.

Если бы его выпустили на бой быков в Мексике, он, бесспорно, был бы многократным чемпионом и собрал бы знаменитую коллекцию ушей матадоров. — Она тихонько хихикнула. — Вы, надеюсь, не думаете, что он держит три домашние модели только для того, чтобы все время заниматься с ними моделированием одежды?

— Я понял, что связался с грязным делом, сразу, как только вошел в его мастерскую, — признался я. — Подозреваю, он находит время заниматься моделированием с теми тремя девушками, с мисс Кэткарт и… — я посмотрел ей прямо в лицо, — и с вами?

Она сжала губы, а потом медленно покачала головой:

— Только не со мной, Дэнни! О, конечно, он делал попытки, но я слишком хорошая закройщица, чтобы меня лишиться, и он это знает. Дион несомненно весьма привлекательный мужчина, но я — старомодная девушка и не считаю, что надо обязательно спать со своим боссом.

— Надеюсь, его бычиная активность не распространяется на Элдриджа?

— Вы шутите? — Ленора снова хихикнула. — Все это просто выводит его из себя. С точки зрения Флавиана, интерес Диона к женщинам абсолютно ненормален.

— Вот это да! — Я глубоко вздохнул. — Да он просто ревнует, этот шут! Итак, кто еще ревнует Фрэйдела? Нет, неверный вопрос, лучше так: кто не ревнует Фрэйдела? Эта дама, Перидо, сердита на него, потому что вышла из числа фавориток, те три домашние модели конкурируют между собой и с Либби Кэткарт. А она конкурирует с ними, конечно. — Я мрачно покачал головой. — Сам черт не разберет!

— Не забудьте и Флавиана, который конкурирует с ними в частности и со всеми женщинами мира в целом, — сочувственно произнесла Ленора.

— Что я сделаю прямо сейчас, так это забуду об Элдридже. Этот костюм, который Дион сделал лично для него, приснится мне в кошмарном сне, я уверен!

— Если говорить о кошмарах, — она взглянула в сторону дома, — то один из них как раз направляется к нам и будет здесь через минуту.

Я проследил за ее взглядом и увидел мужчину, идущего к бассейну. Когда он приблизился, я понял, что этот человек примерно одного со мной роста и, может быть, фунтов на двадцать тяжелее, но выглядит так, будто состоит из одних мускулов. Его густые огненно-рыжие волосы были спутаны, длинные бакенбарды обрамляли лицо, на котором выделялись большой крючковатый нос и маленький тонкогубый рот. На нем были белый трикотажный спортивный свитер с круглым воротником, темные брюки из шотландки и сандалии на веревочной подошве. Ручные часы на его левом запястье соперничали с настенными, точно их обладатель сильно близорук или вообще плохо умеет определять время.

— Чак Релли, — поспешно шепотом сообщила мне Ленора. — Он на побегушках у Арта Лумана. Единственная разница между ними в том, что он большой и сильный холуй, а его босс — маленький и жирный холуй.

Парень остановился перед моим шезлонгом, положил руки на бедра и ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз:

— Это вы и есть Бойд?

В его глубоком баритоне звучала неприкрытая насмешка.

— Да, Бойд, — признался я. — А вы — Релли, и здесь Санта-Бахия, штат Калифорния. Вам что-то не нравится?

— Мистер Луман желает поговорить с вами сейчас же. — Он кивком указал на дом. — Он вас ждет.

— Когда я ем, мне нужен только официант, — ответил я. — Вот выпью свой мартини, тогда и приду.

Релли сделал большое усилие, чтобы взглянуть на ручные часы.

— Как сказал мистер Луман, время очень дорого, Бойд. — Он осклабился, обнажив крепкие кривые зубы. — Ну, поднимайтесь же!

— Убирайтесь отсюда, — прорычал я.

Он неторопливо протянул ко мне правую руку, сгреб в горсть лацканы моего пиджака и без видимого усилия поднял меня на ноги.

— Идите, Бойд, пока я не набил вам морду.

Это был вызов. Я сделал глоток мартини, дружелюбно улыбнулся, а потом выплеснул остаток ему в лицо. Пока он отплевывался, я приподнял правую ногу — на память пришла поговорка о том, что парни в веревочных сандалиях не слишком-то поворотливы, — и со всей силы врезал по голым пальцам его левой ноги. Он дико завопил и запрыгал, будто исполнял какой-то нелепый воинственный танец. Я дождался, пока он подскочит ближе к краю бассейна, резко прыгнул к нему и как следует толкнул его плечом. Прежде чем плюхнуться в воду, он издал еще один истошный вопль, а я отодвинулся от края бассейна, чтобы на меня не попали брызги.